Мне не понравился его приглушенный с хрипотцой голос, вызывающий скуку. Он старался говорить красиво, подбирая нужные слова, но смысл его показаний от этого не менялся. Он заученно повторял все то, что до него говорили его сестра и мать.

В какой-то момент я перестала слышать его монотонную речь. Смотрела на его далеко не благородный профиль, и извлекала из своей памяти все то, что успела узнать о его короткой, но насыщенной биографии. Второй ребенок в семье, его отец к моменту его рождения делал первые шаги в строительном бизнесе, мечтал видеть сына своим приемником. С шестнадцати лет Филипп стажировался в головном офисе папы, который старался приучить сына с ранних лет изучать механизмы зарождающейся строительной империи. Однако Филиппа не интересовали ни архитектура зданий, ни качество строительных материалов, его привлекали красивые девушки, которых на трех этажах офиса было предостаточно.

После первой же стажировки Филиппа одна из помощниц секретаря вскоре ушла в декретный отпуск. Девушка поставила условие Филиппу — жениться на ней, либо обещала большие проблемы, но не учла одного важного обстоятельства — она была глупой простушкой, без каких-либо связей, необходимых для такого важного маневра. По всей вероятности, таких безродных детишек, которые могли бы с гордостью носить фамилию Тагиров, могло быть больше, если бы папа не отправил рано повзрослевшего сына в Москву, купив квартиру на Маяковской, устроил его учиться в МГИМО.

Следующие семь лет ничем не отличались друг от друга, кроме постоянного финансового роста семьи.

Сразу после учебы Филипп возглавил один из офисов отца, в котором занимался закупками сырья для строительных материалов, в основном цемента, песка, щебня и битума, а вскоре, Тагиров старший, подмяв под себя конкурентов, получил ключевой контроль над всей дорожной отраслью города. Став «дорожным королем», Тагиров — старший отдал в управление сыну асфальтобетонный завод. У Филиппа появлялись новые увлечения, одним их которых были дорогие автомобили. Личный гараж к его двадцатипятилетию пополнился Mercedes-Benz, BMW Х5М и Jaguar XJ, стоимость каждой машины, в заказываемой комплектации, начиналась от ста тысяч долларов.

Автомобили стали отдельным и главным увлечением Филиппа, он часто испытывал их на прочность, нарушая все установленные законом правила, устраивал опасные гонки на оживленных улицах города и загородных трассах. Порой не все проходило гладко, он разбивал машины, оказывался в различных ДТП. Такие развлечения обычно сходили ему с рук.

Он не был женат, и ни в чем не нуждался. В свободное время веселился, насколько хватало фантазии и денег, а денег хватало на многое. Ходили слухи, что на отдыхе в Италии, он разбил Lamborghini, перевернулся на извилистом горном серпантине и вылетел со скалы в открытое море. Обычно в таких катастрофах мало кто остается в живых, но Филипп серьезных травм не получил. Не оплаченные штрафы его не пугали, он их коллекционировал. Невидимая папина рука затирала все просчеты сына.

— Она шантажировала меня, что-то говорила о какой-то аварии, будто я виноват в гибели его брата, я тогда подумал, что у этой девушки с головой не в порядке, — доносились слова Тагирова сквозь туман моих мыслей.

— Господин судья, — прервала его адвокат Лебедева, — пусть потерпевший Тагиров ответит на один важный вопрос, раз уж речь зашла о страшной трагедии, постигшей мою подзащитную.

Судья кивнул.

— Свидетель Тагиров, вы были участником автоаварии в ноябре прошлого года, в которой погиб брат подсудимой Денисовой? — сказала Лебедева, в ее тоне я ощутила железную волю.

— Я протестую ваша честь, — поднялся Гадзинский. — Вопрос никаким образом не касается рассматриваемого дела, по дорожной аварии проводились следственные действия, в которых полностью установлена вся цепочка событий происшествия, и еще раз повторяю, вина погибшего полностью доказана, так что считаю эту тему исчерпанной.

— Свидетель Тагиров, — прервал, в свою очередь, его судья и обратился к Тагирову, — вы действительно не причастны к дорожной аварии, в которой погиб брат подсудимой?

— Нет, конечно, — ответил Тагиров. Как мне показалось, слишком быстро, продолжая упорно смотреть на судью. Судья кивнул Тагирову.

— Продолжайте, — произнес судья.

Элина, в свитере толстой вязки, казалось, еще больше осунулась и похудела, она мне напоминала раненную птицу в клетке, взгляд ее на посеревшем от безысходности лице, потемнел.

Будь у меня возможность заглянуть в прошлое, я могла бы увидеть Тагирова в тот осенний роковой вечер в компании с азиатом и двух стриптизерш из клуба «Панама». Как мчались они по ночным улицам и проулкам, пили виски прямо из бутылок в машине, запивая колой. Как визжали от восторга девчонки от безбашенной езды по темному лабиринту дорог и вседозволенности. Такой была жизнь Филиппа Тагирова, жизнь великого и непобедимого, короля дорог.

Он гнал свой BMW в папин загородный комплекс, с плавательным бассейном с заплывом на пятьдесят метров, рестораном на четыреста посадочных мест и VIP-сауной. Свернув на Маяковскую, мощный внедорожник рванул вперед, пассажиров вжало в сидения. Дорога узкая и витиеватая, он с шумом обходил неторопливых автомобилистов, девчонки хохотали над шарахающимися в стороны лохами, и глушили смех, прикладываясь к горлышку бутылки. Акустическая система качала басы.

Все произошло невероятно быстро. Серебристая Skoda впереди никак не сдавалась, не пропускала вперед. Поймав драйв, Филипп выехал на встречную полосу, добавил газу и прижался слева к Skoda так близко, что мог видеть мрачное лицо водителя и его испуганной пассажирки. Стараясь нагнать страха на непокорного водителя Skoda, он на секунды упустил из виду дорогу. Когда навстречу блеснул дальний свет, он втопил педаль газа в пол. Время на миг застыло для всех.

— Прочь! — орал Филипп, вцепившись в руль.

— Прочь, прочь! — подхватили девчонки.

В ответ пронзительный визг сигнала и визг тормозов. Фары метнулись в сторону влево на встречную полосу.

Он видел по зеркалам взметнувшийся клуб пыли и искры. Как закружили, словно два соприкоснувшихся в полете темных жука, разбрызгивая в стороны обломки кузовных частей и внутренностей. Филипп нажал на тормоз, остановился, и, отключив музыку, всмотрелся в зеркало. Внезапная тишина сдавила уши, девчонки испуганно глядели назад, понимая, что произошло нечто ужасное.

— Вот это шоу! — воскликнул Филипп, он прибавил музыку и рванул вперед.

Судебный процесс был долгим и изматывающим. Когда судья дал возможность последнего слова подсудимой, Элина, сохраняя свой обет молчания, лишь поклонилась суду. Мнения присяжные разделились, но от наказания это ее не спасло. Элину Денисову признали виновной в организации убийства. Судья Капустин ровным голосом зачитал свое решение, и, вопреки просьбе прокурора, влепил Элине четыре года строгого режима, вместо восьми.

Материал моего расследования так и не вышел в номер, все осталось на столе главного редактора, и еще в моей голове, как в фильме терминатор, это то, что уничтожить невозможно, не уничтожив перед этим меня. Накладывать на себя руки я не собиралась, однако работу потеряла.

Старик оказался обычным продажным ничтожеством, чего я никак не ожидала от него. Дело было так: вместе с готовой статьей я оставила Старику цифровой носитель, с добытой мной за деньги Старика, видеозаписью с видеорегистратора, где четко было видно, как черный BMW с регистрационным номером Филиппа Тагирова нарушает все мыслимые правила, и как результат — страшное столкновение, унесшее жизнь двух людей.

Я оставила в офисе свой ноут, с записанной в нем копией видеозаписи, ни имея на этот счет никаких плохих мыслей. Я выполнила работу, и отдала материал в надежде, что Старик распорядится с ним, как полагается. Я ошиблась.

На следующий день я узнала от секретаря Танечки, что в редакцию приезжал Тагиров — старший. Запершись в кабинете Старика, в кабинете, где рождались все наши сердечные мысли и идеи, они говорили минут двадцать, а затем народный избранник, довольный собой, покинул редакцию. На прощание он подарил милой Танечке дорогой Parker, сказав, что именно этой ручкой он подписал ряд важных, имеющих для города историческое значение, документов. Еще он добавил, что нашей газете пора расширяться и выходить на более высокий уровень, а не плавать в болоте безызвестности, пообещав при этом, что поможет с финансированием такой замечательной новостной газеты.