Они подошли к столу, за которым сидели родители Секандара. Фейруз встала за спиной отца и положила руки ему на плечи. Ей тоже было любопытно взглянуть на человека, обладающего таким количеством достоинств, так что неоконченный пейзаж напрасно дожидался возвращения художника.

Слуга низко поклонился присутствующим и стоял, умильно глядя на изучающее его семейство. «Что-то не так с его лицом, — неожиданно поняла Фейруз. — Борода седая, а щеки и лоб, как у юноши. Очень странно. Да и горбится он как-то неестественно. Или мне это только кажется? Может, я просто вошла в роль художника и вглядываюсь в каждую линию слишком придирчиво?»

— Как вас зовут? — спросил претендента Малик Амвар-старший.

— Миртасаддук Хусейн Таба-Табаки, — снова поклонился тот.

Секандар громко хмыкнул:

— Не слишком ли длинное имя для слуги? Попробуй дозовись такого!

— Вы раньше работали в доме? — продолжил глава семьи, делая вид, что не слышал замечания, отпущенного сыном.

— О, конечно! Я могу назвать вам один дом, где я провел всю свою жизнь! — слуга полез в карман и вытащил сложенный листок бумаги. — Вот рекомендательное письмо хозяина.

Малик Амвар развернул лист и внимательно прочел.

— Очень лестно отзываются о вашей старательности, — заметил он, возвращая письмо.

Секандар протянул было руку, чтобы тоже ознакомиться с рекомендацией, но отец сделал вид, что не заметил этого и вернул листок Таба-Табаки. Затем он повернулся к жене, как бы уступая ей право задавать вопросы.

— На какое жалованье вы рассчитываете? — спросила Сария.

— Жалованье? — удивленно спросил претендент.

Фейруз показалось, что вопрос о деньгах был для него сюрпризом. Ему что, в прежнем доме ничего не платили?

— Вы собираетесь бесплатно работать? — вмешалась она.

— Нет, с чего вы взяли? — обиделся Таба-Табаки. — Хотел бы получать… — он испуганно забегал глазами, не зная, на что решиться.

— Не вздумай заламывать, — предупредил Секандар. — Мы знаем цены!

— Сколько дадите, столько и возьму, — сообразил наконец слуга. — Для меня и без того честь служить таким господам.

— Умеете угодить! — с удовольствием покачала головой мать. — Такие речи и слушать приятно.

— Это у меня оттого, что приходилось готовить сладкое, — радостно отозвался Таба-Табаки, оправляясь от смущения, вызванного вопросом о деньгах. — Немного сахара всегда оседает на языке…

Все рассмеялись кроме Секандара, ревниво следившего за успехом странного слуги у своей семьи.

— А борода с проседью — это от гороха с рисом? — фыркнул он, протягивая руку к лицу Таба-Табаки, как бы желая проверить его бороду на прочность.

Слуга резко отшатнулся от этой руки, перепугавшись куда больше, чем следовало бы, — так, во всяком случае, показалось Фейруз.

— Не стоит беспокоиться, мой брат любит пошутить, он не собирался вас обидеть, — сказала она, стараясь успокоить так бдительно оберегающего свою бороду человека.

Тот с благодарностью посмотрел на девушку.

— Борода у меня седая оттого, что приходилось воспитывать непослушных мальчишек, — улыбнулся он, обращаясь преимущественно к главе семейства и его жене. — Вы же знаете, как тяжко с ними приходится.

— Да уж, нам-то это хорошо известно, — согласился Малик Амвар и обернулся к Сарие. — Ну, что скажешь, жена, берем господина Таба-Табаки?

— Думаю, надо взять, — соглашаясь, закивала жена. — В доме молодая девушка, и лучше, когда слуга пожилой.

— Но, папа! — вмешался Секандар. — Может, лучше подождем с ответом, посмотрим других претендентов — я позвоню в агентство по найму.

Он уже не был так доволен почти сказочным появлением этого человека по первому своему желанию. «Как бы новый слуга не оказался похуже, чем старый, — думал Секандар. — Уж больно он странный, да и шуточки у него неприятные, особенно насчет воспитания мальчишек. И кого-то он мне все-таки напоминает…»

Но сомнения сына только взбесили Малик Амвара-старшего.

— Послушай, Секандар, это же была твоя идея пригласить господина Таба-Табаки, — с угрозой в голосе проговорил он. — А теперь, когда мы сделали то, что ты хотел, оказывается, что ты недоволен? Я совсем перестал тебя понимать!

Секандар почувствовал, что опять оказался между двух огней. Но если в достоинствах слуги он сомневался, то относительно нрава отца ни у кого сомнений не было. Так что сыну пришлось позорно отступить на глазах у Таба-Табаки, который, уж конечно, не упустил ни одной подробности посрамления своего недоброжелателя.

Однако поклонился слуга одинаково учтиво всем членам семьи, в том числе и Секандару.

— Надеюсь, мною будут довольны в этом доме, — почтительно сказал он и отправился вниз получать ливрею.

Утро следующего дня началось для Таба-Табаки с того, что он получил по лицу грязной тряпкой. И сделал это не Секандар, а прелестное юное создание — горничная молодой госпожи.

А все из-за того, что дворецкий поручил новому слуге вымыть пол на террасе. Видя, как у Таба-Табаки вытянулось лицо от этого предложения, тот злорадно добавил:

— Давай, давай. Тебя сюда не прохлаждаться взяли. В этом доме все работают, так что бери тряпку — и вперед.

— Может, я в библиотеке уберу — там всегда бывает ужасающее количество пыли? — на всякий случай спросил новичок, хотя по лицу дворецкого было видно, что он сочтет для себя делом чести отправить его именно туда, куда ему меньше всего хочется.

Пришлось подниматься на террасу со шваброй и ведром. Однако, что делать дальше, было совершенно не ясно. Не то чтобы ему не случалось видеть, как моют полы, но вот приглядываться к этому процессу как-то в голову не приходило. «Разве можно угадать заранее, что именно понадобится в жизни? — грустно думал новоявленный мойщик полов, водя тряпкой по мраморным плитам. — Первую половину жизни изучаешь, допустим, высшую математику, чтобы последние тридцать лет орудовать отмычкой. Как тут можно подготовиться к трудностям действительности?»

Наверное, лучше было бы ему все-таки попробовать себя с отмычкой, потому что после его мытья пол выглядел еще более грязным. Причиной этого, как полагал почтенный господин Таба-Табаки, могла быть быстро ставшая черной вода в ведре. Но что с ней делать, он придумать не сумел. Единственным выходом в этой ситуации представлялось ему знакомство с чужим опытом. Похожим делом в это время могла заниматься молодая девушка, которая брала в кладовой ведро одновременно с ним. Не долго думая, он отправился на ее поиски.

Без труда отыскав ее по мелодичному мурлыканью, доносившемуся из гостиной, он отправился туда и замер у двери, рассчитывая выведать секреты мытья полов. Сначала казалось, что все складывается удачно. Девушка завернула ковер и принялась водить шваброй. Воду, как выяснилось, она довольно часто меняла, так что пол в результате ее мытья оказался невероятно чистым.

Решив, что вполне освоил эту науку, Таба-Табаки уже хотел отправиться применять свои знания на практике, когда его вдруг заметили.

— Что это вы за мной подсматриваете? — подозрительно спросила горничная, поправляя сбившееся платье.

— Да я… Я хотел посмотреть, как его мыть, этот пол-то, — честно ответил новый слуга.

— Так вы пол мыть не умеете? — взвизгнула девушка и, подскочив к нему, огрела тряпкой, даже не удосужившись как следует отжать ее. — Старый развратник!

Потом у Таба-Табаки вышли неприятности на кухне, куда он тоже угодил по злой воле дворецкого — он отправил на рынок помощника повара и решил на время заменить его новичком.

Сначала тот даже обрадовался, потому что изрядно проголодался и рассчитывал перехватить чего-нибудь на кухне. Но как только повар объяснил ему, что именно от него требуется, настроение пропало вместе с аппетитом.

— Кюфты любишь? — подмигнул повар, показывая на мелкие шарики из рубленого мяса с луком, чесноком и специями. — Будешь делать для нее карри.

Таба-Табаки выкатил глаза: