Анне Михайловне Флоренской

П. А. Флоренский, Сковородино

Уссурийской ж. д.,

Опытная Мерзлотная Станция

1934.ІѴ.8. Утро. Сковородино, ОМС. Дорюгой Кирилл, и ты мне не пишешь давно почему‑то, забыл своего папу. Получил ли ты письмо о моей дальнейшей работе? Боюсь, оно пришло слишком поздно, если вообще пришло. — Расскажу тебе о наших находках во льде. При замерзании воды горизонт ее, как мы установили, всеща изменяется, а именно повышается в месте более теплом стносительно прочих мест водной поверхности. Возникают іеровности в виде бугров, наледей, а при быстром замерзаниі — и сталагмитов. Когда от лабораторных опытов мы переіши к обследованию замерзания в природных условиях, то нашли то же. Например поверхность прудка на нашей опытной площадке оказалась в виде чаши, от отепляющего действия берегов. При этом сказывается экспозиция берега, т. е. наклон в ту или другую сторону по странам света. Южная экспозиция (северный берег) дает наибольшее отепление, а потому и наибольшее поднятие ледяного покрова. Между тем, опытно было установлено, что повышение горизонта льда происходит за счет удаления воды в области наибольшего поднятия и образования внутренних полостей, иногда—жеодов. Мы стали искать таких полостей и во льде нашего прудка — и нашли больше, чем ожидали. Оказалось, весь лед пронизан кавернами, план которых мы сняли. Вот он. А в разрезе система каверн оказалась 7–ярусной постройкой с колоннами, арками, устоями, ледяными перегородками, безчисленным множеством полочек, сидящих на перегородках, устоях и стенках. По архитектуре эта постройка веема* напоминает площадь знаменитой мечети Омара в Иерусалиме. Чтобы выровнять* площадь у вершины горы Мория, там создали многоярусную систему аркад, поставленных друг на друге и переслоенных горизонтальными плоскостями. Так и тут, но все—из льда. Получились сказочные пещеры из чистейшего хрустального льда, льда лучистого, льда волокнистого, белого, а внизу—красно–коричневого, но вполне прозрачного. Все это расположено в замечательном порядке, который нами изучен. Формации льда делятся на свиты и ярусы, каждый обладающий своими особенностями. Колонны, устои, стенки—причудливых форм, тем более замечательных, что ты видешь все газовые включения, газовые нити, все внутреннее строение их. Описать, как это красиво мне не по силам, нарисовать—тоже. Когда‑нибудь ты увидішь ряд зарисовок колонн и других деталей, но эти зарис*вки даже отдаленно не передают красоты этих пещер. Сомн©аюсь, чтобы художник умел передать ее по настоящему, эт> слишком трудная задача. Лучше всего читать сказки. Ho I это слабо: «Перед ним во тьме печальной гроб качается хрустальный, и в хрустальном гробе том спит царевна мертвыи сном». Как это мало, как бедно сравнительно с найденныя нами в прудке поперечником всего в 8 метров, и глубіною 1,60 м, т. е. недалеком от лужи. Ho в этих кавернах сказались еще чудесные кристаллы льда самых необыкновенных форм, ими осыпаны поверхности пластин, кристаллы растет из стен и с потолков, направляясь всегда вниз или вбок, но никогда вверх. Об этих кристаллах я сейчас буду писать Васе так что ты узнаешь из письма к нему.

Вот, дорогой Кирилл, какие чудесі открываются в малом и ничтожном, находящемся под 6okon у нас. О других наших открытиях сообщу в другой раз: устал писать и, кроме того, тороплюсь, чтобы письмо попало на курьерский поезд. Поездку нашу пришлось отложить до завтра, т. к. неожиданно с утра началась снежная буря и метелица, весь пейзаж преобразился и из весеннего стал зимним. Ехать в такую погоду не имеет смысла, ничего не увидим, ничего не зарисуем.

Целую тебя, дорогой. Береги мамочку и не забывай папу.

П. Флоренский

1934.ІѴ.8. Полдень. Сковородино, ОМС. Дорогой Васенька, меня беспокоит твоя малярия, а ты ничего не сообщаешь о себе. Все детство я прожил под ее гнетом, каждый день был жар и озноб. Вечно болела голова, распухала селезенка, так что было больно бегать, а иногда даже и ходить, сон был тяжелый с кошмарами, не было аппетита. Все это я знаю хорошо по себе, и потому особенно безпокоюсь за тебя, мой дорогой. Постарайся лечиться во время, чтобы не дать малярии развиться и истощить тебя, и без того слишком тощего. — Сижу сейчас лицом к окну и дивлюсь мгновенному изменению всего вида. Час тому назад была весна, а теперь настоящая зима, какой еще ни разу здесь мы не видывали — метелица, ветер, снег валит, все побелело. Хотели ехать лошадьми на подводе, а теперь решено ехать завтра на санях. Неожиданности погоды здесь такие, чтю Iji. Физ. Обсерватория отказалась для ДВК давать какие‑либо прогнозы. Так здесь и с реками. Небольшая речушка, а вдруг неожиданно поднимается на много метров, затопляет вісе кругом, несет стволы дерев, разрушает мосты.

Теперь буду продолжать разсказ о ледяных пещерах, открытых нами во льде прудка. Эти пещеры покрыты замечательными кристаллами льда, скелетного или полу скелетного типа. На обороте писыѵа даю тебе образцы кристаллических образований— различных полых форм в виде ваз, рюмок, бутылок, стаканов, ширл, желобов и готических храмов, — впрочем последние уже мааивны и состоят из пучков волокон. Такого богатства форм мн< не приходилось видеть раньше, да и читать об них не приходилась. Лед этих кристаллов, особенно таблитчатых, чистейший, ірозрачен как алмаз чистейшей воды, и любое из скоплений кристаллов сошло бы за изысканнейшее украшение, если бы они не таяли.

Вчера мы с П. Н. закончили и отправили 2–ую статью о замерзании воды. Попадет ли она к съезду не знаю, вероятно уже поздно. Ho материала так много, что не было возможности обработать его, даже поверхностно, быстрее, чем сделали это мы, хотя и сидели дни и ночи над ним. Теперь думаем заняться систематическим изучением различныхформаций льда в природе. Ряд формаций уже установлен намі, но можно думать, что придется его значительно удлинить ноыми, когда мы проедемся по наледям.

Целую тебя, дорогой, позаботься о своем здоровье.

П. Флоренский

1934.ІѴ.8. Ночь. Сковородино, ОМС. Дорогая Аннуля, сегодня получил твою приписку на письме Оли. Надеюсь, ты уже получила мое письмо с заявлением в кооператив относительно передачи моего пая Кире и с сообщешем о том, что разрешение вам приехать дано. Теперь я жду оффициальной бумаги, чтобы на основании ее получить пропулс тебе, т. к. без него по дороге могут встретиться какие‑нибудь задержки. Вероятно ко времени получения этого письма ты обо всех обстоятельствах поездки уже узнаешь лучше моего, но тишу тебе все‑таки, что знаю. Тут трудно насчет питания, т. к. в городах пока ничего не продается. Говорят, скоро будет свобоцная продажа. Правда, мне обещали на время вашего приезда выдавать сухой паек, так что подспорье и даже основа будет; но сомневаюсь, чтобы пайка хватило. Как‑нибудь устроимся, пусть Мик ловит рыбу и собирает грибы и ягоды, если только таковые будут к вашему приезду.

На днях я узнал, что «много» ваших писем лежит на ст. Тохтамыгда, куда они пересланы из Свободного. Вероятно завтра мой ученик Игорь [2140] поедет выручить эти письма, но я их не увижу целую неделю: завтра утром мы с П. Н. и еще двумя работниками едем на лошадях в экспедицию, дней на 7—8, в горы, — осматривать места, где особенно ярко проявляются явления мерзлоты—наледи, булгуняхи, т. е. бугры вспучивания, «могильники», т. е. выпячиваемые из земли правильными рядами камни и тому подобные явления. Маршрут наш около 100 км, т. е. до перевала, а потом столько же или около того обратно. Мы тут работаем достаточно—делаем опыты, зарисовки, чертежи, наблюдаем, разбиваем лед, снимаем разрезы, пишем. За эти два месяца, кроме ряда мелких работ, написали две довольно большие и отправили их в Академию Наук на мерзлотный съезд, но боимся что вторая не поспеет. Как ни гнали, а отправить удалось только сегодня в обед, да и то заканчивали уже запечатывая. Одна работа, посланная раньше, о замерзании воды, по лабораторным оп ытам, а вторая — «Наблюдения над замерзанием воды в природных условиях». Довольно часто происходят заседания кружка по изучению мерзлоты, где я сделал уже 4 доклада, пишем в каждом номере нашей стенной газеты «Победить мерзлоту». Строим широкие планы расширения OMC и ее работы. Предполагается издание (правда, пока стетографическое) «Бюллетеня ОМС», создание различных курсов, организация музея. Если последнее состоится, то мобилизуем всех, в том числе и Мика с Тикой, на сбор коллекций. Вообще работа тут кипит и еще более должна кипеть в будущей. Явления, с которыми приходится иметь дело, так мало изучено, что каждый день приносит что‑нибудь новое, неизвестное в литературе и объясняющее явления природы. Недавно, 31–го марта, было общее собрание, и нас с П. Н. представили к получению ударной книжки. По лагерному это считается больший признанием, особенно при такой быстроте представления (сообщаю это, собственно не тебе, а Мику, который подобными делами интересуется).