– Я царь… я раб… я червь… я… Не пинай мертвую собаку. Угу?

– Проснись, ирод! Стань снова Человеком.

– Не хочу.

– … Ты знаешь, о чем я хочу спросить.

В наушниках долгое время стоит тишина.

– Игнат, я бы с радостью согласилась родить девочку с двумя руками, но возраст…

Почему именно девочку?

– А остальные мунты.

– Не беспокойся на этот счет. Искусственное осеменение, строжайший генетический контроль – все уже было в истории нашего мира. Ты не придумал ничего нового.

Ну и ладушки. Окидываю взглядом приборный щиток и тащу из кармана книжку. Интересно, как Фиеста время убивает? Вообще-то мы ведем юстировку элементов фазированной решетки. Я поднимаюсь на вертолете на четыре тысячи, Фиеста наводит лазерный дальномер и засекает расстояние до уголкового отражателя, укрепленного на вертолете, с точностью до десятых долей миллиметра – и начинается… Сначала юстировка четырех излучателей, расположенных по углам фазированной решетки. В теории это просто. Излучатели одновременно испускают импульс. Аппаратура на вертолете засекает время между приходом первого и второго сигнала с точностью до пикосекунд. Показания дальномера и вся эта цифирь заносится в компьютер. Потом я перегоняю машину на новое место – и все заново. В результате определяется взаимное расположение элементов фазированной решетки и задержки, вносимые их электроникой. Эти задержки малы, но их учет позволяет значительно повысить точность.

Второй этап. Угловые излучатели считаются опорными, и относительно них юстируются все остальные. Все то же самое, лишь арифметика попроще. Но сам процесс занимает часы. Ведь излучателей на фазированной решетке – как ворса на ковре. Сотни тысяч. В этом и заключается главная сложность – заставить их работать согласованно. Вычислить и внести в компьютер, управляющий фазированной решеткой индивидуальные поправки для каждого, чтоб компьютер ввел поправки в чип управления излучателем. Работа нужная, но скучная до предела. Моя задача – вывести вертолет в нужную точку, включить автопилот и читать комиксы трехсотлетней давности. Задача Фиесты – нацелить лазерный дальномер на вертолет, нажать кнопку на компьютере и тупо смотреть в экран, все ли идет как надо, и сколько осталось до конца.

– Игнат?

– Да.

– Ты Веде говорил что-нибудь о своем проекте? В сети ходят самые невероятные слухи.

– Никому я ничего не говорил. Вообще, никто не знает, где я, и что я делаю.

– Глупенький. Все знают, что Метающий Камни жил на Сумрачном хуторе. Теперь у хутора новое название: Чертог Эрмита. Всему миру известно, что ты чинишь космическую антенну.

– Чей-чей чертог?

– Эрмита. Эрмит – это отшельник. Ты же землянин. Земных языков не знаешь?

– Я не полиглот. Как про мою антенну узнал весь мир?

– В нашем мире живет не так много людей, чтоб можно было затеряться. Кто-то из егерей видел, куда летит твой вертолет. Другой завернул по дороге узнать, что там делается. Кто-то видел, как твой вертолет летит сюда, на мой хутор. Веда предупредила всех, что ты не будешь рад гостям, так что нас не беспокоят. Но вся сеть сгорает от любопытства.

– Ты что-нибудь сообщила мунтам?

– Только то, что ты занят тем же, чем и раньше.

– А… Веда ничего не говорила?

– Господи! Если ты о Зверьке, то беременность у нее протекает нормально. Сейчас Веду вызову, сам поговоришь.

– Нет, не надо.

– … скрести пальцы, начинаем!

Фиеста усмехнулась и, к моему удивлению, скрестила пальцы на ногах.

– Теперь молчи. Твой голос в кибермозг не записан.

Включив микрофон, я подробно, во всех деталях разъяснил кибермозгу корабля схему двухимпульсного маневра снижения орбиты. В обычных условиях хватило бы одной фразы: "Перейди на круговую орбиту высотой тысяча километров". Но я же "везунчик". Если когда-нибудь заведу фамильный герб, изображу на нем рака. По предпочтительному образу действий.

В ангаре корабля размещаются в ряд три шаттла. Первый сбрасывается через люк левого борта, третий – через люк правого борта. Второй шаттл располагается по центру, и своего люка у него нет. Мы с Бонусом садились в первом шаттле. Сейчас его место опустело, и центовка груза нарушена. Чтоб ее восстановить, нужно сместить ворой шаттл на место первого, или избавиться от третьего. Но переместить второй шаттл на место первого не удалось. Команда на борт прошла, но не отработала. Будь я на корабле, разобрался бы за десять минут. Наверняка заклинил какой-то швартовый захват. Ржавчина, или холодная сварка. Пара ударов кувалдой – и все… Теперь нужно выкручиваться, изобретать варианты. Лучше всего сбросить за борт оба шаттла. У облегченного корабля больше шансов на удачную посадку. Но для этого нужен человек на борту. Кибермозг не выполнит такой приказ без подтверждения с ходовой рубки.

Неразрешимая задача, скажете вы. Невозможно управлять кораблем со смещенным центром масс. Да, в кибермозг это не заложено. Но я приказал сориентировать корабль против вектора скорости в точке маневра и раскрутить вокруг продольной оси. Эффект гироскопа. Несмотря на смещение центра масс, корабль сохранит ориентацию продольной оси во время маневра.

Команда прошла, от меня больше ничего не зависит. Фиеста зачем-то включает музыку.

– Выруби. По нервам бьет.

– А ты перестань по столу пальцами барабанить.

Убираю руки в карманы. Вскакиваю и бегаю кругами по диспетчерской. Черт, никогда не замчал, до чего по дурацки расположены пульты! Теперь синяк на коленке будет.

– Уймись, непоседа, – пытается урезонить меня Фиеста. – Сделать тебе бутерброд?

– Какой, к черту, бутерброд? Хлеб должен быть коричневым. Понимаешь, коричневым, а не зеленым. А колбаса – красной. От этой зелени меня стошнило бы на Земле.

– Мастер, руки золотые, ты же сам настраивал синтезатор. Я допустила тебя в святая святых – к синтезатору пищи – и что слышу?

– Я не художник. Вкус обеспечил? Обеспечил. Цвет – извини.

– Откуда я знаю, какой вкус у хлеба? Я настоящего в жизни не ела.

– Поверь на слово. Хочешь, поклянусь именем любимой собаки Наполеона Бонапарта?