Поиск
(Кот попадает в западню. Лев отпускает Лиса в покаянное паломничество, но тот обманывает владыку. Звери отправляются в поход на Малпертуи.)
Ia
Вот император Властелин
Уже близ крепостных куртин,
Где скрылся Лис: что крепки тыны,
Валы, бойницы, равелины,[1624]
Донжон[1625] для арбалетных стрел
Недостижим, он разглядел.
Все стены толсты, круты, гладки,
Все бастионы прочной кладки,
И там, где вглубь ведет нора,
Торчат зубцы поверх бугра. 1630
Внизу зияет ров огромный,
Оттянут цепью мост подъемный.
Сам замок на скале надежно
Укрыт. Приблизившись сколь можно,
Владыка слез с коня у врат.
Бароны спешиться спешат
И, в боевом обстав порядке
Всю крепость, ставят там палатки.
Умело лагерь их разбит:
Чай, это Лиса устрашит. 1640
Но он готов к осаде всякой,
Не напугать его атакой,
И коль не голод иль обман,
Вовек не будет замок сдан.
Враг Лису сильному не страшен.
Он всходит на одну из башен
И, Изенгрина усмотрев
С Грызентой, ставших меж дерев,
Кричит им что есть мочи с вышки:
«Сир куманек, ну как делишки? 1650
Как вам мой замок? Где найдешь
Другой, чтоб так же был хорош?
Вам, госпожа Грызента, рад
Всегда давить я виноград:
А что рогач, пастух ваш, воет,
Ревнуя,— нас не беспокоит.
И вас, сир кот Тибер, на пушку
Я взял, легко загнав в ловушку,
И продержал в тюрьме, пока
Не выдал полностью пайка: 1660
Сто палок дали вам, бедняге,
И лишь тогда — глоточек влаги,
А вас, мессир Бирюк-медведь,
Заставил впрямь я попыхтеть,
Когда вы возжелали меда,
Меж тем как вас ждала невзгода
И вы ушей лишились здесь,
Чему народ дивился весь.
Сеньор мой Шантеклер, в охотку,
Когда я вас схватил за глотку, 1670
Тянули славный вы мотив —
И ускользнули, лишь схитрив.
Вам, дон[1673] Брехмер-олень, насилье
На пользу: впившись в сухожилье,
Хвалой вас хитрой я отвлек,
И в три ремня длиною клок
С хребта у вас снесли собаки;
Здесь все свидетели той драки.
Плешак, сеньор крысиный, ловко
Моя сдавила крысоловка 1680
Вам грудь, когда, беря на зуб,
Искали лучшую средь круп.
Мессир Тьеслин, небось, угас,
Клянусь святым Мартином,[1684] в вас
Весь интерес к моей затравке:
Лишились бы последней ставки,
Не дай я вам убраться с миром,[1687]
Когда, оставшись с вашим сыром,
Тотчас пустил его в еду,
В чем острую имел нужду. 1690
А помните, Руссо-бельчонок,
Как выбивались из силенок,
Хотя пришлось всего-то мне
Дать клятву, что конец войне,
Чтоб вы немедля слезли с дуба:
А я уж, в хвост вонзив вам зубы,
Своей не упустил цены,
И были очень вы грустны.
Что долгим всех томить разбором!
Хоть каждый здесь покрыт позором, 1700
Не стану подводить итог,
Покуда месяц не истек:
Вчера вот перстень, знайте все вы,
Мне прислан был от королевы.
Равняться б стал, пока жив Лис,
С ним тот лишь, кто не видел близ»,
— «Ах, Лис мой, Лис,— промолвил лев.
Гордитесь, укрепить сумев
Свой дом, но брешь найдет в защите
Осада; крепость вы сдадите. 1710
Клянусь, что вам не дам житья
И не уйду, пока жив я.
В грозу и в дождь до смерти самой
Осадой вас томить упрямой
Готов, ваш замок одолею
И в нем повешу вас за шею».
— «Ах, сир мой,— Лис ему в ответ.-
Лишь трус таких боится бед:
Запас питанья здесь изрядный,
Я жизни выдержу осадной 1720
Лет семь, покуда замок сдам,—
Накладно это будет вам.
И куры мной, и каплуны,
Да и бычки припасены,
Яиц довольно и сыров,
Овечек тучных и коров.
И в замке — что весьма удачно —
Бьет ключ: вода его прозрачна.
И вот что знать вам хорошо б:
Лей дождь, дуй ветер, хлынь потоп, 1730
Стен толща исключает риск,
Сюда не попадет и брызг.
Короче, нет таких осад,
Был коими бы замок взят.
Располагайтесь. Я беседу,
Устав, кончаю и к обеду
Иду с женой, что всем любезна.
А вы поститесь, вам полезно».
На сих словах он с башни слез
И в зале, юркнув в щель, исчез. 1740
Ночь спало населенье стана
И поднялось назавтра рано.
Король баронов подозвал:
«На приступ я даю сигнал,
И мы, умело нападая,
Из замка выбьем негодяя».
Тут поднялся ужасный шум,
И войско ринулось на штурм.
Был приступ тот необычаен,
Невидан, небывал, отчаян: 1750
С утра до наступленья мрака
Шла непрерывная атака,
Лишь тьма остановила их,
Все разошлись, и стан затих.
Назавтра вновь после еды
Взялись за ратные труды,
Но в результате всех усилий
Один лишь камень отвалили.
Полгода длится суматоха,
А Лису вред — как от гороха: 1760
Хоть не было ни часу в дне,
Когда б не шли войска к стене,
Но замку был от их попыток
Всего лишь на денье[1764] убыток.
Раз вечером, себя измучив
И штурмом тягостным наскучив,
Укрылась по квартирам рать,
Чтоб в безопасности поспать.
Рассерженная королева,
На короля исполнясь гнева, 1770
Поодаль от него легла.
А Лис в ту пору на дела
Из замка выбрался втихую.
Картину видит он такую,
Осину обежав и клен,
И дуб, и ясень: всюду сон —
И заплетать давай под храп
Все множество хвостов и лап,
Чтоб каждый был к стволу привязан.
Придумщик дьявольских проказ он! 1780
Примотан сам король за хвост —
И узелок весьма не прост!
После чего он к королеве,
Лежащей на спине при древе,
Под бок ложится, но она
Не пробудилась ото сна,
Решив, что это муж хлопочет,
Поскольку так мириться хочет.
А дальше вот что: все же пыл
Ее, о ужас, разбудил, 1790
И, Лиса опознав, в великом
Смятенье разразилась криком
Она, а уж заря, взошед,
На мир струила яркий свет.
И столь был крик ее истошен,
Что вмиг стал лагерь суматошен:
Все, увидав, как в кураже
Лис рыжий лез к их госпоже
И с нею учинил потеху,
Возмущены, им не до смеху. 1800
«Вставайте! — все кричат.— Подъем!
Покончим с дерзким наглецом!»
Сир Властелин, во весь свой рост
Поднявшись, тянет, крутит хвост:
Ни с места — рвется от укрута
И растянулся на полфута.
Другие, тужась, от надсада
Чуть тоже не лишились зада.
Улитка же, Медлив-слизняк,
Носящий королевский стяг, 1810
Был в спешке Лисом не опутан,
Бежит освободить от пут он
Других, выхватывает меч,
Чтоб поскорей узлы рассечь,
Но сгоряча хвосты и лапы
Так рубит, что кругом культяпы:
Разорван узел за узлом,
Но каждый иль бесхвост, иль хром,
Под вой и яростные клики,
Как могут, все спешат к владыке. 1820
Лис, приближение врагов
Заметив, был бежать готов,
Уже нырнул в дыру в ограде,
Но дон Медливом схвачен сзади:
Поймав одну из лап, держал
Злодея доблестный вассал.
Тут стал король весьма проворен,
И тотчас каждый конь пришпорен,
И, Лиса пленного вручив
Владыке, счастлив дон Медлив. 1830
Взят в окруженье он геройски,
Восторг и ликованье в войске:
В конце концов пленен в бою
Сам Лис, на радость всем в краю.
Ведут, теперь петли не минет,
Ведь выкуп королем не принят.
«Сир,— Изенгрин стал королю
Внушать,— доверьте мне, молю.
Всю Францию встряхнет от вести
О мною выполненной мести». 1840
Король не отлагает казнь,
Тем общую снискав приязнь.
И, Лису завязать веля
Глаза, по праву короля
Он обвинительное слово
Изрек: «У палачей готово
Все, Лис, чтоб счет обид и бед,
Содеянных за много лет,
Подбить, плюс ласки королеве,
Лежавшей на спине при древе. 1850
Хотели осрамить, небось,
А? Хорошо — не удалось!
Но хватит, недурна концовка:
Вам шею захлестнет веревка».
Тут Изенгрин что было сил
За холку Лиса ухватил
И кулаком его так стукнул,
Что лисий зад прегромко пукпул.
Бирюк, держа в когтях затылок,
Прогрыз икру аж до прожилок. 1860
Рванель, не выпуская глотки,
К тройной прибегнул обмолотке.
А кот Тибер в охапку сгреб
Беднягу и поверг в озноб,
То когти острые, то зубы
Вонзая в гущу лисьей шубы.
Медлив, который носит флаг,
Увесистый поднес тумак.
Все звери так хотят огреть
Его, что не пробилась треть, 1870
И тем, кто рвался, скаля пасть,
Случилось многим в давке пасть.
Дон Лис, привыкший свет морочить,
Не зная, как конец отсрочить,
Хоть огрызается зверью,
Но видит близко смерть свою:
Сейчас, как никогда, потребны
Ему друзья, а все враждебны.
На этот счет давным-давно
Присловьем так изречено: 1880
Пожить в условиях суровых,
В плененье тяжком и в оковах
Полезно, чтоб узнать в беде,
Где верный друг, заступник где.
Всяк Лиса рвет, пинает, колет,
Один Гринбер, рыдая, молит,
Припомнив дружбу и родство,
За пленного, но как его
Спасти, ума он не приложит,
Поскольку сам не много может. 1890
На Лиса бросившись, Плешак,
Вождь крыс, неверный сделал шаг
И рухнул, так толпою сперло:
Лис, ухватив его за горло,
Врага в объятьях крепко сжал,
И через миг тот не дышал.
Причем их бой был не замечен
Никем, настолько быстротечен.
Тут дама Фьера[1899] , вся дрожа,
В поту от страха, но держа 1900
Себя в руках и вид усвоив
Надменный, вышла из покоев:
За Лиса страх, за перстень страх,
Что ныне у него в руках.
Казнится из-за дара: скверно
Ей вскоре будет, знает верно,
Еще поплачет по кольцу —
Идет история к концу.
Но, сохраняя вид достойный
И поступью пройдя спокойной 1910
К Гринберу, молвит так ему,
Что хоть дивись ее уму:
«Гринбер,— сказала королева,—
Тем Лис наш вызвал бурю гнева,
Что шал был, нагл и неумен,
За что сполна и платит он.
Вот грамотку я принесла:
Смерть для того не тяжела
И не страшна ни в коей мере,
Кто к ней приходит в твердой вере. 1920
Имей ее он при себе,
Не относился бы к судьбе,
Его постигшей по заслугам
Иль без вины, с таким испугом.
Скажите — но от всех храня
То в тайне,— взял чтоб от меня
Он грамотку и как мне жалко,
Что началась вся эта свалка.
Отнюдь не низкий мной порок
Руководит, свидетель бог. 1930
Мне потому так тяжело,
Что он пригож, а терпит зло».
Гринбер ей: «Всех похвал одна вы
Достойны, благота державы!
Всевышний и на всяку плоть
Взираяй, царь наш и господь,
Не уберегший вас от срама
Да отведет бесчестье, дама!
А Лис, когда б остался жив,
Вам стал бы другом, всех затмив». 1940
Тут королева, отдавая
Записку, взята каковая
Охотно им была, тайком
Шепнула на ушко о том,
Что если Лису-бедолаге
Спастись случится в передряге,
Направит пусть стопы свои,
Ради обещанной любви,
К ней, чтоб поговорить, но тихо,
Нишком, тут ни к чему шумиха. 1950
На том расстались. В миг, когда
Все рвутся приговор суда
Свершить, а Лис в удавке тесной
Готов предстать на суд небесный,
Кузен Гринбер, бросая взгляд
На то, как Изенгрином сжат
В объятьях Лис и чуть не вздернут,
А строй врагов вокруг развернут,
Заводит громогласно речь
С тем, чтоб их слух к себе привлечь:
«Ах, Лис, вы нынче в неизвестный 1960
Пойдете путь на суд небесный.
К тому готовясь бытию,
Вы, исповедавшись, свою
Оставьте волю детям, кои
Прелестны и умны, все трое».
— «Впрямь,— молвит Лис,— имею власть
Всем ныне выделить я часть.
Пусть во владенье замком вступит
Мой старший: враг в него не вступит, 1970
А башни, также как бойницы,—
Жене, чьи коротки косицы.
Затем мой сын Пролаз: пусть все
Луга ему Тибер Фрессе
Отдаст, мышей и крыс там масса —
Не словишь столько до Арраса.[1976]
И младший, наконец, Ровель:
Ему пускай Тибо Форель
Покос и садик, где гумно,
Отдаст, там белых кур полно. 1980
На сем кончаю я с разделом:
На жизнь им хватит при умелом
Веденье дел. При всех им прав
Добившись, верю я, что прав».
Гринбер ему: «Конец ваш близок,
Наследников же краток список,
И я, кузен ваш, в стороне.
Могли бы, что-то дав и мне,
Явить, сколь добры ваши нравы».
Лис говорит: «Да-да, вы правы. 1990
Коль замуж выйдет вновь жена,
Пускай та часть, что ей дана,
Вся вам, святой Марии ради,
Отходит, до последней пяди.
Она же, со моей кончине,
Забудет вскоре о кручине,
Тибо в силки свои заманит
И, чтоб крестился, ждать не станет.
Едва положат мужа в гроб,
Жена глазами хлоп да хлоп 2000
Кругом, и, если кто пригож,
Сейчас же вынь ей да положь,
И даже чувств не засекретит,
Трепещет: вдруг он не заметит.
К примеру, схоронив меня,
Моя утешится в три дня.
Однако, только соизволь
Мне приказать сеньор король
Пойти в отшельники, монахи,
Каноники, пошел в рубахе 2010
Волосяной бы, потому
Что угодить хочу ему,
Хотя из бренной сей юдоли
Ушел и по своей бы воле».
В крик Изенгрин: «Несчастный враль!
Развел такую пастораль!
Уж как вы за нос, притворяла,
Водили нас, давали драла,
Красиво было б и сейчас
Всех обмануть примеркой ряс! 2020
Пусть бог владыку обесславит,
Коль вас позорно не удавит
Он, сей же час казнить веля,—
Вам, право, в самый раз петля.
Того, кто вашу казнь отложит,
Любить душа моя не может:
Спасать злодея от петли
Лишь злоискатели б могли».
— «Сир Изенгрин, теперь всецело,—
Лис молвил,— это ваше дело. 2030
Но в вышних бог свой суд вершит:
Кто жалуется, не грешит».
Король вмешался: «Время вешать!
Довольно болтовней нас тешить!»
Как ни жалей, а был бы Лис
Повешен, но, в долину вниз
Взглянув, он видит кучку конных,
Мужей и дам, тоской сраженных:
То мчалась Лисова жена
Чрез пустошь прямо, скакуна, 2040
Чтоб поспешал, все время шпоря,
Томясь и не скрывая горя.
Скакали следом сыновья,
Кручины также не тая,
То рвали волосы в печали,
То платье в клочья раздирали,
И скорбь в их воплях и вытье
Была слышна уже за лье.
Не спешиваются учтиво,
Но подлетают торопливо, 2050
И с ними конь под грузом ценным,
Чтоб, выкуп дав, уехать с пленным.
Уж близок исповеди срок,
Но тут отряд толпу рассек,
Пав средь смятенья и тревоги
Всеобщей Властелину в ноги.
И дама, столь был яр порыв,
Простерлась, всех опередив:
«Сир, милосердья! О пощаде
Молю, творца-владыки ради! 2060
Тебе отдам бесценный груз,
Коль мужа вызволишь из уз».
Сир Властелин глядит: богато
Во вьюках и сребра, и злата.
Такого он не ждал улова
И молвит: «Дама, право слово,
Вред Лиса мне неизвиним,
И людям шкодил он моим,
Тут долгий разговор не нужен.
Конец столь тяжкий им заслужен, 2070
И так как с ним никто не квит
За каверзы, то пусть висит.
Притом и все мои вассалы
Ждут наказанья надувалы,
Менять я слова не привык —
Его казнят, подходит миг».
— «Сир, ради спасшего всех нас,
Спаси его на этот раз!»
И рек король: «Любовь господня
Велит его простить сегодня, 2080
Но, окажись он в чем замешан
Еще раз, будет впрямь повешен».
— «Сир,— молвит та,— согласна. Впредь
Не попрошу его жалеть».
Тут отдает король приказ
У Лиса снять повязку с глаз,
И вот уж он закуролесил,
Запрыгал, радостен и весел.
Король сказал: «Умерьте прыть.
Мир вам, но бойтесь нас озлить, 2090
Любой проступок, малый даже,
Вас тотчас приведет сюда же».
Лис молвил: «Боже, отврати
От виселиц мои пути».
Присутствию жены и чад
И домочадцев очень рад:
Тот обнят им, тот расцелован,
Он всем, что видит, очарован.
Для Изенгрина круговерть
С освобожденьем — прямо смерть. 2100
Теперь бояться каждый будет,
Что вновь он где-то напрокудит,
А тот готов, дай только бог
До ночи иль до полдня срок.
Уже готовились к дороге
Они, когда заметил дроги
Король: в процессии печальной
То мышь за ношей погребальной
Шла напрямик к ним, дама Лыса,
С Плешаком-мужем, жертвой Лиса, 2110
Который задушил, подмяв,
Его, жестокий крысодав.
Держаться к даме Лысе ближе
Сестре хотелось, даме Рыже,
С десятком братьев и сестер.
Король их скорбный слышит хор:
Там мог бы сосчитать, кто зорок,
Сынов и дочерей штук сорок
Да всех кузенов шестьдесят.
Так жалобно они вопят, 2120
Что криком полон край окрестный
И потрясен сам свод небесный.
Причину суматохи сей
Ища, прошел король правей:
Он слышит вопли, слышит крики,
Но в суть вникать претит владыке.
А Лис при виде похорон,
Тоской великой поражен,
Затрепетал тотчас в испуге
И, сзади стать велев супруге 2130
И отослав к ней чад и слуг,
Остался без поддержки вдруг:
Строй покидая, домочадцы
Спешат к коням, чтоб прочь умчаться.
Трясется Лис, попав в беду:
Гроб громыхает на ходу
И дама Лыса, в кутерьму
Бросаясь, рвется к самому
Владыке: «Сжальтесь, сир!» — запала
Хватило крикнуть, сердце сдало, 2140
Свалилась. Рядом рухнул гроб.
Где плач, где пени, где поклеп
Звучат на Лиса, тон повышен,
Сам громовержец-бог не слышен.
Король схватить его велит,
Но к бегству путь еще открыт,
И Лис не ждет, поскольку ясно,
Что оставаться здесь опасно:
Довольно слов, не так он глуп!
Лис на высокий лезет дуб. 2150
Вдогонку все за душегубом
Пустившись, сходятся под дубом.
В осаде Лис, все войско здесь —
Небось, поймают, только слезь.
Король приказывает плуту
Спуститься вниз сию минуту.
«Сир, слово каждый ваш барон,
Что зла не причинит мне он,
Пусть даст. От вас же, что на муки
Не предадите, жду поруки. 2160
Мне всякий здесь, как вижу, враг,
И тянутся ко мне все так
Едва ль затем, чтоб дать мне хлеб,
Уж больно вид-то их свиреп.
Потише вы, графья д’Ошье и
Де Ланфруа,[2166] — свернете шеи!
Кто хочет что сказать, я внемлю
Отсель: к чему слезать на землю».
Издевок Лиса не стерпев,
Владыка впал в ужасный гнев. 2170
Брать топоры двум лесорубам
Велел он и покончить с дубом.
Как речь пошла о топорах,
Лис испытал тоску и страх.
Бароны, строясь в круг, о мести
Мечтают порознь и все вместе,
И как он ускользнет, бог весть.
Но месть не месть, а надо слезть.
Успев лишь камень взять в кулак,
Полез: до Изенгрина — шаг... 2180
Знать, есть и на владык проруха!
Король подшиблен камнем в ухо:
И за сто марок[2183] бы не мог
Несчастный не свалиться с ног.
Пока сбежавшимся вассалам
Приходится с трудом немалым
Сеньора на руках нести,
Внимая пеням по пути,
Лис прыгнул вниз и был таков.
Несется вслед бессильный рев: 2190
К какой ни обратись персоне,
Не склонишь никого к погоне,
Кричат, что он не просто тварь,
Как все, но дьявольский штукарь,—
Нет о погоне и помина,
Из виду Лис пропал близ тына.
Владыку во дворец несут
Придворные, где ждал уют
Его и так был каждый чуток
К нему, что через восемь суток 2200
Оставила страдальца боль
И в прежнем здравье встал король.
А Лиса вновь ищи-свищи:
Дрожите за свои плащи!
вернуться
1624.
Внутреннее укрепление в замке, позади основных крепостных стен.
вернуться
1625.
Укрепленная башня, находящаяся обычно внутри замковых стен, имеющая свою автономную систему обороны и способная выдержать натиск осаждающих, уже преодолевших основные стены замка.
вернуться
1673.
Распространенное в Средние века обращение к знатному, просто весьма почтенному человеку, к лицу, занимающему заметный пост среди духовенства (не следует путать с испанским словом «дон»).
вернуться
1684.
Католический святой (ум. 397), епископ г. Тура. Он был одним из христианизаторов Галлии, много ездил по стране и считался, поэтому, покровителем путешественников.
вернуться
1687.
Здесь и далее упоминаются события, о которых рассказывалось во II-й «ветви».
вернуться
1764.
Старинная французская монета небольшого достоинства.
вернуться
1899.
Имя королевы-львицы переводится как «Гордая».
вернуться
1976.
Город на севере Франции; его упоминание указывает если не на место возникновения романа, то на ту область, где это произведение имело широкое хождение. И язык памятника, и его топография говорят о том, что он был создан на северо-востоке страны (Иль-де-Франс, Пикардия, Шампань, Фландрия, отчасти Нормандия).
вернуться
2166.
Здесь имеются в виду персонажи французских эпических поэм Ожье Датчанин, сподвижник Карла Великого (не раз с ним враждовавший), и довольно редко упоминаемый Ланфруа.
вернуться
2183.
Одна из основных крупных денежных единиц в средневековой Европе. Ее вес и стоимость менялись с течением времени и в зависимости от места чеканки (парижская, турская и кельнская марки, имевшие наибольшее хождение, весили около 233 г.)
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: