Вопросы, вопросы…

Ладно, не желаешь вести исследовательскую работу, говорил Саше профессор, художествуй на здоровье! Но займись чем-то дельным вместо бестолковых деревяшек! Пожалуйста, вот бесплатная идея: человек в рванье и лаптях возводит здание из песка, а рядом стоят счастливые дети, показывая пальцами. Сделай такую скульптурную группу — и это купят. Да еще как купят! Пора бы понять, что без серьезных работ — не вступить в Гильдию…

Профессор Лямзин отлично знал процесс превращения обычного работяги в истинного мастера.

Иногда ему хотелось растерзать этого дурня!

Было дело, они с Сашей сидели на бережку. И Учитель сорвался:

— Не нравятся мои предложения? У меня есть еще парочка! ЗАмки из воздуха не пробовал строить?.. или нет, напиши что-нибудь нетленное вилами по воде! Вот дело, достойное твоей единственной извилины!

Последняя из прозвучавших идей заставила реставратора прервать полет инструмента.

— Рисовать на поверхности воды? — спросил Саша, задумчиво глядя на реку. — А что… потом пускать картины по течению… интересно.

После такого — разве можно рассчитывать хоть на какое-то понимание с его стороны?! На здравый смысл?!

Нет.

Короче, с этим засранцем, который исчез непонятно куда, не было и не могло быть никаких гарантий. О чем Хонорик неоднократно докладывал, кому следовало.

…Милицию вызвонили той же ночью, однако прибыли законники лишь к полудню. Куда раньше приехала секьюрити на джипах. Среди суровых людей в черном был замечен зам по безопасности председателя холдинга, — наперсник князя, выражаясь языком славных предков.

Следственные действия длились весь день. Хоть какие-то результаты появились лишь к вечеру.

В конце концов нашлись и трупы…

— Что?! Что такое?! — вскрикнул бандит, которому поручили раздолбать самую дальнюю из копий. — Эй, не валяй дурака!

К его возгласам присоединился второй:

— Тьфу… Убью, сука! Да хватит, я сказал!

— Вовыч, что там? — тревожно позвал главарь.

И тут же получил ответ. Сырое яйцо, пущенное кем-то из темноты, попало ему в грудь. Он удивиться не успел, как получил вторым яйцом — уже в лицо. Следующее попало в шею. Липкая дрянь растеклась по подбородку, по куртке, затекла за ворот.

— Убью! — бесновался Вовыч. — Только покажись, сука!

Его товарищ, присев на корточки, молча прятался за домиком.

Яйца летели со стороны экспериментального участка — специальной площадки, где двое реставраторов-химиков пытались, вслед за Сашей, раскусить загадку строительного раствора. Ночью площадка, естественно, пустовала. Но сейчас, похоже, некий шутник решил потратить оставшиеся яйца отнюдь не по назначению.

Шутник?

Снаряды были выпущены с нешуточной силой и точностью, они летели со скоростью мяча в большом теннисе. Мячи подают при помощи ракетки — а здесь как?

— Вовыч, Пендаль, заходите слева! — крикнул главный. — Я — отсюда!

Разрушение глиняно-песчаных хорОм было временно отложено. Валявшийся в обмороке Саша тем более никого уже не интересовал. Бойцы, утираясь на ходу, короткими перебежками двинулись вглубь берега: с ломами наперевес, с жаждою мести в горячих сердцах. Их злости хватило бы разнести весь лагерь, весь объект, — всё вокруг, — если бы не…

Маневр кончился, не начавшись.

Первыми опять были атакованы Пендаль с Вовычем. Кто-то швырнул им в лица изрядные горсти песка — одному, второму. На пару секунд они ослепли. Встали, заработали ломами, отмахиваясь непонятно от кого. Темный силуэт метнулся между ними — и стальные дубинки были в секунду отобраны.

— …Пушка! — стонал один из бандитов. — Не дали пушку взять, козззлы…

Главарь ошеломленно наблюдал, как нечто не вполне материальное (тень, вставшая с песка? сгустившийся воздух?) погнало его товарищей к пристани. А ведь они не мальчики были, Пендаль с Вовычем! Обученные, опытные головорезы, — однако ж… бестолочи! Ломы ходили по их спинам, плечам и ребрам с кажущейся легкостью, как тростинки; но каждый такой удар мог бы искалечить… и калечил, наверное. У одного повисла передняя конечность, второй, скособочившись, держался за бок. Хорошо хоть не по головам бьет и не по хребту, мельком подумал главарь… Он кинулся навстречу, выхватывая зачем-то нож. Огнестрельное оружие они и вправду не взяли — думали, на прогулку идут.

Вблизи выяснилось, что сгусток ночного воздуха имеет форму человека. Прозрачный, ненастоящий, текучий. Без лица. Стеклянный голем. А может, энергетический инопланетянин. Короче, виртуальный какодемон из дурной компьютерной игры… Тварь потеряла интерес к скулящим от боли идиотам — потому что новый противник стоял на пути.

Не стоял, нет, — танцевал. Влево, вправо, по дуге, неожиданно меняя направление движения. Мягким кошачьим шагом. Оружие наготове. Скольких тварей, именующих себя людьми, он кончил этим ножом, — только небесная бухгалтерия знает!

Герой…

— Скажи чего-нибудь, стекляшка — подал голос главарь. — Калика убогого защищаешь? Или просто развлекаешься? Так нам по фиг. Твой Калик никому не нужен. Ну что, расходимся по домам?

Тварь молчала.

— Это ж… это… призрак… — заикаясь, вымучил Пендаль. — Тот самый… гадом буду… помнишь, рассказывали? Не зли его, командор…

— А дерется, как профи. Он точно призрак?

Главарь медленно присел, поднял с песка щепочку — и… внезапно кинул ее в стоящее перед ним существо.

Кто-то из бойцов охнул от ужаса.

Однако ничего страшного не случилось. Щепочка отскочила — не прошла насквозь, как можно было ожидать. Но тогда… если враг вовсе не бестелесен, а вполне даже материален… и если шагнуть к нему чуть ближе…

На долю секунды у призрака появилось подобие лица: мелькнула улыбка, вспыхнули и погасли глаза.

— Мир, дружба? — спросил главарь.

Он нанес удар стремительно и неотразимо. Так ему показалось. Ибо все, что материально, можно разрезать, прострелить или взорвать. Важно лишь, кто успеет раньше.

То, что случилось, никто из зрителей не увидел. Разве что покадровый просмотр помог бы рассмотреть детали… но ведь это было не кино. Увидели результат: в животе командора торчит нож. А рукоятку ножа сжимает кисть его же руки.

Оторванная вместе с ножом.

Пальцы, сведенные судорогой, держали рукоять крепко, потому кисть и не падала.

Главарь маленькой банды, возомнивший себя героем, потрясенно смотрел то на свою изувеченную руку, то на отделенную от нее часть… Осел на колени. Задрал левой рукой одну из штанин и отодрал прикрученный к лодыжке ПСМ. Все-таки было при нем настоящее оружие, не мог он иначе. Держал «на крайняк». «Генеральский пистолет», маленький, но злой, стреляющий почти бесшумно… Герой зубами передернул затвор и прохрипел:

— Я тебя урою, тварь…

И опять что-то случилось. Мелькнуло и пропало. «Командор» отчаянно завопил — захлебнулся собственным воплем и умолк, повалившись на бок…

…Стояла дивная, роскошная тишина. Воздух был свеж и спокоен.

Избитые бойцы приходили в себя.

Пистолет лежал рядом с командором: выпал из лишенных жизни пальцев. Оно и немудрено, ведь кусок его левой руки валялся здесь же. Кисть вместе с предплечьем — отдельно от всего остального. Таким образом, мерзавцу оборвали еще и вторую руку, на этот раз в локтевом суставе.

Выдернули, как у куклы. Легко.

— Призрак… исчез… — всхлипнул Пендаль.

— Делаем ноги! — скомандовал Вовыч. — На катер!

— Командора берем? Не жилец он…

Двое с сомнением посмотрели на третьего. Тот зашевелился.

— Козлы… — прошептал главарь. — Нож в брюхе не трогайте… Убери граблю! — закричал он на Пендаля и закашлялся. — Пусть будет в ране… И жгуты наложите, чего ждете? Смерти моей ждете?

Какими силами он держался — только ему известно. Мужественный человек.