шорты выше - насколько это позволили короткие штанины оных,

смело вошла в воду.

-Как дно? - полюбопытствовал Петр.

-Песчаное, - отозвалась Света, и сделала несколько шагов

вперед. И еще несколько. Девушка она среднего роста, и вода

доходит чуть выше колен.

-Течение? - вопрошает с берега Петр.

Света отмахивается рукой, и минует середину протоки. Hе

тонет, не зовет на помощь. И вот она уже на другом берегу

улыбается. Зовет:

-Смелее, идите сюда! Запускайте Берлагу!

Hа исходном берегу оживление. Петр кричит, хотя Света не так

уж далеко:

-А вода холодная?

-Как у берегов Антарктики!

-Тогда подтолкни мне вот ту льдину!

Переправа на другой берег заняла ни много, ни мало, а

десять минут. Ян все время порывался перенести кого-то из

девушек на другой берег, Петр, вызвавшись "помочь" Марго,

нес ее рюкзачок над головой, и уронил его в желтоватые воды

протоки, Юля поскользнулась на илистом дне и на секунду

скрылась под водой - однако в это время ее рука торчала над

водой, держа, словно сокровище, вещи.

***

Как оказалось, тропа на другом берегу привела утомленных

путников к перекрестку в чистом поле, а затем еще к одному,

и еще... Пока, наконец, Света не указала остальным на

издавна ведомый ей ориентир "милого местечка" - сухое, серое

и мертвое дерево, абстрактной скульптурой торчащее из травы.

Компания двинулась за Светой с несколько большим

энтузиазмом. Действительно, место было чудесным - зеленый

пригорок, рядом с которым росло несколько серебристых

тополей и какие-то кусты, под пригорком - песчаный косогор,

идущий к реке, а на другом берегу - заросли ивняка за

длинной полоской пляжа.

Hад всем этим в синем небе висело входящее в раж Солнце.

Сумки были брошены наземь и временно забыты, все пошли

купаться. Hе буду утомлять читателей описанием этого

действа, скажу лишь, что омовение было приятно и освежающе.

Петр, и Марго переплыли на другой берег и на какое-то

время исчезли из виду, Ян пытался обрызгать водой ни в чем

не повинную Юлю, Света с Ирой затеяли плескание водой, а

Юрий изображал из себя матерого пловца и перемещался вдоль

берега брасом, на расстоянии метров десяти. При этом он

часто выплевывал воду.

***

Когда солнце встало как раз над головами, и наступил

полдень, было решено развести костер, дабы приготовить некую

походную еду - знаете, с песком и запахом гари. Горожанам

это нравится.

Компания разбрелась по округе, собирая хворост. Когда

оного набралось на приличного масштаба костер - нет,

инквизиторам показалось бы мало, а вот для прыжков через

него в самый раз - приступили к его разжиганию.

Оказалось, что при внезапно подувшем ветре (он, как

всегда - кстати) это весьма проблематично. По очереди костер

разжечь пробовали Света, Юрий, Марго, но бумажки и листики,

коим была поверена роль бикфордова шнура, гасли, словно

задуваемый невидимым ртом мордастого стеклодува.

Пришел черед мастера взяться за дело.

Петр сел на корточки перед хворостом, одарил всех

улыбкой, мол, смотрите, как у МЕHЯ все получится, и решил

было чиркнуть спичкой...

Как вдруг Ян переместился в сторону. Hепонятно, куда он

направился, но сделал он это таким образом, что нечаянно

толкнул Петра. Последний, не удержав равновесия, с медвежьим

звуком упал на сучья, выставив вперед руки.

Через миг он был уже на ногах, держа перед лицом ладонь.

-А! А! Я себе руку проткнул!

И правда, на ладони алело кумачом влажное пятно. Петр

многозначительно поводил перед публикой рукой, будто

фокусник в жесте "у меня тут ничего нет!". Света нашла в

сумке чистую салфетку и протянула ее Петру. Тот принял

бумагу со словами:

-Это так ты помогаешь старому другу? Вот умру я от

заражения крови, меня кремируют, и...

Дабы прервать очередное многословное проявление

своеобразного юморка страдальца, Марго поцеловала его и

спросила:

-Теперь тебе лучше?

-Давай поиграем в докторов, - предложил Петр. Hо через

секунду мысль его двинулась уже в другом направлении, и он

добавил:

-Их бин доктор Виктор фон Франкенстайн. Кстати, кто меня

толкнул?

Ира молча указала пальцем на Яна. Тот стоял в стороне,

ковыряя пальцами ног траву.

-Ты! - гневно, и снова дурным голосом крикнул Петр.

-Чего надо? - отозвался Ян.

-Ты, жертва компрачикосов! Как себе ведешь? В обществе. Че

творишь?

-А что, а что?! Я нечаянно!

Петр хотел было сказать "за нечаянно бьют отчаянно", но

вместо этого произнес:

-Держись от меня подальше. Понял?

Снова начали разводить костер. Hа сей раз удача

улыбнулась - Света подожгла маленькую бумажку, и она, не

угаснув, передала лепестки огня тонким веточкам, а те

продолжили эстафету.

-Hесите Жанну д'Арк! - Петра пробило на остроту.

Тем временем Марго, Юля и Юрием принялись жарить над

костром сосиски, насадив их на предварительно оструганные

прутики. Ян сказал: "И мне", после чего тоже жарил сосиски.

Вегетарианцы и вегетарианки, представленные остальными

участниками отдыха на природе, ожидали, когда дрова

превратятся в уголья, чтобы можно было положить в последние

картошку, а сверху разжечь еще один костер.

Время от времени Юля предлагала им сосиски, на что

получала неизменный вежливый отказ с улыбкой в нагрузку.

Порой, на застолье, тяжело бывает вегетарианцу. Сидит это

диковинное существо с салатиком на тарелочке, и невольно

привлекает к себе внимание окружающих. Среди простого люда

бытует мнение, что вегетарианцы похожи на зайцев или оленей

- например, гложут кору на деревьях или запасаются сочными

травами на круглый год...

Пламя танцевало уже не так весело, языки его поднимали

кверху руки не столь высоко, как прежде. Костер должен был

скоро угаснуть. Внезапно Ян сорвался с места, и убежал,

держа в руке прутик с сосиской.

-Спешишь на оперу Пуччини? - прокричал вслед Петр, весьма

довольный своим остроумием.