А потому монастырям нужны и земли, и крестьяне, чтобы монахи могли только молиться, готовиться к руководящей и направляющей и вместе с государством управлять скурвившимся при рождении русским народом, именуемым на польский лад быдлом. И прочие пся крев, Матка Боска Ченстоховска. И их стали называть иосифлянами. По имени вожака — игумена Иосифа Волоцкого.

Меж ними были и другие несогласки. По поводу ересей. К примеру, жидовствующей, господствовавшей, как ни странно, среди православного духовенства. Нестяжатели утверждали, что искоренять ересь следует увещеванием, а иосифляне предлагали их сжигать живьём. Даже раскаявшихся. Благо леса в России ещё не были вырублены и энергетического кризиса не существовало. Да и опыт католической церкви был не то чтобы под рукой, но рядышком. Ежели в первом Риме людишек жгут, то в Третьем сам Бог велел. Правда, кому он велел, никому доподлинно не известно. Но иосифляне решили, что им. Что Богу нравится запах палёных еретиков. Вслед за католическими инквизиторами Иосиф учил, что в борьбе с еретиками допустимы все средства — обман, хитрость, ложь, предательство. Одно лишь сомнение в законности сожжения противников этот инквизитор считал «неправославным». Канонизован в 1579 году. (Справедливости ради сообщаем, что сам Иосиф Волоцкий жил в строгой аскезе и человек был приличный. Но вот такая вот у него была, мать её, идеология.) И башли были иосифлянам нужны. Для «социальных» целей. Накормить голодных, напоить жаждущих, подлечить болящих. Но на это денежек по большей части не хватало. Сами понимаете: откаты в епархию, домишко пристойный, ну и там рясы шёлковые, облачение парчовой, иконы в золотом окладе и драгоценных каменьях. А то без золота и драгоценных каменьев икона вовсе даже и не икона. Без золота, считали они, богатых одёжек и церковного убранства до Бога достучаться было тяжелее. Потому как не подмажешь — не поедешь. Да и не будем упускать из внимания, что кагор хорош не только в качестве крови Иисусовой, но и в качестве кагора. А кагорец, между прочим, сам с неба не капал. И русский народ, выпиваючи до положения риз, приговаривал: «Его и монаси приемлют». А отдельные просвещённые миряне добавляли: «Как говорил один старец…» С тех пор отдельные просвещённые миряне, неся какую-нибудь хрень, всенепременно предваряли её вышеуказанным текстом, и проверить этих мирян не было никакой возможности. Старцев на Руси было до хрена, и наговорили они до хрена, а свидетелей тому не было ни хрена.

Вот и денежек нужно было, как говорил один старец, «до хрена, братие».

И в 1504 году иосифляне на церковном толковище победили нестяжателей. И стали множиться монастыри по Руси, землями стали владеть огромнейшими и кое-где стали класть с прибором на мирские власти. Воцарился «цезарепопизм». Что царям было обидно. С годами и веками церковь они укоротили. Но! Самое главное из иосифлянства сохранили. Идеологию! Которую в разных обличьях на протяжении веков употребляет русский народ.

Народ — сосуд, полный греха, а из баб его грех вообще плещет через край. А также воруют, прелюбодействуют, приносят ложные свидетельства, не почитают отца и мать свою и всё прочее непотребное, скоты эдакие, себе позволяют.

Вот такой вот у нас народ, решило государство с победившим иосифлянством.

И победить это похабство можно только страхом Божьим. И до того запугали народишко строгим Христом, что тот стал больше Богородице молиться. Называя её Заступницей. Перед гневом Сына её. Во как! И страх Божий укоротить можно только страхом перед властью и церковью.

И государство оставило народу свободу лишь во времени посещения отхожих мест. Ходи когда припрёт. И даже помереть народ мог только по воле Божьей. И то не полностью. А лишь когда власть своим вердиктом волю Божью подтвердит. А то по паскудству характера и ЗВЕРИНОЙ СУЩНОСТИ ЧЕЛОВЕКА возьмут и поубивают друг друга все разом. Оставив государство без защиты, а церковь — без средств к существованию. Насчёт «звериной сущности человека» — это не я сказал. Это Его Святейшество Патриарх Московский и всея Руси Кирилл сказали.

Так вот, к чему я всю эту хрень нёс, нырнув в тёмные глубины русской истории? А вот почему. Государство и церковь на основе исторически победившего иосифлянства закабалили народ так, что, как говорил один мудрый старец, «ни бзднуть, ни пёрнуть». Правда, говорил он эти слова, мучаясь геморроем, но слова мудрых старцев пригодны в любых случаях жизни. Даже когда речь идёт всего-навсего о жопе.

И это закабаление крепостным правом называется. Которое довольно точно определяет взаимоположение народа и жопы. И ЗАКРЕПЛЁННОЕ В КАТЕХИЗИСЕ ПРАВОСЛАВНОЙ ВЕРЫ митрополита Московского Филарета. И по этому катехизису мы, православные, живём по сю пору. Не по слову Божьему, по которому человек свободен по праву рождения, а по слову митрополита Филарета, по которому человек — раб. Которому хлеба горбушку пополам, дорогое яичко к пасхальному дню и резиновых пиз…лей для вбивания куда попало православного катехизиса. Вот почему РПЦ отвергает формулу православной соборности славянофила Хомякова: «Православная соборность — свободное единство людей на основе любви к Богу, красоты, нравственной полноты жизни и свободы личности». Свобода личности! На фиг им наша свобода личности? Как тогда им нас гнобить? Вот и «не нужен нам либерализм с его бездуховностью и вседозволенностью». А либерализм, между прочим, — это «свобода личности, ограниченная свободой другого человека». Где тут бездуховность? Где тут вседозволенность? Кстати, основателя славянофильства И. С. Аксакова называли «либералом от земли».

По традиции живём. Каждый руководящий пидор в стране без традиции шагу не шагнёт. Смотрит загоревшим после зимних каникул глазом в запотевший телеэкран, и «просвещённый консерватизм, настоянный на русских традициях. Потому что «Зубровка» и «Полынная»… Ах, это не отсюда… Поэтому в будущем бюджетном году по традиции будем любить народ больше на величину инфляции. Разными способами. Куда только можно. Наш народ любит, когда его любят. Традиционно».

«Нет таких форм рабства, деспотизма и обскурантизма, которые не были бы освящены традицией. Нет ничего ужаснее тех выводов, которые были сделаны в историческом православии из идеи смирения и послушания. Во имя смирения требовали послушания злу и неправде. Это превратилось в школу угодничества. Формировались рабьи души, лишённые всякого мужества, дрожащие перед силой и властью этого мира. Гражданское мужество и чувство чести были несовместимы с такого рода пониманием смирения и послушания» (Н. Бердяев. Существует ли в православии свобода мысли и совести?).

Нет, крепостное право со временем отменили. Какие-никакие свободы объявили.

Суды присяжных. Земство.

Дума-хуюма. Кадеты, октябристы, большевики. Ну, кой кого вешали — совсем без этого нельзя. Как можно, чтобы инвентарь простаивал.

Революции на революции, революциями погоняемые…

И обратно рабство. Потому как иосифлянство никто не отменял. Просто раньше был Иосиф Волоцкий, а теперь Виссарионович. Потом опять послабления. А потом опять снова-здорово. Опять народ говно. Потому что только под присмотром государственного и церковного можно сделать из говна конфетку. Для этой кондитерской операции церковное этому государственному придаёт сакральный характер. То есть от Бога оно. И происходит симфония между государством и церковью. Церковь занимается обожением государства. И его руководства. И это, ребята, первые два шага к фашизму. Остался третий шаг. И церковь вместе с государством уже задрали штаны для этого третьего шага.

Национализм. Просвещённый. Чем просвещённый отличается от неграмотного — это к Михалкову. У него наверняка в заначке найдётся мудрый старец. Иван Ильин, скажем. Который в 48-м году уже задолбал просвещённым национализмом, говоря при этом, что России нужно учесть уроки фашизма. Из чего я понял, что русский национализм — завсегда просвещённый, а всех остальных, б…, нерушимой стеной, обороной стальной! Но они, опять же, б…….! А мы — по ним… А мы — по ним…