Глава 6. Скупые признания.

Все вернулось на круги своя.

Павел вновь стал заваливать меня вениками, которым Мария Александровна радовалась, как родным. Кирилл постоянно пытался развеселить или подбить меня на какую-нибудь авантюру, но я стойко не поддавалась на провокации. Сергей, как и раньше по большей части избегал моего общества, а мне до боли в груди не хватало моего буро-серого лохматого друга.

Хотя должна отметить, что основную часть дня, все трое мужчин где-то пропадали. Как сказала Мария Александровна, они выслеживают Серого Медведя. По хмурым лицам братьев можно было заключить, что это предприятие у них проходило не очень успешно. Время шло, а медведя они так и не отловили. Более старший и хитрый родственник невероятным образом постоянно ускользал от преследователей.

Нам с Марией Александровной категорично запретили возвращаться в избу у заводи, пока мужчины не решат проблему с диким зверем. Я все так же продолжала жить в комнате Сергея. Сам же мужчина номинально перебрался в комнату Кирилла, но дома он ночевал редко, чаще всего на сеновале сарая, который я облюбовала еще в первый день появления на поляне "медведей".

От столкновения с дедом у Сергея не осталось и следа. Хотя в это верилось с трудом, так как в шкуре медведя у мужчины была серьезная травма передней лапы. Но, как и обещала Мария Александровна, после оборота все исчезло.

Мне строго настрого запретили гулять одной, даже по поляне "медведей". Свежий воздух я теперь посещала либо в зоне крыльца дома, либо под "конвоем" одного из братьев. Чаще всего сопровождал меня в прогулках Павел. Хотя, если быть честной, хотелось, чтобы рядом был совершенно другой мужчина, его старший брат, но, как я уже говорила, Павел очень интересный собеседник, поэтому я не сильно возражала против его компании. Лучше так, чем совсем не гулять.

Хоть я и не говорила об этом никому, но последнее время чувствовала себя не очень хорошо. У меня было такое гнетущее ощущение на душе. Иногда, когда я оставалась одна, беспричинно появлялись слезы, которые никак не унимались. Но наступал новый день, я надевала на лицо маску безмятежности и пыталась отвлечься от боли, разрастающейся в груди, заполняя каждое мгновение какой-либо деятельностью. Шила, стирала, убиралась в комнатах, готовила еду и снадобья под руководством Марии Александровны, читала, гуляла.

Сказал бы кто моей маменьки, что ее изнеженная Оленька когда-нибудь будет сама себя обстирывать, наверное, подумала, что этот кто-то умом тронулся! А мне даже нравилось. Впервые я чувствовала себя самостоятельной, ни от кого не зависящей. Тем более готовить у меня получалось очень хорошо. Как сказала Мария Александровна: "Талант". Заставить стирать свои вещи кого-нибудь из братьев было бы просто смешно и крайне неудобно, а уж о старой женщине вообще молчу, поэтому и это ремесло мне пришлось постигать. А вот полы я впервые помыла, когда старушка принялась убираться в большом доме, в период переломных двух недель внуков. Приставив объем работы, мне стало искренне жалко женщину, и я учтиво предложила свою помощь, которую она с радостью приняла.

Веселый опыт получился! Ну, по крайней мере, Мария Александровна хохотала от души. Особенно, когда я плохо выжав тряпку, подтерла пол, а потом попыталась по нему пройти. В общем, пустилась я в такой пляс, которого еще свет не видывал, а мышцы моего тела не испытывали. И финиш моего выступление закончился на пятой точке, с предварительным глубоким поклоном для всех зрителей, в виде Марии Александровны и любопытного сероглазого мишки таращившегося в окно.

Но после того, как братья вернулись домой, хорошее настроение стало редким гостем на душе. Бывали дни, когда на меня нападала такая апатия, что я даже пошевелиться не могла. В такие моменты я, как правило, не вылезала из постели, бывало и до вечера.

Неделя выдалась поистине тяжелой для моего душевного и психического равновесия. Может поэтому очередная прогулка с Павлом закончилась маленькой, локальной катастрофой.

Единственное, что отличало эту прогулку от всех остальных это то, что сегодня мы отправились на нее очень рано по сравнению с предыдущими днями. Обычно в это время "медведи" еще рыскали по лесу, поэтому мой вопрос был закономерен.

- Почему ты сегодня не с братьями? - Спросила я у Павла, прогуливаясь вдоль берега реки.

- Не вижу смысла в поиске. - Ответил мужчина, отпинывая сосновую шишку с пути. - Серый переплыл обратно на противоположный берег, а перед этим, проплыл не один километр вниз по течению. Сейчас Кирилл проверяет эту сторону берега вдоль по течению, а Сергей другую. Хотят убедиться, что он и вправду ушел. Бабушка запретила причинять медведю вред. Вновь. - Мрачно добавил мужчина.

- Он ее муж. - Напомнила я. - Твой дед. Меня нисколько не удивляет ее решение.

- Он давно всего лишь зверь, Ольга, которым завладело бешенство. - Ответил строго Павел. - Серый опасен. Если ей настолько жалко его, пусть посадит в клетку и жалеет, сколько влезет. Другие люди не виноваты в ее малодушии. Я считаю, что его давно пора отпустить.

- Отпустить? - Не поняла я. - Разве он не свободен?

Мужчина скептически посмотрел на меня, потом улыбнулся и выдал:

- Убить, Ольга. Пристрелить. Он уже прожил свое и ему не место в этом мире.

- О чем ты таком говоришь?! - Возмутилась я. - С чего ты взял, что можешь решать, кому жить, а кому нет! Я не верю, что слышу это от тебя... Как не крути, а этот медведь твой дед! Не было бы его, не было бы и тебя!

- Ты такая наивная... - Примиряюще улыбнулся мужчина, а меня это так взбесило.

Эту фразу часто говаривал мой муж: с теми же интонациями, с такой же снисходительной улыбкой.

- Да, я наивная. - Холодно произнесла я. - А ты жлоб и чудовище, не способное понять такого простого чувства, как сострадание. Ты предложи еще его съесть. А что? Он же всего лишь дикий зверь!

- Ну, что ты завелась? - Простонал Павел, тем самым еще больше выводя меня из себя. - Такой хороший день. Я тебе цветов принес. - Махнул он в сторону очередного веника, что я держала в руках, а мне нестерпимо захотелось огреть его этим самым веником по голове. - Хотел с тобой серьезно поговорить о нас, о наших чувствах...

- О каких нас? - Перебила я излияния этого молодца, швырнув в него его же букетом. - О каких чувствах? Я замужем! Нет никаких чувств, как нет и никаких нас!

- В тебе говорит сейчас обида. - Попытался приобнять меня мужчина, но я ловко увернулась. - Может у тебя месячные?

Я просто задохнулась от возмущения! Рука сама собой резко взлетела и отвесила пощечину этому зарвавшемуся мужлану. Грозно шипя, как разъяренная кобра, я резко развернулась и побежала к дому.

Павел что-то кричал вдогонку, но я, кипя от праведного гнева, не слушала его. Поляны "медведей" я достигла в рекордно короткий срок, вихрем ворвалась в дом и заперлась в комнате Сергея. Чувство негодования просто съедало меня. Как он вообще посмел заговорить о таких интимных процессах?! Я ему что, девка подзаборная? На меня навалилось то самое чувство опустошенности, которое я каждый раз испытывала, после общения с мужем. По лицу потекли слезы. Разочаровываться в людях очень сложно, но мне уже не привыкать. Ведь и Юрий мне когда-то казался очень интересным, начитанным, образованным и галантным мужчиной.

Брак с графом Юрием Ранским был заключен, когда мне было шестнадцать. Но в семью мужа я попала только через три года. Тогда же и состоялось официальная свадебная церемония. Таково было условие моей матери, баронессы Елены Алексеевны Милавской.

Когда я впервые увидела Юрия, мне было всего тринадцать лет. В глазах юной неискушенной барышни, он был просто неотразим, невероятно красив и харизматичен. Вокруг него постоянно увивалось толпа поклонниц и бесконечное количество друзей. Разве я могла тогда вообразить, что избалованный вниманием и популярностью молодой граф, с годами прогниет насквозь, возомнив себя чуть ли не пупом вселенной? Но я просто вознесла Юрия на пьедестал, навешала на него кучу не свойственных ему качеств, черт и достоинств, и холила и лелеяла этот образ на протяжении долгих лет.

Моя мать очень мудрая женщина, наверно она ждала того времени, когда граф переступит рубеж зрелости, нагуляется, успокоится, а у меня хотя бы немного прибавится мозгов. Я так рвалась к своему идеалу! И вправду наивная...

- Оль, ну прости меня! - Вдруг раздался стук в дверь комнаты и послышался приглушенный голос Павла. - Я идиот. Давай спокойно поговорим.

Я лишь накрыла голову подушкой, чтобы не слышать его. О чем можно разговаривать? Такие, как Павел совершенно не слышат ни доводов, ни слов, если они для себя уже что-то решили. А этот индивид, похоже, решил, что у меня к нему чувства...

Незаметно для самой себя, я уснула. Меня разбудил приглушенный голос Марии Александровны, звавшей всех на ужин. Я неуверенно встала, потянулась, разминая все затекшие конечности, поправила волосы, растрепавшиеся со сна, и отправилась на трапезу.

Все уже были в сборе и ждали только меня. Даже Сергей сегодня решил с нами отужинать, что свершалось очень редко. Я явно попала в середину обсуждения сегодняшних происков Сергея и Кирилла.

- Бабуль, я обследовал около тридцати километров вниз по течению. - Сказал младший из братьев. - Следов нет.

- Есть небольшой отголосок по ту сторону реки, примерно в 17 километрах от горельника. - Подхватил эстафету Сергей. - Но след я потерял, примерно уже через 20 минут следования. По ту сторону реки прошел дождь. Я не вижу смыла дальше искать, Серый медведь мог уйти куда угодно. Думаю, нам стоит просто периодически патрулировать окрестности, чтобы исключить возможность внезапного его появления.

- Я тоже думаю, что это оптимальный вариант, Сергей. - Сказала старушка. - Но все-таки пройдите еще вверх по течению, чтобы наверняка.