― Мисс Независимость, ― произносит Джейсон в явной попытке быть остроумным.

― Джейсон, ― мягко отвечаю я.

― Я только хотел сообщить, что забираю грузовик. Купил немного топлива, чтобы добавить в бак. Я совершенно уверен, что проблема в этом.

Я ничего не говорю, но внутри все кипит. Если проблема не в этом, тогда его транспортное средство будет стоять здесь до тех пор, пока он не найдет кого-то, кто знает, что, черт подери, в нем нужно починить или заменить.

― Я бы приехал быстрее, но пришлось ждать, пока Джеп сможет меня привезти. Джордан у Коула, и изрядно выпивши. Не знаю, сколько она там пробыла. Вероятно, со вчерашнего дня.

Сердце спотыкается у меня в груди. Даже практически останавливается на несколько секунд, пока я перевариваю его слова. Джордан у Коула? Выпивши? Они вместе? С прошлого вечера?

Не знаю, почему, но я не смогла бы причислить Коула к пьяницам. Кроме того, я думала, что он даже не интересуется Джордан. Похоже, я ошиблась в обоих подсчетах.

Отвратительно ошиблась.

― Ну, хорошо. Я надеюсь, она заведется.

― Я тоже. Не хотелось бы остаться без транспорта. Иначе я не смогу привезти суп моим любимым девочкам, ― и улыбается так самонадеянно, что мне хочется ему врезать. Может, и не стоило бы так резко реагировать, но у меня нет настроения терпеть его

наглость.

― Мы в порядке. Но я уверена, она нужна тебе, чтобы ездить по окрестностям.

― Я подумал, что если бы вы с Эмми захотели, я бы…

― Прости, Джейсон, ты должен меня извинить, ― и я захлопываю перед ним дверь.

Внезапно его навязчивого внимания становится слишком много. При мысли о том, что Коул и Джордан были вместе, во мне поднимается волна горечи, а внутренности скручиваются узлом, так что моему терпению приходит конец.

Я чувствую подступающие слезы. Я-то думала, что у нас с Коулом есть связь, нечто реальное. Что-то такое же странное для него, как и для меня. Но если он пил и развлекался с Джордан, он явно не тот мужчина, каким я его считала.

И разочарование сокрушает.

До этого момента я не понимала, как много надежд и эмоций вложила в наше краткое, невинное противостояние с Коулом. И для чего? Зачем я так отчаянно стремилась его узнать? И почему его?

Я в жизни не испытывала необходимости, да, честно говоря, и желания иметь рядом мужчину. Сама заботилась о себе и Эмми. Что же такого есть в Коуле, что это изменило? Почему я чувствую себя такой счастливой только при мысли о том, что он сможет помочь Эмми построить на пляже замок из песка? Или о том, что он сможет поддержать ее, когда ей страшно, успокоить, когда ей снова приснится кошмар? И почему сейчас? Почему он?

Я не знаю. У меня нет ответов. И нет способа их получить. Знаю только, что какая-то часть меня надеялась, желала. Хотела. Но, кажется, лучше мне обойтись без пустых надежд и желаний.

⌘⌘⌘⌘

С каждым часом в доме становится все холоднее. Если бы Эмми не спала у меня на руках, я бы замерзла. Еще сильнее, чем обычно. Я смотрю на пустой камин. В коттедже есть масляный обогреватель, так что я не сильно задумывалась о камине, зная, что у нас будет тепло, если держать полным бак с маслом. По словам парня, который приходил проверять его как раз после того, как мы переехали, в нем был еще двадцать один дюйм масла. Полагаю, его нетехнический способ проверки ― измерять содержимое окунанием длинной палки ― точнее, чем куча сложных вычислений.

Почти одиннадцать, когда я, наконец, несу Эмми в кровать. Ее электрическое одеяло я включила раньше, чтобы быть уверенной, что ей будет тепло и уютно. Она даже не двигается, когда я кладу ее и натягиваю теплый покров. Спит как младенец. Большую часть времени.

Двигаясь по дому, я выключаю свет, когда слышу стук в дверь. Громкий и тяжелый, почти как удар дубинкой. Мелькает мысль, что это может быть Джейсон. Его настойчивость, кажется, не знает границ.

Я подкрадываюсь к окну рядом с дверью, собираясь взглянуть краем глаза, кто это, прежде чем ответить, когда слышу голос. Глубокий и такой знакомый. Он отдается дрожью узнавания в моем теле.

― Иден?

Это Коул.

Мое сердце пропускает удар. Уже поздно. Должно быть, что-то случилось.

Рывком открываю дверь и вижу, что он склонился к дверному косяку, а голова безвольно свисает вниз. Моя первая мысль, что он ранен.

― Коул, ты в порядке? Что-то не так?

В слабом свете, льющемся из открытой двери в мою спальню, я осматриваю его в поисках крови на одежде. Ничего не нахожу, но это лишь слегка успокаивает.

― Ты, ― тихо произносит он.

― Прости?

Он поднимает голову и пронзает меня своим властным взглядом.

― Ты. Вот что не так. Я не могу перестать думать о тебе.

Не знаю, что на это ответить, да он и не дает мне времени на раздумья. Его руки запутались в моих волосах на затылке, большие пальцы твердо удерживают мое лицо, а его губы сокрушают мои.

И я это принимаю. Принимаю его. И даже не собираюсь этого отрицать. Я жажду его, так же, как испытываю потребность в солнечном свете, воздухе, влаге, любви. Его запах, его вкус… они плетут вокруг меня чувственное заклинание, наполняя мою кровь жаром потребности.

Он наклоняет голову, и поцелуй становится глубже. Его язык играет с моим, обещая наслаждение, которого я никогда не знала, да и не испытывала в нем особого интереса.

До этого момента.

До Коула.

Когда он проскальзывает внутрь дома, я не сопротивляюсь. Я потерялась в ощущениях, что он пробуждает во мне, и мой мозг полностью отключается. Коул толкает ногой дверь, и я слышу, как она закрывается, но это последняя связная мысль до того момента, как я чувствую его руки на своей груди.

Мои соски болезненно напрягаются, из горла вырывается стон, когда Коул сдавливает один между своих пальцев, крутит его через ткань кружевного бюстгальтера и тонкого вязаного свитера.

― Мне нужно быть внутри тебя, ― стонет он, его другая рука падает на мою задницу, притягивая нижнюю часть моего тела к его. Я чувствую твердый холм его возбуждения, и мои трусики становятся влажными. ― Я не могу думать. Не могу есть. Даже не могу больше горевать. Это все из-за тебя. Все из-за тебя.

Когда он говорит, я ощущаю запах алкоголя. И это подобно ведру холодной воды мне в лицо. Очевидно, Джейсон был прав. Коул был с Джордан. Пьяный.

Я толкаю его в грудь.

― Коул, подожди.

Его руки везде; дразня и насмехаясь, пробуждают ощущения, что я и не ожидала когда-либо испытать в руках мужчины. Но я должна спросить его о Джордан. Должна знать, прежде чем все это может зайти дальше.

― Коул, пожалуйста.

― Пожалуйста ― что? Пожалуйста, сними мою одежду? ― произносит он своим хриплым голосом, а его руки тянут за край моего свитера. Я отталкиваю их прочь, но они снова возвращаются. ― Пожалуйста, коснись меня? Пожалуйста, попробуй меня? Потому что я так и сделаю. Я буду касаться тебя, пока ты не сможешь больше ни о чем думать. Я буду пробовать тебя, пока ты не станешь умолять меня позволить тебе уйти.

У одной части меня его слова вызывают дрожь, но другой моей части необходимо время и пространство. Необходимо, чтобы он остановился, всего на минуту. Между нами другой голос и другой мужчина, что так же касается меня, но пугает больше, чем доставляет удовольствие.

― Коул, стой. Мне нужно с тобой поговорить.

― Я не хочу разговаривать. Я хочу чувствовать. Мне нужно чувствовать.

Он не слушает меня, и запах алкоголя, кажется, становится все сильнее, извлекая из памяти то, что я пыталась похоронить годами.

― Коул, пожалуйста, ― умоляю я, отталкивая его руки, пытаясь сохранять спокойствие. Подбородок у меня дрожит, и я чувствую, как ледяные пальцы паники сжимают сердце.

― Пожалуйста. Мне нравится это слово на твоих губах, ― признается он, еще не способный распознать истерику, что спиралью поднимается во мне.

― Коул, стой! Я именно это и имею в виду! ― Чем более настойчивой я становлюсь, тем больше, кажется, его провоцирую. ― Коул!

― Иден, ― шепчет он, и легкое слияние звуков снова возвращает меня назад во времени.

Я должна вырваться. Он должен прекратить меня лапать. Я не могу дышать, и это не сулит ничего хорошего.

Я вонзаю ногти в тыльную сторону его рук, отталкивая их прочь.

― Стой! ― Мои слова вдребезги разбивают молчание, возникшее между нами, и он, наконец, поднимает голову. Теперь я чувствую себя на грани полной паники и не могу сдержать слез. ― Уходи из моего дома!

Он выглядит пораженным, а еще смущенным. Я вижу, как ошеломленно его глаза смотрят в мои. Он пьян. Это не тот Коул, которого, я думала, знаю. Коул, которого я знала, никогда не сделал бы ничего подобного. Но, может, я на самом деле и не знала его. Может, Коул, которого я якобы знала, был всего лишь плодом моего воображения.

Сильные, яростные рыдания вырываются у меня из груди, и ноги перестают меня держать. Хрупкая стена, что я построила, отгородив свое прошлое от настоящего, разрушается, тает, как и власть, что была у меня над моим спокойствием. Воспоминания захватывают все пять чувств, и внезапно мужчина передо мной ― тот же самый, что еще охотится за мной, наполняя страхом мои сны.

― Иден, ― начинает он, но я его прерываю.

― Уйди, Коул. ― Когда он не двигается, а только стоит, уставившись на меня, я кричу: ― Уйди!

Я складываюсь пополам, обвивая себя руками в попытке успокоить внутреннюю дрожь. Вижу, как заснеженные ботинки Коула направляются к выходу. Я не двигаюсь, пока холодный ветер из открывшейся двери не ударяет мне в лицо. А после падаю на колени и рыдаю, пока не погружаюсь в сон без сновидений.

Глава 16

Иден

Эмми читает мне, и я концентрируюсь на ее голосе. Это часть ее школьных занятий. Она учится лучше, если занятия доставляют ей удовольствие. Полагаю, как и большинство детей. Кроме того, для меня это ― самая волшебная часть дня. Ее ум и вдохновение никогда не иссякают, заставляя мое сердце раздуваться от гордости.

Я наблюдаю за ней. Ее маленький ротик формирует слова, далекие от уровня чтения других детей ее возраста. Маленькие пальчики все быстрее переворачивают страницы, по мере того, как она становится старше. Маленькие глазки, сверкая радостью, скользят от фразы к фразе, следя за развитием истории. Эта маленькая девочка ― мое маленькое чудо, весь мой мир. С того самого дня, как родилась. Она спасла меня от… ну, она просто спасла меня. Все очевидно и просто.