— Ладно. — Мужчина сменил гнев на милость. — Доброе утро, сестренка. Ты сегодня прекрасно выглядишь.

Луиза состроила гримаску, которая выражала и приветствие, и удовлетворение одновременно, и подставила брату щеку для поцелуя.

Энтони Уорпол, старший сын сенатора Уорпола, был без ума от своей маленькой сестренки и охотно прощал ей все недостатки. Да и не только он. Луиза была любимицей всей семьи. Ее баловали, ею восхищались, ей разрешали делать все. Девушка бессовестно этим пользовалась, доводя порой родственников до исступления. Но стоило Луизе только насупить брови и выдавить из себя пару слезинок, как ей моментально прощалось все.

Как, например, сейчас. Энтони договорился со своими приятелями о встрече на ипподроме в десять утра, а Луиза без зазрения совести проспала все утро. Но, глядя в невинные голубые глаза сестры, Тони чувствовал, как его гнев постепенно угасает.

— Лу, ты разве забыла, что Дженни и Марк ждали нас сегодня? — все-таки упрекнул он сестру.

— Дженни и Марк? — переспросила девушка, приставив указательный палец к носу. Это всегда означало глубокую задумчивость.

— Да, — терпеливо повторил Тони. Он знал манеру сестры растягивать неприятный разговор до бесконечности.

— Я думаю, они хорошо провели время и без нас, — без тени смущения произнесла Луиза.

— Но, Лу! — вскричал Тони. — Ты же сама настаивала на этой встрече неделю назад на коктейле у Барнфилдов.

— Правда? — протянула Луиза с сомнением. — Я не помню. Но, я надеюсь, ты предупредил их, что мы не придем?

В ее голосе звучала такая уверенность в том, что брат уладил все проблемы, что Тони вздохнул.

— Ты неисправима, малышка.

Луиза нахмурилась. Меньше всего она любила, когда ей делали замечания.

— Давай встретимся с ними в другой раз, — примирительно сказала она, чувствуя свою вину и зная, что когда-нибудь терпению брата придет конец.

— Если они захотят, — мрачно произнес Тони.

— Конечно, захотят, — самонадеянно заявила Луиза. — Так что договаривайся, а я пока приведу себя в порядок…

— По-моему, ты в полном порядке. — Тони с подозрением оглядел сестру. — Между прочим, мама ждет тебя к завтраку уже часа два.

— Какой ужас! — Живое личико Луизы изобразило неподдельный испуг. — Какая я нехорошая девочка. Почему ты не разбудил меня раньше?

Тони чуть не поперхнулся. Несправедливый упрек застал его врасплох.

— Ладно, — продолжала Луиза, довольная произведенным эффектом. — Я тебя прощаю. А сейчас иди, я скоро присоединюсь к вам.

Тони не нашелся, что ответить на эту королевскую речь. Он молча пожал плечами и вышел из комнаты. Луиза вздохнула с облегчением, когда за ним захлопнулась дверь. Мурлыкая модную песенку, она направилась в смежную комнату, сквозь раскрытые двери которой виднелась разобранная постель.

Луиза подошла к окну и открыла его. Теплый летний воздух, пропитанный цветочными ароматами, немедленно наполнил спальню. Девушка постояла так несколько минут, зажмурив глаза и подставив лицо солнечным полуденным лучам. Итак, наступил новый день.

Луиза Уорпол была чрезвычайно деятельной натурой. Она постоянно куда-то ездила, принимала участие в различных мероприятиях, кому-то звонила и что-то делала. Каждая минута ее времени была расписана. По крайней мере, создавалось такое впечатление. Луиза прилагала массу усилий, чтобы все вокруг знали, что мисс Уорпол занятой человек. Однако Тони, ее старший брат и лучший друг, порой подозревал, что на самом деле это не так.

Луиза родилась двадцать один год назад в семье сенатора Уорпола. Вернее, тогда Джереми Уорпол еще не был сенатором, но уже принадлежал к числу самых влиятельных и уважаемых людей Америки. А с тех пор, как он занял место в Сенате, его популярность возросла стократ. Лицо сенатора Уорпола не сходило с экранов телевизора.

Дочка безумно гордилась отцом. Она была уверена, что никто не произносит речи лучше, никто не делает для страны больше, никто не выглядит представительнее, чем сенатор Уорпол. Она была первой и самой преданной сторонницей отца, хотя не очень интересовалась политикой. Ее взгляды базировались на любви, и Луиза считала, что этого вполне достаточно.

Тони, который был всего на год старше Лу, упрекал ее в безрассудности и легковерности. Он сам подходил ко всему с позиций разума, и в семье Уорполов нередко разгорались нешуточные споры. Тони отчаянно отстаивал свою точку зрения и порой не разговаривал с отцом неделями. В этом случае Луиза брала на себя роль третейского судьи и разрешала конфликт ко всеобщему удовольствию.

Миссис Уорпол, женщина хрупкая и изнеженная, преданная мужу и семье, никогда не принимала участия в их спорах. Она снисходительно взирала на своих «мальчиков» и лишь улыбалась, когда они заходили слишком далеко в словесной перепалке.

Одним словом, Луиза Уорпол имела все основания гордиться своей семьей. В глубине души она была уверена, что в мире нет человека умнее ее отца, мужчины красивее ее брата, и женщины нежнее и надежнее ее матери.

Уорполы точно также гордились Луизой, хотя пристрастный наблюдатель мог бы заметить, что поводов для этого у них было не так уж много. Луиза училась в закрытой школе для девочек и никакими особенными успехами там не блистала. Два раза даже стоял вопрос об ее отчислении за непримерное поведение. Джереми Уорпол был вынужден лично встречаться с директором, чтобы уладить эти маленькие недоразумения. Сенатор давал себе слово поговорить с дочерью построже, наказать ее, но каждый раз, когда он видел ее, такую изящную и очаровательную, с неизменными кудряшками, его сердце таяло, и вместо выговора он мог лишь ласково упрекнуть ее.

Когда учеба закончилась, и Луиза из малышки превратилась во взрослую девушку, сенатор вздохнул с облегчением. Он надеялся, что дочка теперь возьмется за ум и забудет про детские шалости. Напрасно. Луиза почувствовала вкус свободы и прямо-таки сошла с ума от радости.

Мистер и миссис Уорпол схватились за голову. Они не понимали, в чем дело. Луиза не желала продолжать образование, проводила все время в компании друзей и буквально за месяц успела нажить себе неприятности с полицией.

Сенатор, скрепя сердце, поговорил с Луизой. Он объяснил ей ошибочность ее поведения, намекнул на то, что у него могут быть из-за нее неприятности. Поначалу Лу лишь усмехалась, но слова горячо любимого отца возымели свое действие. Она стала вести себя спокойнее и даже согласилась отправить документы на юридический факультет в тот же университет, где учился ее брат.

В университете Луиза имела огромный успех как у преподавателей, так и у студентов. Она делала все возможное и невозможное, чтобы появляться на занятиях и вовремя сдавать тесты и экзамены. Иногда ей приходилось очень туго, но верный Тони приходил на помощь. Сам он блестяще учился, и ему прочили большое будущее.

Сенатор был человеком с дальним прицелом. Он понимал, что когда-нибудь придется распрощаться с политикой и вплотную заняться бизнесом. Услуги квалифицированного юриста в лице собственного сына будут тогда на вес золота. Тони сознавал ответственность, которую возлагал на него отец, и без устали трудился.

Луиза же с детства знала, что ей никогда не придется зарабатывать на хлеб насущный, что сейчас о ней заботятся отец и брат, а потом она выйдет замуж, и все будет точно так же. К чему забивать голову всякими глупостями вроде законов и актов? Ведь в мире полно курортов, на Бродвее всегда идут замечательные шоу, а покупка драгоценностей и мехов непременно повышает настроение!

Отец не возражал против подобной жизни дочери. Хотя порой его терзали сомнения. Хотелось бы, чтобы Луиза была лучше приспособлена к реальной жизни. Однако сенатор успокаивал себя тем, что он всегда сумеет как следует позаботиться о своей малышке.

Но Луиза была далеко не так беспомощна и беззаботна, как казалось на первый взгляд. Она без труда могла постоять за себя. Некоторые из ее одноклассниц, которые поначалу пробовали задирать новенькую, быстро оставили Лу в покое, испытав на себе ее острый язык и коварство. Ее не делали больше объектом для злых шуточек, потому что убедились, что у «этой Уорпол» есть характер.