— Я же говорил что они бандиты, — добавил Виктор с сожалением.

— Ты сказал, где ты? — спросил Джош.

— Нет, но мне сказали, чтобы за две недели я рассчитался.

— Ты писал расписку, когда занимал деньги? — Джош пытался решить, как поступить дальше.

— Да, но там не было и слова о процентах. Я написал сумму и дату возврата, — ответил Виктор.

— Тогда не о чем волноваться. Когда у тебя подходит срок?

— В Сентябре. Но я думаю, может быть не стоит затягивать и поделить наследство? — Юноша посмотрел на хозяина дома с надеждой.

— Поделить наследство никогда не поздно, только твои предполагаемые родственники вызывают у меня подозрение. Не хотелось бы помогать людям, которые заведомо пошли на обман. Я поговорю с Миллером и попробую решить твои проблемы более простым путём.

Джош направился к двери.

— Может не стоит? — приподнявшись на локтях, спросил Виктор. — Бог с ними, с деньгами, я не хочу больше проблем.

— У тебя проблем не будет, — уверено ответил хозяин дома, обернувшись. — Отдыхай. И не давай страху проникнуть в твою душу.

Джош по-своему оценил последнее замечание Виктора, отметив, какие приоритеты выбрал молодой человек. От того ему хотелось помочь парню ещё больше.

Первое заседание суда прошло быстро. Судья ознакомился с делом и согласился с необходимостью проведения медицинской экспертизы для юного претендента на наследство. Сьюзан Сарански, как и её сын, на заседании не появились, полагаясь на опыт нанятого адвоката. Используя свои способности, Джош узнал, что другая сторона была готова к подобному решению, но оставалось что-то, о чём представитель Боба Сарански сильно волновался. Май О’Брайан пояснил, что направление на сравнительную экспертизу по решению суда должен выдать секретариат. Поэтому следующее заседание назначили только через две недели. Но результаты анализов должны быть свежими, возможно это и стало причиной волнения противоположной стороны.

Воспользовавшись отсутствием виновников процесса, Май уединился с адвокатом Сарански для выяснения некоторых подробностей. Джош терпеливо ждал юриста в кафетерии, надеясь поскорее узнать планы соперника и подтвердить свои догадки. Время от времени он пытался уловить мысли людей сидевших вокруг, но быстро утомился от наполнявших пространство эмоций.

— Они готовы предоставить результаты анализа ДНК, что интересно, именно из «New Generation Research», — сообщил Май, присоединившись к Джошу за чашкой кофе. — Мне показалось, что Сьюзан была готова ко всему; могу судить, что она очень умная женщина и взялась за дело с дальним прицелом.

— Прямо анализ ДНК, — переспросил Джош, — и именно из «New Generation Research»?

— Именно так и прозвучало. Я ничего не говорил об этой компании, поскольку пока Сарански не докажет своих прав, они не могут получить информацию о полном капитале наследства. Но судя по всему, Сьюзан знает про каждый цент, — предположил адвокат.

Выйдя из храма Фемиды, Джош увидел машину Миллера и самого офицера, призывно машущего рукой. Рядом с автомобилем, на дереве, сидела Старуха. Попросив птицу проследить за адвокатом Сарански, экстрасенс вызвал замешательство на лице полицейского.

— Не обращай внимания, — отмахнулся Джош и показал полицейскому копию архивного документа. — Знаешь её?

— Клаудия — мать Сьюзан, — подтвердил Миллер. — Сарански младшая — сущая стерва. Иногда моим ребятам от неё достаётся по полной программе. Но не сказал бы, что небезосновательно, только вот отношение к людям у неё, как к мусору, или точнее сказать, к рабам. То ли дело её мать, правда, та так и просидела всю жизнь на одном кресле в одном кабинете. Добрая женщина.

— Она жива? — Поинтересовался Джош.

— Мать? Жива — здорова, дай ей Бог. На пенсии, занималась внуком, работала с разными фондами защиты окружающей среды, что-то связанное с пацифистами, в общем, всякая деятельность для женщин преклонного возраста, — дал подробный отчёт офицер. — А что ещё стряслось?

— Я не совсем понял, что это значит, но у меня есть чувство, что противники играют не по правилам. Похоже, что Сьюзан готова пойти на какие-то шаги, чуть ли не доказать, что Брейкман младший не является законным сыном Ала, — пояснил Джош. — Очень хочу ошибиться, но наш адвокат уже кое-что выяснил.

— Сьюзан может, — согласно кивнул полицейский. — Но зная её, не думаю, что Сарански будет действовать противозаконно. Она бы не взялась так рьяно защищать свои права на наследство, не имея веских на то причин.

— Права своего сына, — поправил Джош.

— Какая разница, где сын там и мать. Мальчик сильно от неё зависит. Если бы ты встретил Сьюзан, понял бы, о чём я говорю. Чем я могу помочь в этой ситуации?

— Я больше всего опасаюсь, что она, как раз, может пойти на противоправные действия, — объяснил Джош свои подозрения. — Дело в том, что ещё до решения суда у Сарански были готовы результаты медицинской экспертизы. Я бы хотел, чтобы ты с позиции опытного сыщика изучил всю имеющуюся информацию и дал свою оценку, своё мнение, на что нам рассчитывать и как поступить.

— Я, конечно, могу дать консультацию, но не более того. Как должностное лицо, я не имею права вмешиваться в это дело, пока в нём нет преступных действий с одной из сторон, — Миллер старался объяснить другу точку зрения закона. — Но мне никто не мешает вести разговор с приятелем, за стаканом виски и обсуждать дела в семье товарища. Первое, что мне пришло в голову, это то, что для экспертизы ДНК как минимум требуется эксгумация. Иначе, где ты возьмешь материал для сравнительного анализа? Суд назначил Виктору экспертизу?

— Не думаю, — Джош внимательно вслушивался в каждое слово.

— Это то и странно. Если следовать логике, то на данный момент принадлежность к роду Брейкмана можно узнать, пользуясь носителем наследственности, то есть Виктора. Для этого я бы провёл сравнительный анализ обоих претендентов. Сомнений в том, что младший Брейкман является прямым потомком своего отца, нет. Он пока единственный законный наследник.

— А если Сарански пойдёт дальше и докажет обратное? — Сомневался Джош.

— Для этого нужна эксгумация. Мимо полиции здесь не пройдёшь. Тело Ала Брейкмана пока никому не нужно, — сделал вывод полицейский. — А доказать обратное невозможно, нет смысла. Право твоего подопечного на наследство неоспоримо.

— Тогда что может иметь Сьюзан, как доказательство? — Джош хотел услышать все версии офицера.

— Любая ткань с тела покойного: волосы, засохшая кровь, ногти, зубы, всё, что угодно. Но в этом случае у криминалистов всегда вызывает сомнение факт истинной принадлежности материала к телу жертвы. Прости, я переключился на сыскную терминологию, — поправил себя Миллер. — Люди не подписывают оставшиеся после них волосы или вырванные зубы.

— Спасибо, — поблагодарил Джош. — А об этом, ты что-нибудь знал? — Он указал на факт смены имени его приёмной матерью.

— Знал, — подтвердил полицейский, — но не придавал значения. Я всегда считал, что семейные дела — это личное. Тем более причины для перемены имени и фамилии не найти трогательнее.

— Спасибо, Грегори, — снова поблагодарил Джош.

Май О’Брайан, следивший издалека за общением клиента с полицейским офицером, снова ощутил чувство ревности к своему делу. Джош уловил мысли адвоката и согласился ещё раз обсудить проблему.

— Мистер Фостан, — спросил юрист, — зачем вам всё это нужно? Я ваш адвокат, вернее адвокат Виктора Брейкмана, мне необходимо знать, почему вы так стараетесь?

«Ты думаешь, что мне нужны деньги, на которые претендует твой клиент», — подумал Джош, читая мысли собеседника, но вслух ответил:

— Во-первых, парень сам обратился ко мне за помощью, а во-вторых, хоть это может показаться странным, у меня есть чувство, что я должен помочь этому юноше. Не из-за денег, а потому, что он имеет очень большой потенциал и может быть полезным обществу. Он умён, смел, предприимчив, но пока ещё молод, неопытен и горяч, — Фостан немного подумал и добавил: — А ещё, у меня не было отца. Парень своего потерял в раннем детстве, и та забота, которую он увидел спустя годы — деньги. Я не хочу, чтобы они его испортили. Как бы пафосно это не звучало.