Оказалось, мама фактически сбежала из столицы, как только до нее дошел слух, что я нашлась. Папа же в это время был в Базалии на съезде деятелей науки и до него известия дошли на много позже, чем до нее. Хотя Елена Алексеевна заверяла мужа, что будет держать его в курсе, когда он не хотел уезжать на симпозиум. Но, когда маме пришло известие обо мне, она даже не вспомнила о супруге и благополучно ускакала в Вешенки. Отца известили уже, вернувшиеся в столицу участники поисковой группы.

Отец лютовал, а матушка одно, что только голову пеплом не посыпала, насколько ей было стыдно. Но ее можно было понять, ведь я у нее была одна, а мама всегда относилась ко всем моим невзгодам, неурядицам и неудачам с повышенной чувствительностью. Слишком близко к сердцу все принимала. Именно поэтому в свое время, я ей ничего про Юрия и наши с ним отношения не рассказывала. Но сейчас я чувствовала, что мне не отвертеться. Мама пока меня не трогала, так как считала, что потеря мужа сильно меня потрясла. Да и какой серьезный разговор мог получиться в дороге, в карете, когда на каждой кочке подкидывает и вообще безумно трясет? Но близился час, истины. Я понимала, что не в праве ей рассказывать секреты Шуйских, но о Юрии Ранском и наших с ним не простых, да и вообще роковых, отношениях, поведать обязана.

Должна признать, что от разговора меня еще удерживало присутствие папы. Если маме я еще могла рассказать о своей трагедии, то еще и его посвящать в это была просто не в силе. Поэтому в столицу я ехала, молча выслушивая родителей пытающихся веселить меня ничего не значащими историями и рассказами из своей жизни. Папа рассказывал про своих коллег и казусы, случающиеся на работе, а мама щебетала о тенденциях моды и новостях из высшего общества, в котором она крутилась.

Мы никуда не торопились, часто останавливаясь в селах и городах по пути следования. При этом мы, либо просто прогуливались, либо посещали местные достопримечательности, рынки и базары. Родители меня баловали вниманием, заботой и подарками, а я, наверное, впервые за столько лет почувствовала, что кому-то нужна.

В один прекрасный момент я поняла, что дышать стало легче, а боль, сковывающая все это время грудь, стала не такой отстрой, отступая под лаской и заботой родных людей. В эти дни я совершенно не думала о Сергее и его деде, о Юрии и его Виолетте.

Родительский дом в столице всегда мне очень нравился. На нем четко был виден отпечаток маминого изящного, утонченного вкуса и папиного рационального исследовательского прагматизма. Дом был милым и функциональным. Здесь не было помещений, которые были бы ни задействованы отцом в обеспечении максимального комфорта домочадцев. Новейшие технологии и инновации мои ученым папочкой почти сразу внедрялись в быт семьи, а под талантливыми ручками мамы после некоторого обтесывания гармонично вписывались в интерьер дома.

В столице меня ждали не очень приятные известия. Мой муж оказался фактически банкротом, а меня уже ожидала толпа нервных кредиторов, обеспокоенных кончиной должника. Мне пришлось погрузиться в водоворот удручающих событий. Родители хоть и предлагали помощь, но я осознавала, что у них нет такой огромной суммы, чтобы покрыть все долговые расписки мужа.

В скором порядке мне пришлось отправляться в имение Ранских, где хранились графские фамильные украшение и кое-какие мои личные сбережения. Престарелая графиня, матушка Юрия, встретила меня холодно. Но надо отдать ей должное, не стала препятствовать манипуляциям по извлечению и продаже фамильных драгоценностей.

Когда все дела были более или менее утрясены, настал час икс. Ну, во-первых, я наконец-то поговорила с мамой, а во-вторых, была назначена официальная дата погребения останков человека, которого даже после смерти смог доставить мне, столько, хлопот. Прах Юрия мы захоронили по всем почестям в фамильном склепе, на маленьком кладбище близ усадьбы.

Со столицы съехалась толпа неизвестных мне людей, выразить нам с престарелой графиней свои соболезнования. Прибыли и мои родители, у которых в дальнейшем я собиралась пожить некоторое время.

На удивление день похорон выдался солнечным и теплым, хотя все предыдущую неделю лил дождь, а на улице было промозгло и неприветливо. Сегодня же шаловливые солнечные лучики, радуясь, что наконец-то добрались до благодарных зрителей, устроили целое световое преставления, озорно прыгая по мрачным посетителей кладбища. Солнце будто напоминало, что ничто в этом мире не вечно и новый день может оказаться более теплым и светлым. Оно будто благословляло меня, давая надежду на новую жизнь, более яркую и светлую.

Я думала о том, что жизнь кажется начинает налаживаться, что стоит только захотеть, немного постараться и все обязательно получится. Рассеянный взгляд, не останавливаясь ни на ком конкретном, перемещался с одного человека на другого, пришедшего сегодня проститься с графом Ранским. Рядом стояла мрачная мама, которой совершенно не шел траурный цвет ее одеяния. Она считала, что я нуждаюсь в ее поддержке, поэтому не отходила от меня ни на шаг всю церемонию, и я была искренне благодарна ей за это. Папа, осторожно обнимая маму за плечи, за меня и за всю семью принимал соболезнования. Но только на минуту им стоило отойти, отвлекаясь на престарелую графиню Ранскую, неумолимую в своем горе: потерявшей ребенка матери, как ко мне подплыла юная миловидная блондинка с огромными голубыми глазами на лице в форме сердечка.

- Прошу прощения. - Обратилась девушка ко мне. - Примите мои искренние соболезнования.

Я не знала этой девушки и очень удивилась, что она ко мне подошла без предварительного представления. Поэтому я лишь слегка кивнула головой, и попыталась отвернуться в сторону. Но не тут, то было.

- Я очень хорошо знала вашего мужа. - Пропела девица, а я в удивлении вновь на нее посмотрела. Мой муж не общался с женщинами, по крайней мере, благородными. - Юрий был замечательный человек.

Я скептически приподняла бровь. На мой взгляд, уж кто, но представительницы прекрасной половины человечества, навряд ли, назвали бы Юрия замечательным человеком. Как мне стало известно от мамы, в последние годы он не утруждал себя скрытием своего скверного характера, не только от нас с графиней, но и от всего высшего света. Именно поэтому матушка не поверила в его показное горе и историю о моем внезапном исчезновении, когда он вернулся с "охоты" без меня.

Наверно это проблема всех матерей и детей. Она не решалась спросить у меня о моих взаимоотношениях с мужем, боясь подтвердить свои подозрения, что я несчастна в браке. Мама приезжала к нам в имение, чтобы убедиться или опровергнуть свои домыслы, но я вела себя приветливо, выглядела замечательно и она успокаивалась. А я в свою очередь боялась ее ранить своими откровениями. Так мы и ходили вокруг да около.

- Наверно неуместно говорить о моем деликатном деле в такой момент, - тем временем продолжила незнакомка, - но в свое время в столице я вас не застала...

- Простите, я не припомню, как вас зовут. - Решила я все-таки подать голос.

- Нас не представляли. - Мило улыбнулось это существо. - Я - Виолетта Травенкорн. Понимаете, ваш муж занял у меня очень большую сумму денег. У меня есть расписка от графа Юрия, что в случае, если он не сможет вернуть деньги в течение года, то мне отписывается его имение и все прилегающие угодья.

Я стояла, как громом пораженная и наблюдала, как по лицу девушки внешне похожей на ангела, расплывается довольная, счастливая улыбка. Что это, та самая Виолетта, которая была против того, что бы меня травили, я уже догадалась, но такой наглости, просто не ожидала. Да-а-а, они с моим мужем явно друг друга стоили.

- Могу я увидеть эту расписку. - Холодно спросила я.

- Да, конечно. - Вежливо пропела девица и протянула мне свернутую в трубку бумагу.

Я скептически посмотрела на радостную мордашку этой выскочки и осторожно развернула свиток. Это надо же, позорище, принесла документы на похороны. К чему катится молодежь? Никакого воспитания...

- Я смотрю, этому документу нет и полутора месяца. - Сразу же прокомментировала я дату составления расписки. Документ был написан чуть ли не сразу после моего исчезновения. - Почему же вы так рано обратились за выплатой долга?

А потом я увидела сумму залога и просто выронила бумагу из рук. Девица ловко подхватила свиток и посмотрела внимательно на меня. А у меня сразу закралось подозрение в липовости документа, так как Юрий при всем желании не смог бы потратить такую сумму за столь короткий срок, что прибывал в столице после моего исчезновения. Все его банковские счеты были вскрыты еще, когда пошли первые кредиторы, поэтому я знала, что такой суммы и близко не было в закромах графа Ранского. Я вперила внимательный взгляд в любовницу своего мужа и еще больше убедилась в своих догадках, так как женщина, хоть и выглядела красиво, но одета была не богато и достаточно просто. Откуда у нее могла взяться такая сумма?

- Я беспокоюсь за свои деньги. - Пожала тем временем плечами блондинка. - По столице ходят слухи, что не мне одной был должен граф, а вы усиленно распродаете имущество. Боюсь, как бы Мое имение не уплыло также с молотка, как и фамильные драгоценности Ранских.

Слово "мое" девушка намеренно выделила интонацией, внимательно наблюдая за моей реакцией.

- Во-первых, это все-таки мое имение, и в течение года таковым и будет оставаться. - Холодно произнесла я. - А во-вторых, еще надо разобраться в подлинности вашей записки. - Я намеренно пристально смерила собеседницу внимательным взглядом. - Что-то я сомневаюсь, что вы могли "одолжить" моему мужу такую большую сумму денег, учитывая ваше поведение и вообще внешний вид.