— Мне страшно становится, когда ты начинаешь говорить как бандит и коверкаешь слова.

— Ага. Когда меня заразили, я даже подумывал войти в банду. Ведь Дьявол Уайтчепела и его подручные — единственные, кто осмелился противостоять Эшелону. Таким нахальством нельзя не восхищаться, особенно уличному оборванцу. — Гаррет тогда очень злился — на злодея, перерезавшего матери горло и укравшего ее сумочку, на Эшелон и особенно на принца-консорта, чьи грабительские налоги заставили мать стать шлюхой.

— Что случилось?

— Я попытался обчистить карманы Линча, — признался Гаррет и поморщился, вспоминая полученную трепку. — Он меня впечатлил. Так что я проследил за ним и неделю сидел у здания гильдии. Линч наконец принял меня, только бы я не замерз до смерти у него на пороге.

— Я так и не спросила, как тебя заразили, — поспешно спросила Перри.

— За три месяца до встречи с Линчем, я кое-что не поделил с компанией молодых голубокровных. Они были все в кружевах, которые в моем районе стоили целое состояние. Я заполучил три толстых кошелька, два платка, заработал пару сломанных ребер, ссадину на лице, фингал под глазом и разбитую губу.

— А заодно подцепил вирус жажды.

— Да, такой себе нежелательный побочный эффект. Наверное, кто-то из них был ранен, как и я.

— Похоже, в юности ты был еще тем фруктом, — сухо заметила она.

— Я совершенно изменился. — Гаррет коснулся поясницы Перри, помогая обойти полузамерзшую лужу, и даже через гладкую кожу пальто и корсет ощутил движение мышц. Каково же коснуться всего тела Перри? Она не была мягкой, как большинство женщин, лишь в некоторых особо соблазнительных местах. Гаррет невольно представил длинные стройные ноги, обхватывающие мужские бедра…

— Да ты даже не понимаешь значения слова «изменился». — Перри кинула на него жаркий, пробирающий до костей взгляд.

***

Гаррет с улыбкой поглаживал талию Перри. Ему понравилось ее дружелюбное поддразнивание. На миг удалось проникнуть сквозь щиты напарницы, и она его не оттолкнула. Почему он прежде не замечал в ней подобных черт?

«Возможно, потому что Перри сама их скрывала?»

— Правда, — сказал он, протягивая ей ее кошелек.

Перри дернулась к бедру.

— Как ты?..

Он бросил ей добычу.

— Я был хорошим карманником. Поймать меня смог только Линч.

Гаррет достал из рукава еще три предмета и принялся ими жонглировать. Перри разинула рот и схватила что-то золотое.

— Это же мое кольцо! И карманные часы. — Но когда увидела последний предмет в его руках, то побелела. — Отдай!

Речь шла о круглой монетке с выгравированной на ней соколиной головой, вроде одного из гербов Эшелона. Гаррет сжал монетку в кулаке и поднял руку так, чтобы напарница не могла достать.

— Что такое? Личное сокровище?

Перри мгновенно развернула его лицом к стене, заломила руку и уперлась коленом в спину, не позволяя пошевелиться. Впрочем, Гаррету не особо хотелось вырываться, уж слишком приятно было ощущать, как Перри прижимается сзади.

— Верни!

Она разжала его пальцы, но добыча исчезла. Перри взялась за вторую руку, но и там ничего не оказалось. Напарница раздраженно зарычала:

— Куда ты ее дел?

— Ты же Ночной ястреб, — ответил Гаррет, сглотнул и уперся кончиками пальцев в жесткий кирпич. — Почему бы тебе самой не найти желаемое?

«Прими вызов».

Повисшая тишина оглушала. Перри втиснула бедро между его ног. Охваченный жарким желанием, Гаррет повернул голову. Перри провела тонкими пальчиками по его бокам, проверила карманы, охлопала бедра.

— Ты забавляешься? — проворчала она, от раздражения теряя осторожность.

— Конечно. Кое-где мужчине приходится платить целых пять фунтов, чтобы его вот так полапали.

Гаррет точно знал, когда Перри поняла, как выглядит сейчас со стороны. Услышал учащенный стук ее сердца. Она явно ощутила напряжение Гаррета. А как иначе? От желания все мышцы превратились в сталь.

«Черт побери! Давай же!»

Перри нажала на его бедро чуть сильнее, почти лаская.

Будто приняла некое решение.

Гаррет чуть не потерял способность дышать. Дрожь охватила все тело.

— Значит, ты должен мне больше пяти фунтов, — соблазнительно промурлыкала Перри.

По логике ему бы сейчас запротестовать — но он наконец снова ее нашел, нашел ту, что пряталась за проклятым фасадом, а на деле была воплощением сексуальности, греха и хитрости.

Гаррет дернулся, ощутив руку Перри на своих ягодицах. В паху заныло, пришлось прижаться к жесткой кирпичной стене.

Каждое прикосновение было пыткой. Соблазнительница неспешно гладила его по внутренней стороне бедер.

— Перри, — процедил Гаррет, пока она проверяла его икры и ощупывала сапоги. Прямо образец красноречия. Все его хваленое очарование и ум исчезли, наверное, сбежали пониже пояса, как и остатки мозгов. Он стиснул зубы.

— Тут ничего нет, — прошептала Перри.

— Ну конечно, — выдавил Гаррет.

Перри еще раз погладила его ягодицы, а потом просунула руку между бедер, изумив Гаррет донельзя. Он тихо застонал. Проклятье! Перри знала, что делает — буквально выворачивала его наизнанку. Ну и как тут думать? Жар слепил, тьма заволокла взор. Надо было вовремя остановиться, но теперь плевать. Важны лишь ее дьявольски умелые руки.

— Пусть ты сумел меня обчистить, но я могу лишить тебя дара речи, — прошептала Перри, обдавая дыханием его ухо. Она обняла его, соблазнительно лаская твердый живот и грудь. Прикосновения эхом отдавались в паху, будто Перри уже обхватила ладонями член.

Гаррета охватил жар. Кто-то где-то чиркнул спичкой и поджег порох. И от шока, что это Перри ведет себя так свободно, Гаррет чуть сознание не терял.

Он должен был остановить ее, не доводить до такого. Но чисто мужская сторона натуры приказала держать язык за зубами. Интересно как далеко она зайдет? Ее ласки будили в нем тьму, жажду…

Тишину переулка нарушало лишь их тяжелое дыхание. Эта тишина обволакивала, точно бархат. Искушала.

— Тут нет, тут тоже… прижми руки к кирпичам, — прошептала Перри, продолжая обыск.

Гаррет заколебался, но внезапно между ног оказался длинный кончик кинжала. Именно так их учили задерживать преступников.

— Разведи руки, — настаивала Перри, обдавая горячим дыханием его шею.

Гаррет не спеша прижал ладони к стене. Тьма, словно притаившаяся змея, впрыскивала в вены яд. Последняя возможность остановить Перри. Но ему так хотелось увидеть, чем все кончится.

Он никогда не испытывал ничего подобного. Обычно предпочитал сам верховодить, но то, как Перри перехватила инициативу, сводило с ума. Настоящая игра. Гаррет медленно выпрямил руки. Перри прижалась к нему полностью и затаила дыхание. Он ощутил сладкий аромат ванили.

Гаррету оставалось лишь с трепетом принимать ласки.

— Я всегда считал тебя невинной, — прошептал он.

— Серьезно? — Перри погладила его бедро.

— А у тебя есть грешки за душой? — продолжил настаивать он.

Перри на миг прекратила дразнящий обыск.

— Даме не пристало делиться тайнами.

— Ты никогда ими и не делишься. — Интересно, заметила ли Перри его раздражение?

Она хитро усмехнулась:

— Гаррет, если бы ты знал мои тайны, то не мучился бы любопытством. Как только женщина открывает свои секреты, ты бросаешься к следующей добыче.

Гаррет оглянулся через плечо и едва не коснулся губами ее рта.

— Ты говоришь о других женщинах? Сейчас?

— А о чем ты хочешь поговорить? — Она дразняще обвела его сосок сквозь сюртук, а потом стала спускаться вниз.

Мышцы его живота сжались. Если у Гаррета в голове и оставалась хоть одна внятная мысль, то она исчезла под напором рук Перри. Проклятье. Она почти закончила обыск. Невинной девой тут и не пахло. Перри слишком хорошо знала, как возбудить мужчину, как лишить его разума. Кровь Гаррета закипела.

— Что ты хочешь узнать? — прошептал соблазнительный голос.

Гаррет не мог придумать ничего связного.

— Все.

Откуда возник этот ответ? Вдруг на Гаррета обрушились все эмоции, которые он так старался заглушить. Жгучее одиночество… Страх, бессонница и отчаянное желание с кем-нибудь поговорить. Чтобы кто-то заверил его, что все будет хорошо. Перри.

Ему хотелось ее узнать. Выяснить все, что она скрывает. Перри уверяла, что ему нравятся тайны. Ну, а она — величайшая загадка, которая ему только встречалась. Гаррет думал, будто знает напарницу, но все изменилось. И ему это понравилось.

Серые и голубые глаза встретились, а потом Перри опустила черные ресницы и перестала улыбаться. Вот оно, то, что стоит между ними. Невысказанные слова жгли воздух каждый раз, когда Гаррет и Перри оказывались вместе.

Она вела руками все ниже, ниже… поддела сюртук и мягкую рубашку, просунула кончики пальцев под ремень, коснулась голой кожи. Гаррет перестал дышать. Причем давно.

Внезапно Перри остановилась. Кокетка. Какая мука! Но она смотрела на него так, будто то единственное слово стало ключом, который запер замок к ее сердцу. «Все».

— Нет. Не останавливайся. — Он схватил ее за руку, не давая отодвинуться.

— Гаррет. — Вот и знакомая ему Перри. Бесстрастное выражение на лице, твердый и напряженный голос.

Гаррет слишком далеко зашел, и она снова выставила защитные барьеры. Как же он их ненавидел!

Гаррет повернулся, не отпуская ее руку, и посмотрел прямо в глаза, в которых можно было утонуть. Совершенно серьезные глаза.

— И вот она пропала, — пробормотал Гаррет. Теперь он мог думать и дышать. Чуть-чуть.

В ее глазах мелькнула неуверенность.

— Она?

— Твое внутреннее «я».

— Ты говоришь загадками. Я такая, какая есть.

Вторая попытка освободиться увенчалась успехом.

— Правда? Или просто удобнее притворяться, что женственность тебе не свойственна?

Перри отвела глаза, но так и не опустила взгляд ниже его губ. Гаррет тут же напрягся.

— Ты хочешь меня, я не дурак. Иногда ты забываешься и выдаешь свои потаенные желания. Нельзя винить меня за то, что я хочу узнать тебя получше…