Гаррет просто плюхнул ее обратно на спину и быстро расправился с пуговицами сам.

— Скажи, что у тебя что-то есть под этой рубашкой, — прошептал он.

— Сорочка.

— Хорошо. — Он стянул с нее ткань и застыл. — И это сорочка? Боже, да это просто кусок кружева!

— Пришлось снизу все обрезать, — пробормотала она. Прохладный воздух овевал кожу. Перри лениво провела пальцем по колену Гаррета.

Он тут же убрал ногу.

— В жизни бы не предположил такое. Ты и кружева.

— Я люблю кружево. Иногда. — Она по-прежнему оставалась женщиной со своими собственными желаниями и потребностями. И неважно, как отчаянно делала вид, будто их нет.

— Однако носишь только там, где другие не увидят, — пробормотал Гаррет, возясь с ее поясом. — Черт побери, и как мне теперь это забыть?

— Не стоило меня раздевать.

— В тот момент это казалось хорошей идеей.

Он потянул брюки с ее бедер, и она приподняла попку, чтобы помочь. Комната завертелась.

— Боже, — прошептала Перри. Его лицо вплыло в ее поле зрения, густые ресницы обрамляли темные глаза. — Гаррет, ты такой милашка!

— Вот теперь я точно знаю, что ты надралась. — Его голос звучал низко и жестко. — Прекрати крутиться! — Гаррет прижал ее к кровати, стягивая кожаные бриджи с икр. Перри захихикала от щекотки.

Даже в окружающей их темноте она сумела разглядеть его улыбку. Сердце сжалось в груди, и она потянулась к нему, прикоснувшись к его губам. Гаррет отшвырнул ее бриджи в сторону и посмотрел на нее.

Выражение его лица положительно сводило Перри с ума — в равной мере на нем отражались удивление и смущение, а еще немного отчаянности.

— И что же мне с тобой делать? — прошептал Гаррет.

Почему бы тебе не поцеловать меня?

Увы, Гаррет надежно укрыл ее одеялом и сел на край постели. Матрас прогнулся под его тяжестью.

На мгновение Перри показалось, что Гаррет вот-вот ее поцелует. Она провела пальцами по щетине на его подбородке, но тут Гаррет поймал ее руку и сунул под подушку.

— Перри, однажды я действительно тебя поцелую, но лучше сделаю это, когда ты не будешь полусонная и навеселе.

— Ничего я не пьяная, — пробормотала она.

— Конечно, — снова улыбнулся Гаррет, и Перри сонно моргнула.

Неужели он действительно произнес эти слова? Или ей показалось? Перри попыталась открыть глаза, но Гаррет уже пошел к порогу, а она так устала и… Уткнувшись в подушку, Перри наконец провалилась в сон.

***

— Доброе утро.

Гаррет самодовольно улыбнулся Перри, пока та наполняла чашку чаем и сдабривала его кровью. Свою собственную он держал в руках, поставив локти на обеденный стол. Гаррет сегодня выглядел таким красивым и отдохнувшим. Вот ублюдок!

Перри села напротив и уставилась на него. Утренний свет, от которого обычно лишь слегка болели глаза, казался неестественно ярким.

— Чувствую себя отвратительно.

— Не стоило выпивать чуть ли не целую бутылку в одиночку.

— А тебе не стоило меня раздевать.

На его дьявольских губах заиграла улыбка.

— Нет, наверное, не стоило. Но по правде говоря, мне всегда было интересно, что же ты прячешь под униформой, особенно учитывая, как ты вырядилась тогда в оперу.

— Теперь доволен?

Долгий горячий взгляд в ответ.

— Вообще-то не совсем.

Перри спряталась за своей чашкой, не зная, как на это ответить. Было так легко флиртовать с ним в опере и в переулке, но теперь… что-то изменилось. За непринужденными словами таился серьезный подтекст. Гаррет так внимательно ее разглядывал. Может, проверяет?

— Не хочешь меня спросить?

— О чем? — прищурилась Перри.

— Не подглядывал ли я? — Глаза Гаррета сверкнули над кромкой его чашки.

— Я знаю, что ты не подглядывал, — взволновано ответила она, покраснев. Черт его дери! — Ты для этого слишком джентльмен.

— Иногда я не такой. — Его голос зазвучал мягче, завораживающе. — Порой я совсем не джентльмен. Ты просто еще не сталкивалась с этой стороной моей натуры.

И никогда раньше он не выглядел столь соблазнительно. Перри уставилась на Гаррета. Пробуждение в одной сорочке и трусиках не особо ее встревожило, пока она не заметила свои брюки, одиноко свисающие со стула, и не принялась вспоминать события прошлой ночи. На ум шли лишь какие-то обрывки и отдельные сцены. Нежный, легчайший поцелуй ей, конечно же, только померещился. Или нет? Ее взгляд остановился на дьявольски чувственных губах Гаррета. Ну не могла же судьба быть настолько жестока?

— Ты не подглядывал, — повторила она. — Я слишком хорошо тебя знаю.

Их глаза встретились. Улыбка Гаррета стала еще шире.

Несмотря на все старания, сердце Перри начало колотиться в груди. Она никогда не ожидала от него подобного поведения. Обычно он смотрел так на других леди, с совершенно четкими намерениями. Эта мысль лишь усилила беспокойство. Раньше Перри точно знала свое место, даже если такая позиция ее раздражала. Но теперь их отношения стали совершенно непонятными. Она не знала, о чем Гаррет думает, а то безрассудство, что захлестнуло ее в опере и в переулке, сегодня утром растаяло без следа.

— Кроме того, — добавила Перри. — Это было бы нечестно.

— А мы разве играем в какую-то игру? Тогда я не знаю правил.

Играют ли они? Перри сама не понимала. Но одно знала наверняка: она проиграла. Для нее ставки слишком высоки, а для него они практически ничего не значат. Перри даже не сознавала, что улыбается ему, пока улыбка не умерла у нее на губах.

Гаррет заметил. Как всегда.

— Ты права, — хрипло произнес он. — Я не подглядывал. Отвлекся на кружевное нижнее белье. Я никогда не предполагал, что ты такая.

— Кружевное нижнее белье? — спросил кто-то. — А в честь чего столь приятная тема разговора?

Бирнс устроился за обеденным столом рядом с Перри и насмешливо вскинул бровь.

Гаррет мгновенно поджал губы. Перри машинально накрыла его руку своей.

— Мы все обговорили еще прошлой ночью.

— Что именно — как меня наказать? — протянул Бирнс. Несмотря на шутливый тон, он внимательно наблюдал за Гарретом. — Ты же знаешь, я никогда не желал ей зла.

— Да я вот тоже никогда не хотел тебя убить, — прорычал Гаррет, вскакивая на ноги. Он уперся ладонями в стол и наклонился вперед. — Все меняется.

— Ты ведешь себя неблагоразумно, — прямо заявила ему Перри.

— Только если дело касается тебя, дорогуша, — загадочно улыбнулся ей Бирнс, закидывая руку на спинку ее стула. Безобидный жест, но глаза Гаррета потемнели.

Черт возьми, что все это значит?

Перри внимательно посмотрела на Гаррета, но тот не сводил взгляда с Бирнса. Это нервировало. Бирнс уставился на Гаррета в ответ и вызывающе поднял бровь.

Перри захотелось выбить из-под Бирнса стул, а потом пихнуть стол на Гаррета. Сделать что угодно, лишь бы прервать этот безмолвный поединок. Несколько новобранцев начали замечать происходящее.

— Вы привлекаете внимание, — прошептала она.

Оба упрямца посмотрели по сторонам. Гаррет сжал кулак, медленно разжал его, кивнул ей. По крайней мере, он признал, что ведет себя как дурак.

— Как продвигается расследование? — спросил Бирнс.

Перри поспешно рассказала ему о событиях, которые они с Гарретом обсуждали предыдущей ночью — все что угодно, лишь бы развеять повисшее напряжение.

— Мы с Перри собираемся переговорить с Фитцем по поводу лаборатории, потом наведем справки о Сайксе. Никто не видел его с понедельника. — Голос Гаррета смягчился. — Как Эва?

— Она несколько раз за ночь просыпалась от собственного крика, поэтому я оставался рядом с ней. — Бирнс посмотрел на Гаррета, будто ожидая осуждения. — Но она восстанавливается, и как по мне, весьма неплохо для человека, который прошел через подобное.

— Как думаешь, она достаточно успокоилась, можно ее допросить?

— Она сильнее, чем кажется, — неохотно признал Бирнс. — Я попробую, но не собираюсь на нее давить.

— Иного я от тебя и не ожидал, — кивнул Гаррет. — Кстати, проверь кое-какую информацию. Я хочу знать, что связывает Эшелон и этот слив-завод. Политика, экономика — что угодно.

— Я работаю один?

— На данный момент. Пока ты еще кого-нибудь не угробил.

Последняя фраза Бирнсу не особо понравилась. Перри допила свой чай, шмякнула чашку о стол, торопливо вскочила на ноги, схватила Гаррета за руку и потащила прочь.

— Пойдем. Мы теряем время. — Как только дверь за ними захлопнулась, Перри вздохнула: — Хватит на него нападать.

— Это я нападаю?

Перри раздраженно вскинула руки:

— Идем к Фитцу. Он, по крайней мере, разумный человек.

Звон от удара дверного молоточка эхом разнесся по нижнему этажу, где располагалась лаборатория Фитца. Гаррет распахнул дверь, пропуская Перри вперед. Когда она вошла, глаза мгновенно заслезились от дыма.

— Черт подери! — закашлялся Гаррет. — Фитц!

Инженер гильдии поднял голову на звук. За стеклами чудовищно больших латунных гогглов его глаза казались огромными. Торчащие во все стороны пучки волос придавали ученому слегка дикий вид.

— Разумный? Он? — прошептал Гаррет на ухо Перри.

Фитц отложил в сторону молоток и сдвинул гогглы на лоб. Моргнул, будто только сейчас заметил висящую в комнате густую пелену, повернулся и выругался. А потом дернул за рычаг и открыл дымоход.

— Простите, сэр, — закричал он чуть громче необходимого. — Не слышал вашего стука.

Вот почему никто обычно и не трудился стучать.

— Что-нибудь нашел? — спросил Гаррет, пробираясь между верстаков. Ящики были набиты таинственными предметами, которые ястребы привезли из лаборатории.

— Да, — ответил Фитц, но ударил Гаррета по руке, когда тот потянулся к одному из ящиков. — Не трогать!

Инженер аккуратно взял какой-то предмет и почти с благоговением его поднял:

— Посмотрите! Оно прекрасно! Я никогда ничего подобного не видел. Даже представить себе не могу, как можно создать такое!

Гладкий полированный кусок латуни… нет.

Желчь подступила к горлу Перри.

— Это механическое сердце, — произнесла она.

— Гибсон достал его из груди первой неопознанной жертвы во время вскрытия. — Бережно положив предмет на стол, Фитц потянулся за щипцами. — Механические протезы обычно примитивны, кроме тех, что вышли из подконтрольных Эшелону кузниц. Но поверьте, даже там не встречается ничего подобного. Смотрите. — Он аккуратно подцепил одну из обитых латунью пластинок. Заклепки были уже вытащены, и пластинка поднялась, обнажив скрытую камеру. — Кем бы он ни был, это гений уровня да Винчи. Почти идеальная копия человеческого сердца, лишь слегка увеличенная. Сам механизм внутри, вот здесь. — Фитц постучал по верхушке образца. — И вот тут, — теперь по дну. — Как я понимаю, аппарат работает под действием давления. Когда одна камера сердца наполняется жидкостью, механизм на дне открывает клапаны, и кровь переливается в следующую камеру. Это… самое удивительное устройство, что я только видел!