– уже семь. А еще Рули, Нули, Пули, Гули, Дули и, пардон муа за мой хранцузский, Хули. По-любому шапку уже не найти.

На Архипелаг опускались сумерки, пошел мелкий дождик, Ванзайц, пристально всматривающийся вдаль, деликатно кашлянул, прерывая ученую беседу диссидентов:

– На горизонте земля. Если не ошибаюсь, перед нами должен быть Хоркайдо.

– Полный вперед! – приказал Тургений.

Подумав немного, Мумукин продолжил парить мозги спутникам:

– Вообще-то меня беспокоит, что мы там делать будем, на Куриллах-то…

Ну, допустим, подтвердим мы, сам не знаю как, смелую догадку бати и даже, может быть, отправим Власа домой, хотя я к нему уже привык, даже не обращаю внимания, что он такой лоб здоровенный вырос. Но дальше-то что? Нас ведь все равно поймают, и тогда уже без малыша точно кердык наступит. Может, не отпускать его?

Влас, не обращая внимания на зловещую трепотню, полным ходом приближался к острову, а Унд Зыпцихь вдруг всерьез озаботился:

– Кстати, о Власе: куда девать его будем? Он своим видом народ переполошит, под открытым небом тоже нельзя оставлять – простудится.

– А я считаю, что нельзя нам прятать пацана! – заявил Мумукин. -

Наше оружие – всеобщая доступность информации.

– Чего это ты только что сказал? – Трефаил поежился на ветру.

– Говорю, если мы ничего от народа скрывать не будем, нам поверят.

– А до сих пор не верили?

– Так мы ничего и не говорили.

– А собираемся?

Мумукин озадаченно посмотрел на Трефаила.

– Я не понял: ты за меня или за Верховный Совет?

Тут уж пришла пора удивляться Сууркисату.

– Ты революцию делать собрался?

– Глупо не воспользоваться тактическим превосходством. Свергнем паразитический режим, демократизируем Гулак до самых Курилл…

– Как ты режим свергать собираешься, когда никто не знает, где

Верховный Совет прячется?

– Вот и займем место Верховного Совета где-нибудь в Сан-Перепуге или в том же Тунгусске, объявим себя как-нибудь, например – корпорация МОНСТРЫ…

– Почему так? – удивились все.

– Молодые, Обаятельные, Насаждающие Справедливость Танками Ребята, – расшифровал Тургений.

– А причем здесь Ы? – хмыкнул Хольмарк.

– Чтобы никто не догадался, – уточнил Мумукин.

– И ничего у тебя не получится, – заключил Сууркисат.

– Почему это?

– Потому что танков у тебя нет, вранье получается.

– Это не принципиально, можно Тумаками или Тачками, на худой конец -

Твердолобые…

– Последнее – в самую точку, – горячо согласился Трефаил.

– Я знал, что ты меня поддержишь.

– И не подумаю! – рассердился Сууркисат. – Только парламентским путем.

– Ну пойми ты, у нас парламентским путем ситуацию не изменишь, потому что всем на все насрать. Да и нет его у нас, парламента, только Верховный Совет, вечно молодой и вечно пьяный, вот уже… бать, сколько у нас коптит?

– Пятьдесят лет, – ответил Ванзайц.

– Вот именно. И кто в этом виноват?

– Кто?

– Только не я, я тогда еще не родился.

– Ты на батю намекаешь? – Сууркисат насупил брови.

– Ни на кого не намекаю, просто долго так продолжаться не может! Не хочу быть диссидентом, – топнул ногой Мумукин.

– А кем хочешь?

– Хочу быть владычицей морскою!

– Вообще-то приехали уже, – сказал Влас.

Перед путешественниками простирался остров Хоркайдо.

На пароходе творилось что-то непонятное. Пассажиры держались поодиночке, в компании не сбивались, и если имелись среди них пары или даже трио, как, например, какие-то тетки-близняшки в неглиже, сопровождаемые не первой молодости кавалером в банном халате веселенькой расцветки, – то и эти держались особняком, напряженно поглядывая по сторонам. И все непрерывно болтали по мобильникам.

Телефонные трели раздавались то тут, то там, и, казалось, не было на пароходе места, где не притаился бы пассажир с трубкой.

Ситуация изрядно истрепала убийце нервы, ибо работать в толпе он не привык, к тому же и работы никакой пока не было: стой себе на корме да любуйся на пену в кильватерной струе.

Что-то мешало убийце спокойно лицезреть морские пейзажи, и вскоре он понял, что именно: свежий след от удара топором на поручнях и обрубленный фал, болтающийся на лебедке.

– Ах, вы!.. – как громом пораженный таращился Факми на пеньку. – Вы за это ответите! – Донт устремился к капитану – требовать объяснений.

Вокруг мелодично позванивали мобильники.

По пути он едва не сбил с ног Лысюку, спустившуюся с верхней палубы.

– Куда это вы, такой порывистый?

– Не ваше дело! – огрызнулся Факми и тут же пожалел о грубости, потому что Лысюка пребольно пнула его под коленную чашечку.

– Вы хам! – Девица надула губки и пошла прочь, оставив Донта корчиться под трапом.

Перейдя с левого на правый борт, Нямня Назуковна повстречалась с неведомо как оказавшимися на борту в пеньюарах и розовых тапочках

Бертой и Хрюндей, старыми товарками по конвейеру.

– Лысюка, ты что здесь делаешь? – завопили обе в голос. – Воровка!

– Я вас не знаю! – Нямня сморщила носик. – Дамочки, сидите спокойно, пока вас за борт не выкинули. А уж кто тут воровки – это разобраться надо. Кто у меня путевку в замуж из шкафчика спер?

– Ненавистная Лысюка! – прошипели близняшки и отвернулись.

– Это я ненавистная?! Да я вас… – В руках Нямни мелькнула тёшша, и дело грозило обернуться кровавым побоищем, если бы не появившийся из недр парохода Люлик.

– Что здесь происходит? – потребовал объяснений капитан.

– Нас терроризируют, – пожаловались сестры. – Она.

Касимсот обглодал глазами предмет своих вожделений и попросил:

– Нямня Назуковна, убедительно прошу вас спрятать орудие.

Не то чтобы Лысюка смутилась, но кувалду действительно убрала.

Инцидент, казалось, был исчерпан, но тут из-за поворота вышел, сильно прихрамывая, Донт Факми.

– Я тебя сейчас убью, – пообещал он Лысюке.

Брудерсдоттер-Сикорские зааплодировали, их поддержал тщедушный мужчинка в халате, но короткий взгляд Нямни накрепко заткнул рты всем троим.

– Кого это? – не понял капитан.

Факми, пылающий жаждой мести, обернулся к Люлику:

– И тебя тоже!

– У тебя пистолетик-то хоть есть? – поинтересовалась Нямня, тоже перейдя на “ты”.

Пистолетик у Донта имелся. Факми выхватил ствол, но в это время в штанах убийцы что-то зажужжало и завибрировало.

– Чего это? – Люлик попытался закрыть собой Нямню. Девица не хотела прятаться и с немалым интересом уставилась на вибрирующую выпуклость.

Проклиная заказчика, капитана, Соседский Союз и чуть ли не самого

Дью, Факми вытащил из кармана мобильник:

– У аппарата!

– Почему не докладываешь обстановку? – не поздоровался звонивший.

– Какая обстановка, мы только границу пересекли! – возмутился Донт.

– Я тебе деньги плачу, имею право требовать отчет о проделанной работе! – Заказчик, похоже, тоже нервничал. – Ежечасно, если потребуется.

– А если нет?

– То есть? – не понял заказчик.

– Не парьте мне мозги, или я расторгну контракт!

Факми широким замахом отправил телефон за борт, но не успел мобильник достигнуть морской пучины, как раздался выстрел, и аппарат разлетелся мелкими брызгами.

Близняшки вновь захлопали в ладоши, но мужчинка в халате торопливо спрятал свой телефон в карман и сделал вид, будто ничего не видел.

– Между прочим, – заметил Касимсот, – несанкционированное применение оружия может расцениваться как попытка пиратского захвата судна.

– Вы меня обманули! – вскричал Факми.

– Когда? – Брови капитана улетели под козырек.

– Повторите, как сбежали Трефаил с Мумукиным?

– Ну… – замялся Люлик. – Спустили шлюпку на воду, обрубили фал – и сбежали.

– Как, по-вашему, можно обрубить фал, находясь в шлюпке, когда след от топора на поручнях?

Люлик снял фуражку и почесал затылок:

– Вообще-то у Мумукина такие длинные руки…