Глава 10. Невеста для внука.

Полгода пролетели незаметно. Наверное, только благодаря маме, которая добровольно заключила себя вместе со мной в моем имении, поддерживая траур.

Новое отремонтированное здание усадьбы на принадлежавших мне землях, было очень уютным. Двухэтажное строение в форме буквы "С" с балконами, колоннами и балюстрадами было хоть и не большим, но очень красивым. Я всей душой полюбила этот дом и прилегающие к нему территории с садами, рощами и ручьями.

Мой муж был отвратительным человеком и мне, кажется, никто бы и не удивился, если бы я плюнула на траур и просто прекратила его придерживаться. Мама уж точно. Конечно, были бы те, кто меня осудил за такое своенравие, но уж точно они этому не удивились.

Но я носила черное платье, оплакивая тем самым не Юрия, с которым прожила долгих и очень трудных для меня пять лет, а Сергея и то, чему было не суждено зародиться между нами. Слишком мало времени было отведено нам судьбою, слишком много препятствий стояло между нами. Плача по ночам в мягкую подушку, я вспоминала не растерзанное тело графа Ранского, а серые подпалины на боках бурого медведя с серо-зелеными глазами. Вспоминала, то отчаяние, которое испытала, увидев его обездвиженное тело на опушке леса.

Но время шло, воспоминания становились все менее четкими, и вообще все, что произошло со мной в лесу на окраине Велесии, стало казаться каким-то невероятным фантастическим сном.

Вечерами с матушкой мы любили сидеть в гостиной на первом этаже у огромного камина, в котором часто разжигали огонь, добавляя уюта помещению.

- Прошло больше полугода твоего траура. - Одним прекрасным весенним теплым вечером заговорила со мной мать. - Хватит затворничества, Оля. Пора находить в себе силы и вылезать из того состояние, в котором ты находишься уже столько месяцев.

- Мам, ты о чем? - В легком удивлении приподняла я брови.

- Думаешь, я не знаю, что ты по ночам рыдаешь в подушку? - Ласково, но очень грустно улыбнулась мне родительница. - Я не раз заставала тебя в такие моменты. Просто заходила проведать пред сном, а ты вся в слезах. - Оправдываясь, поспешила объяснить Елена Алексеевна. - Неужели, Оль, ты так убиваешься по Юрию.

- Нет, мам. - Спокойно сказала я. - Просто страшные сны мучают.

Мама немного помолчала, внимательно меня разглядывая.

- Неудивительно. - Вздохнула баронесса. - Все же на твоих глазах происходило...

- Мама, давай не будем об этом. - Поморщилась я.

- Хорошо. - Ответила родственница. - Но ты должна признать, что засиделась в этой глуши.

- Мам... - Попыталась я вставить хоть слово.

- Нет, я ничего не имею против твоего имения и усадьбы. - Улыбнулась немного лукаво мама. - Здесь очень мило и спокойно, но, на мой взгляд, ты излишне усердно себя изолировала. Тебя никто не заставляет снимать траурное платье. - Перебила Елена Алексеевна, только я попыталась вставить хотя бы слово и возмутиться несправедливостью ее утверждений. - Но выходить в люди ты уже можешь. Я ничего не говорю про балы и театры, но небольшие рауты и закрытые, представления, ты вполне можешь посещать. Оля, поехали в столицу, а? Там папа заждался...

Я понимаю, что моя достаточно светская матушка соскучилась по столице и своим подругам, по балам и высшей аристократии, а мне не сложно сделать ей приятное.

- Хорошо. - Глубоко вздохнув, ответила я матери после некоторого молчания.

Я думала, что у меня будет хотя бы немного времени, чтобы свыкнуться с мыслью, о поездке, уговорить саму себя не паниковать перед встречей с реальностью и наконец, я думала успеть подавить трусливые порывы свое слабой душонки, которая упорно не хотела вылезать из той норы, в которую спряталась. Я так не хотела вновь видеть лживую, лицемерную аристократию, которая насквозь погрязла в пороках и интригах.

Но мама меня знала, как облупленную. Баронесса Милавская, видимо подозревая, что я могу пойти на попятную, развернула такую буйную деятельность, что я даже оглянуться не успела, как оказалась в карете несущей меня в направлении столицы нашей великой и непобедимой Велесии. Дорога была не близкая, но мама спешила, как на пожар, поэтому в столицу мы прибыли за рекордных два дня, вместо четырех.

Елена Алексеевна решила сэкономить время на остановках, поэтому все два дня мы и спали и ели в карете, хорошо хоть в кустики меня отпускали по первому требованию. Должна сознаться, ТАКОЙ поездки у меня еще не бывало. А сколько впечатлений! Мне в силу своего аристократического воспитания просто знаний не хватило, что бы охватить всю гамму испытываемых мною чувств. К концу поездки я готова была уже взвыть, а мать радовала безумным блеском в своих прекрасных очах и приподнятым настроением. Я если честно, уже очень сильно пожалела, что согласилась на ее уговоры и поехала.

По прибытии в город, я, было, вздохнула с облегчением, но я просто недооценила свою прозорливую родительницу. Уже на следующий день, по прибытию матушка подплыла ко мне с предложением посетить ее старинную подругу и дальнюю родственницу баронессу Анну Зиновьевну Жарскую. Эта светская львица никогда не устраивала пышных приемов, предпочитая вычурным балам небольшие рауты для "избранных", поэтому я скрепя сердцем и зубами согласилась.

Когда моя мама чего-то хочет, она способна свернуть горы. И она в очередной раз это доказала. Пока я приходила в себя после сумасшедшей поездки, баронесса Милавская бегала по магазинам, бутикам и подругам. В итоге, матушка очень тщательно подготовилась к моему первому выходу в свет. И самое интересное, она все провернула таким образом, что я просто не могла отказаться. Так на первый взгляд вполне приличное длинное платье траурного черного цвета с кружевными манжетами и оторочкой по широкому вороту, обнаруженное мною у себя в комнате на кровати, оставляло большую часть плеч открытыми. Но мало того, когда я его решила примерить, обнаружилось, что сверху наряд был настолько обтягивающим, что все мои формы, выпуклости и изгибы вплоть до середины бедра просматривали до неприличия отчетливо.

- Мам, что это!? - Возмущенно взвыла я, разглядывая себя в напольном зеркале.

Я отчетливо понимала, что даже нижнее белье не смогу одеть под этот шедевр.

- Не пыхти! - Отрезала родительница. - Это вполне скромное приличное платье. Ты еще не видела, в чем сейчас щеголяют все модницы столицы, а, то бы, не возмущалась, а благодарила меня со слезами на глазах.

- Так уж и со слезами? - Вперила я скептический взгляд в матушку.

- Я посмотрю, как ты запоешь, когда увидишь наряды, остальных присутствующих на вечери дам. - Возмущенно ответила мне мама.

- Я уже сомневаюсь, что мне стоит ехать. - Пробурчала я себе под нос.

Матушка сделала вид, что не расслышала и направилась к двери из моих покоев.

- Я отправлю к тебе горничную, она поможет одеться и сделать прическу, и давай без этих твоих: "я сама". - Отрезала мама, стоя уже в проеме двери.

На новенькую горничную, я пыталась не пялиться. Куда подевалась старенькая Тильда, которая всегда прислуживала мне в доме родителей, меня интересовало, но спросить у этой экстравагантной особы подозрительной наружности, я не решилась. Я только искренне поражалась, куда смотрела мама, когда принимала на работу эту мужеподобную бабище, с замашками матроса.

Хорошо я успела к ее приходу облачиться в платье, а то бы я не знаю что сделала, если бы Марго, предложила мне помочь одеться. Случиться могло что угодно от истерики до обморока. Кошмарная тетенька.

Присаживаясь за туалетный столик, я с опаской представляла, что такая горничная может мне соорудить на голове? И была удивлена! Эта внешне неуклюжая женщина очень ловко и в рекордные сроки заплела у меня на голове невероятно красивую косу сложного плетения. Волосы Марго заплела так, что теперь у меня подчеркивались скулы, изящная шея и вообще весь благородный овал лица, а каре-зеленые глаза стали играть в бликах света загадочными огоньками.

- Спасибо. - Прошептала я, заворожено разглядывая свое отражение.

- Не за что, миледи. - Улыбнулась Марго, а ее лицо сразу преобразилось став невероятно красивым и мягким.

Удивительная метаморфоза. Теперь я осознала, что баронесса нашла в этой женщине. Мама в отличие от меня всегда умела разбираться в людях.

- Вам помочь обуться? - Спросила служанка, подавая мне туфли на невероятном каблуке.

- Спасибо, я сама. - Ответила я, уже прикидывая, какие ощущения мне предстоит пережить под действием этого орудия пыток.

А на улицы ранняя весна. Еще не везде растаял снег. Ну, вот мало того, что замерзну, еще и к концу вечера явно буду не в состоянии нормально стоять.

Когда, весь мой образ был полностью завершен, а услужливая Марго накинула мне на плечи теплое черное манто, я осознала, что траурное одеяние, получилось какое-то наносное. И я еще больше в этом убедилась, когда мама, увидев меня, задумчиво заявила, что черный мне очень идет, и я еще никогда такой красивой не выглядела.

Я тяжело вздохнула и решила не ругаться. Может и вправду пора отпустить прошлое и начать жизнь с нового листа. Так, к примеру, Иван Ранской все полгода моего добровольного заточения, усердно пытался за мной ухаживать, постоянно наведываясь в мою усадьбу. Нет, я, конечно, не собиралась наступать повторно на одни и те же грабли, в виде Ранских, но мысль о том, чтобы приглядеться к мужчинам, крутящимся в высшем свете, показалась мне здравой. У меня даже настроение повысилось. Я уверенно подошла к столику и подушилась легкими дорогими духами, со сладковатыми нотками ванили.

Мама, заметив смену моего настроения, счастливо улыбнулась, подхватила меня под локоток и повела к, ожидающей нас, карете. Всегда сдержанный папа присоединился к нам уже в самом транспорте. Пару минут езды по мощеной дороге столицы, и мы оказались у величественного дома семейства Жарских.