– Ты веришь в рабство? Он прямо взглянул на нее.

– Я воюю, потому что верю в право штатов на независимость. Рабство отомрет само собой, чем бы ни кончилась война. Развитие северных городов, железных дорог, фабрик – все работает против нашего образа жизни. Из-за того, что у нас в основном плантации, мы зависим от Севера. Наша политическая, экономическая и общественная жизнь подчиняется кучке правителей, которые владеют огромным количеством рабов, но так долго продолжаться не может.

– Ты никогда не высказывал эти мысли раньше.

– А ты никогда не спрашивала... Но теперь, как бы мне ни хотелось продолжить, мы должны отправиться на аудиенцию к Мэммингеру.

Элизабет побежала надеть капор. Этот короткий разговор позволил ей лучше понять возлюбленного. Она была права, доверившись ему. Надо рассказать обо всем Эмили.

Когда она подошла к ждавшему ее Колтеру, у нее было легко на сердце.

– Прошу прощения за эту повозку. Я не успел найти коляску с лошадью. Но сегодня непременно сделаю это. – Он подсадил ее и сел рядом.

– Колтер, я буду чувствовать себя лучше, если ты не станешь покупать лошадь. Ее обязательно украдут.

– Но тебе нужна коляска, чтобы добираться до города.

– Нет. Я буду ходить пешком. Чем меньше...

– Внимания. Да, я понимаю.

Упрямые мулы отвлекли его, и Элизабет была рада возможности немного помолчать. Она очень надеялась, что он пойдет на аудиенцию вместе с ней, ведь ей предстояло лгать, и его присутствие могло оказаться полезным.

Как будто прочтя ее мысли, Колтер спросил, что она собирается говорить Мэммингеру.

– Ты сказал ему мое имя?

– Нет. Я просто попросил его принять одну из наших южных леди из Виргинии, осиротевшую из-за войны. Я упомянул, что тебе нужна работа, что твой характер безупречен, а почерк выше всяких похвал.

– Но, Колтер, ты же никогда не видел, как я пишу.

– Не имеет значения. – Он взглянул на нее с улыбкой. – Мэммингеру достаточно будет посмотреть на тебя, и он поймет, что я прав. – Эти слова рассмешили Элизабет, и, хотя смех был тихим и мимолетным, его было приятно слышать.

Чуть позже Колтер добавил:

– Кажется, я забыл упомянуть, что у него будет рекомендательное письмо от военного министра.

– Не понимаю. Как министр мог написать рекомендательное письмо, даже не зная моего имени?

– Перестань хмуриться, я вовсе не скомпрометировал тебя. Это персональное одолжение мне, а в письме говорится лишь то, что ему известен податель сего. – Объехав глубокую колею, Колтер продолжил: – Я был удивлен, узнав, какое количество женщин приходит к министру, прося похлопотать за них, и ни одна не стесняется упоминать о своих связях в политических кругах. Я считаю, сделать для тебя то же самое – мой долг.

Пожав ему руку, Элизабет пробормотала слова благодарности, пытаясь унять подступающую от страха тошноту.

На переполненных улицах Колтер управлял повозкой спокойно и умело. Они остановились подле сверкающего на солнце белого каменного здания.

– Теперь канцелярия здесь, – объяснил Колтер, закрепив тормоз. – Мэммингер ждет нас. – Он спрыгнул и, обойдя повозку, помог Элизабет сойти. Почувствовав, что она дрожит, понял, как сильно она нервничает, и предложил: – Можно избежать этой встречи, если ты примешь мою помощь. Тогда тебе не придется работать.

Элизабет посмотрела на простую золотую булавку в его галстуке, кремовый оттенок которого удачно сочетался с мягкой льняной сорочкой.

Она не сомневалась, что он легко все устроил бы, однако не могла принять его помощь.

– Я не думала, что ты пойдешь со мной.

– Никому не удастся отнять у меня ни одной минуты, которую я могу провести с тобой. Неужели ты сомневалась? Но ты так и не ответила на мое предложение.

– Согласись с моим выбором, Колтер. Только так я смогу быть спокойна.

Ее благодарная улыбка смягчила отказ, но он хотел большего, намного большего. Пришлось утешить себя мыслью, что согласие на его компанию и то хорошо. Предложив своей даме руку, полковник ввел ее в бывший женский пансион Лефебра.

У Кристофера Мэммингера были острые, глубоко посаженные глаза, густые волосы, а характер такой же твердый, как его высокий, туго накрахмаленный воротник. Он был любезен, несмотря на то, что они оторвали его от дел. У Элизабет создалось впечатление, что, если бы с ней не было Колтера, визит оказался бы очень краток. Как и договорились, полковник представил ее под девичьим именем – Хэммонд – и добавил, что она из округа Короля Георга, что чрезвычайно удивило ее. Как он мог догадаться, что свои прошения она подписывала именно так? Она решила спросить об этом позже.

Сидя в непринужденной позе, Колтер ожидал, пока советник кончит читать рекомендательное письмо.

– Если вам понадобится что-то еще, – произнес он любезно, – я уверен, что Рэндольф, Седдон или Летчер будут счастливы присоединить свои голоса. Конечно, мисс Хэммонд слишком скромна, чтобы обращаться к первой леди, но думаю, Верайна Дэвис, если будет нужно, лично поддержит ее просьбу.

– В этом нет никакой необходимости. Совершенно никакой, – ответил Мэммингер, откладывая письмо. – Если вы будете настолько любезны, мисс Хэммонд, и покажете мне образец вашего почерка, я уверен, мы подыщем для вас место секретаря. Вам придется проверять или пронумеровывать до трех тысяч документов за день. Рабочий день с девяти до трех, пять дней в неделю. За каждый испорченный документ у вас будут вычитать десять центов. Для начала ваш месячный оклад – шестьдесят пять долларов, а за каждый пропущенный день, если не будет представлено заключение врача, вычитается по три доллара. Вот, пожалуй, и все. У вас есть какие-нибудь вопросы?

Элизабет помотала головой и написала свое имя на листке бумаги. Мэммингер взял образец и, не говоря ни слова, поднялся.

– Если хотите, я сей же час покажу ваше рабочее место.

– Да, конечно. Это очень любезно с вашей стороны.

– Советник более чем счастлив сделать это, Элизабет, – заявил Колтер, переглянувшись с Мэммингером поверх ее головы, и они проследовали на второй этаж. Рабочий кабинет показался ей светлым и уютным. За длинными столами сидели женщины. Элизабет надеялась, что ей удастся поговорить с кем-нибудь из них, но Мэммингер многозначительно взглянул на часы, и они вышли.

– Когда вы хотите приступить к работе, мисс Хэммонд?

– Э-э... Завтра.

– Это слишком скоро, – возразил Колтер. – Надо еще решить, как вы будете добираться сюда.

– Мисс может получить комнату в доме Бэллардов. Многие молодые леди живут там. Мы обеспечиваем их охрану по дороге домой и на работу.

– Тетя Элизабет стара и хочет, чтобы они жили вместе в ее загородном доме. Уверен, никаких проблем не возникнет.

Элизабет, рассердившись, хотела вмешаться, но его предупреждающий взгляд остановил ее. Она с трудом дождалась конца аудиенции.

– Зачем ты так? Зачем было делать вид, что меня нет рядом? Я могу сама говорить за себя.

– Я прекрасно это знаю, – ответил он, беря ее под руку и ведя к повозке. – Ну вот, с этим покончено. А говорил я за тебя, – продолжил он, обходя повозку и забираясь на козлы, – только для того, чтобы Мэммингер был уверен: за тебя есть, кому постоять.

– А жонглирование именами? Я знаю, Летчер – член правительства, но остальные... да еще сказать ему, что миссис Дэвис лично поручится за меня! Это просто мошенничество, соучастницей которого ты сделал и меня.

– Ты закончила? Седдон и Рэндольф – военные советники и мои друзья. А если бы потребовалось поручительство первой леди, я бы достал и его. Сдается мне, что бы я ни делал для тебя, ты все встречаешь в штыки.

– Колтер, я не хочу быть неблагодарной. По правде, говоря, я боялась, что он откажет. Но, очевидно, правду говорят, что связи помогают везде. Теперь придется доказать мистеру Мэммингеру, что он не ошибся, нанимая меня.

– Чувства, достойные восхищения, мисс Хэммонд.

Это было сказано серьезным тоном, но с такой ухмылкой, которая делалась тем шире, чем строже пыталась казаться Элизабет. Наконец она не выдержала и расхохоталась. Однако минуту спустя опять подступила с расспросами: