Визготня стояла в переулке. Длинная такая. До небес бы добралась, да крыши мешали.
В конце концов стража кого-то арестовала, но, кажется, даже он сам не был уверен, является ли он участником убийства.
В суматохе никто не заметил внезапно появившееся чудовище. Мы вообще редко замечаем чудовищ. Так уж они, чудовища, устроены, чтоб их замечали как можно реже. Встречая их, люди обычно пугаются до обморока, а потом возносят хвалу богам, что подобные вещи происходят с ними не каждый день. А между тем, стоит им научится вовремя оборачиваться через плечо... Впрочем, нет. Лучше не стоит.
Чудовище медленно наклонилось над убитым менестрелем и подняло его. Подняло осторожно, как младенца. А потом шагнуло в ночь. Далеко, за город, прямо сквозь стены зданий, сумрак фонарей, ругань стражи, храп обывателей, сквозь все то, что составляет ночное тело города. Крепостная стена чуть качнулась, словно отодвинутая занавеска, сон часовых на башнях стал чуть менее ровным, городскому голове приснился кошмар - его дочь вышла замуж за какого-то пьяного офицера, который на радостях спалил полгорода. Крепостная стена качнулась обратно, и ночь спрятала все. Никто не увидел странных, пугающих чудес. Ну, да ладно, может, оно и хорошо. Некоторых вещей лучше не видеть - пищеварение портится.
Когда стражники хватились убитого, он уже исчез, что вызвало новые яростные споры между ними и подозреваемым. В самом деле - раз никакого убитого нет, значит и убийства не было? Не мог же мертвый самостоятельно уйти!
Что? Хотите сказать, что я его в карман спрятал?! Да вы ж на меня все время таращитесь! Небось дырку уже проглядели!
Оказавшись за стеной, чудовище мягко подуло на менестреля - и его раны затянулись. Подуло еще раз - и он открыл глаза.
- Сын, - выдохнул он. - Я должен...
- Уже нет, - тихо сказало чудовище человечьим голосом. - У него другой путь...
Часть 1
СЛОМАННЫЙ СИД
...Невесомая, в облаках соткалась тень всадника... тень всадника поднесла к губам тень рога... но неожиданный ветер разметал облака. Всадник исчез, и непролитый звук повис в воздухе. И тени деревьев, и тени домов согласно качнулись. Еще не время. Слово, не имеющее звуков, чтобы облечься их плотью... быть может, еще не имеющее?
Деньги - это такой специальный общественно полезный предмет, который сделан для того, чтобы его не было, подумал Курт.
Он заглянул в свою кружку для подаяний, и убедился в вечности возвышенных истин. Того, чего не должно было быть, действительно не было.
Курт сидел у высокой стены, и на него с безмолвным грохотом падала синяя тень. А люди шли мимо и делали вид, что ничего не случилось. Хотя все знали - случилось. Они прятали это знание от себя и друг от друга, но перепуганные взгляды выдавали их нехитрую игру. Вторую неделю через королевство Оннер шла война. Она шла мерно и неторопливо. Ее поступь напоминала надвигающийся прилив. И в Денгерском порту больше не было кораблей из Брила, потому что Брил лежал в руинах, и уже пылали крепости к северу и западу от него.
- Никто не дает, - сказала Элна, старушка-нищенка, сидевшая неподалеку от Курта.
- Никто, - вздохнул Курт, проводя ладонью по струнам сида. Жалобный, нестройный звук - проклятая сырость скоро совсем доконает отцовский инструмент.
- И не даст никто, - сказала Элна - Война...
- Надоело умирать с голоду, - глядя в отворачивающиеся лица прохожих, сказал Курт.
На центральных улицах Денгера еще подавали. Там чаще случались действительно богатые люди, а среди проходящих город насквозь вражеских захватчиков иногда встречались щедрые за чужой счет. В конце концов, если удалось награбить столько, что руки все равно не несут, почему бы и не дать монетку-другую нищему калеке? Охотней других подавали разного рода наемники, люди сентиментальные и жестокие. Они волокли на себе ворох всяческих суеверий, одно из которых гласило: "Подающий убит не будет." Да и жалко ли денег из чужих карманов? Главное, чтоб не переводились люди, у которых можно их отобрать. Однако на центральные улицы Курту с Элной путь заказан. Там другая компания. Нищенская элита. У нищих тоже есть свои короли, и их власть ничуть не меньше чем у тех что во дворцах. Так-то вот.
- Уходить надо, - сказала Элна - Здесь не житье теперь.
- Куда уходить? - эхом откликнулся Курт - Куда вообще можно уйти?
- В деревню, милок, - ответила старушка. - Здесь скоро страшно станет, а там... тоже конечно плохо, но...
В этот момент однообразный поток прохожих распался. Равнодушную синюю тень, что отбрасывала стена, перечеркнула другая, короткая и сердитая вывалившись из толпы, над Куртом застыл человек. Он стоял, чуть покачиваясь из стороны в сторону, и глядел на Курта. Глаза его были недобрыми и неумными. Он просто стоял, но Курту казалось, что он с воплем несется на него. "Убьет" - в ужасе подумал Курт - "Псих какой-то"
В глазах незнакомца мешались жестокая радость и яростное желание повеситься. Убийство и самоубийство плясали в нем танец неутолимой страсти. Он был до краев полон желания сделать хоть что-нибудь - еще шаг, и его безумие выплеснется...
Курт смотрел на него, с ужасом осознавая: что бы ни сотворило сейчас это человекообразное чудовище, ему, Курту, это вряд ли понравится... и это еще в том радостном случае, если ему повезет и он останется в живых, чтобы оценить содеянное.
Только не сид..., подумал он. Только не Элна... только не насмерть... ну пожалуйста... только не...
Лицо незнакомца внезапно переломила ужасающая солнечная улыбка - эдак вот пополам лицо треснуло. Курт едва не заорал от страха - на таком лице просто не могло быть такой улыбки, не могло - потому что мертвые не улыбаются... а этот был мертвым, хотя и вполне живым. В этот миг Курт вдруг понял, что некоторые просто рождаются мертвыми. Рождаются - и живут себе. Мертвые.
Курт весь сжался, готовясь к чему-то омерзительно-неотвратимому, а незнакомец наклонился и смачно плюнул в Куртову чашку для милостыни, после чего резко развернулся и, буркнув что то неразборчивое, пошел прочь, деревянно перебирая ногами.
Курт услыхал тихий облегченный вздох и, обернувшись, увидел, как Элна аккуратно кладет возле себя довольно крупный и острый с угла камень.