- А ты бы смогла – стала бы, бороться с умирающим человеком, - мужчиной?!
- Ты всегда смешиваешь чувства и мораль?
Нелл мрачно улыбнулась.
- А ты?
Его глаза вспыхнули.
- Всегда, Мидас, всегда!
- Хочешь коньяка?
- Я хочу вина!
Нелл удивилась себе.
- Вина?
Он улыбнулся.
- Давай выпьем вина!
- А ещё я хочу апельсинов!
Мидас заулыбался, посмотрел на неё с симпатией.
- Душа просит?
- Угу, - saudade!17
Он удивился.
- Тебе тоскливо, Нелл?
Она посмотрела на него, - заглянула ему в глаза.
- Будь счастлив!
Мидас смутился.
- Сделай к ней шаг. Сам сделай!
- Не могу.
- Не можешь?
- Преодолеть дружбу!
Нелл тоже смутилась.
- Труп дружбы…
Усмешка.
- Она легла между нами костьми!
И она думала о его словах, думала!
«Труп дружбы».
Они пили вино со вкусом чернослива, и ароматом дыма.
- «Не говори ничего,
Ни за что,
Не говори ничего,
Следуй за мной.
Не говори ничего,
Не бойся,
Не бойся меня»18…
Когда я с тобой, Нелл, мне кажется, что я её перерос!
- Франк?
Они заглянули друг другу в глаза.
- Ту влюблённость!
- Когда-нибудь, Мидас, мы все друг друга перерастём, но пусть это случится с нами после нашей смерти!
- Ты хорошая женщина, Нелл..
- Я?
Нелл печально улыбнулась.
- Я не хорошая!
- Почему?
Мидас внимательно посмотрел на неё.
- Хорошие девочки не отдают своих кукол другим девочкам!
Он расхохотался.
Ｉｄｏｌ рядом с ними – «燃える»19.
Нелл посмотрела на обложку компакт-диска; пальма, - ветки, пальмы.
- Идол,.. - Подумала она.
Вино было… как будто пьёшь дым, - черносливовый, дым.
- А ты меня отдала?
Мидас лукаво посмотрел на неё.
Нелл посмотрела на него очень ласково.
- Я тебя не брала!
Он заглянул ей в глаза.
- Ты всегда такая честная?
- Боюсь, что только с тобой..
- Боишься, Нелл?
Она тоже заглянула ему в глаза.
- Мы космически далеки друг от друга, но с тобой… легко!
- «Легко»? – Странно спросил Мидас.
- Мне с собой так нелегко как с тобой!..
Нелл смятенно не договорила.
А потом:
- Это и есть любовь, Мидас?!
- «Ты не знаешь, что такое любовь,
Пока не познаешь всю глубину печали,
Пока не потеряешь любовь, которой не суждено было сбыться,
Ты не знаешь, что такое любовь»20…
Он посмотрел на неё с нежностью, грустно улыбнулся.
- Я не знаю, что такое любовь, Нелл, - никто не знает!
- «Никто»?
Они всё еще сидели в лаунж зоне, Нелл пила вино, а Мидас курил сигару.
- «Дым застит твои глаза» - Серж Генсбур поёт такую песню; «Они спрашивают, как узнал я,
Что моя любовь была истинной.
И я, конечно, ответил,
Что-то есть внутри такое,
Что не под силу отрицать.
Они сказали:
«Однажды ты поймешь,
Что все влюбленные – слепцы.
Пока сердце твоё объято пламенем,
Ты должен осознавать:
Дым застит твои глаза».
- «Поёт»?21 – Лукаво улыбнулась она.
- В моём сердце! – Смущённо рассмеялся он. – В моей памяти!
Нелл почувствовала симпатию к Мидасу.
- Значит, я ослеплена?
Она иронично улыбнулась.
Он «отпил» от сигары, улыбнулся.
- Но я тоже ослеплён!
Блеск в его глазах.
- «Я был обманут и ослеплен,
Верил своей женщине и любил её…
Многие говорят, да только мало кому довелось испытать это на себе:
Женская душа была сотворена в преисподней»22!
Нелл засмеялась.
- «Ищите женщину»?
- Всегда – «ищите женщину»!
Мидас выдохнул дым сигары.
- Мне понравились слова: «В любви удивительно, что прежде незнакомые, чужие люди, встретившись, мгновенно становятся самыми близкими, более близкими, чем отец и мать»..
- Да, это удивительно. – Согласилась с ним, она.
И добавила:
- Прекрасно и трагично!
- «Трагично»?
Он удивился.
- А как же «отец и мать»? Мы как будто их оставляем…
- Наверное, это неизбежно, оставлять кого-то…
Мидас взял с тарелки дольку апельсина, и предложил ей.
- Понюхай!
- Понюхать?
Нелл улыбнулась.
- Он сладкий, но пахнет горько, - горьковато…
Его глаза-маслины наполнились теплом.
- А ещё он солёный!..
- «Солёный»?!
- Не замечала?
- Никогда!
- Пробуй!
Он оторвал корочку, и дал ей большую дольку.
- Не ешь по кусочку – так ты никогда не поймёшь вкус апельсина, всю дольку в рот, сразу!
И Нелл попробовала.
- Что ты чувствуешь? – Спросил её, Мидас.
- Жажду жизни. И нежелание жить вечно.
- Тебе нехорошо, Нелл?
- Наоборот – хорошо!
Они посмотрели друг на друга.
- Я хотела жить вечно, а теперь не хочу.
- Почему?
- Не хочу тебя пережить. Не хочу пережить вас обоих!
Глава 13
Мидас и Джастин отбыли на остров Пан, а Нелл и Франк остались на Азимуте.
- «Если кто-то был избавлен от испытаний, мы задаёмся вопросом, следует ли ему благодарить за это чересчур милостивую судьбу. Наверное, благополучного художника или поэта просто не бывает. И всё же, с точки зрения неотвратимого оседания мира, избыток счастья – тоже рана, в итоге, возможно, самая опасная, труднее всего поддающаяся исцелению»23.
- «Избыток счастья»? – Удивилась Нелл.
- Да…
Франк улыбнулась.
- Избыток!
Нелл тоже улыбнулась.
- Вы счастливы, Франк? В избытке…
- Тем, что вы есть, - вы оба!
Нелл поняла её.
- Я сказала Мидасу то же самое..
Франк внимательно посмотрела на неё.
- Да? И что вы ему сказали?
- «Я хочу жить и любить, иметь немного денег, и пусть рядом будет Друг»24!
Они заглянули друг другу в глаза.
- Вы предлагаете мне свою дружбу, Нелл?
Нелл лукаво улыбнулась.
- Я бы предложила вам свою любовь, но боюсь, что вы неправильно меня поймёте!
Франк засмеялась.
- Вы мне нравитесь, Нелл, очень нравитесь…
Она очарованно посмотрела на Нелл.
- Не поймите неправильно!
Нелл заулыбалась.
А потом:
- Как сказать по-французски «друг»?
- Ami!
- Почему вы не поехали с Мидасом, Франк?
- Я боюсь оставаться с ним наедине.
- Почему?! – Очень удивилась Нелл.
- Когда мы остаёмся наедине, мне начинает казаться, что мы можем быть вместе, но мы не можем!
- Почему? – Вновь удивилась Нелл.
Странно Франк посмотрела на неё.
- Каждый раз, когда мы хотели заниматься любовью, он ложился между нами, мой муж, - его призрак!
Нелл почувствовала сожаление.
- И мы не могли его прогнать! – Добавила Франк. – Это сводило нас с ума!
- Я понимаю..
Нелл заглянула ей в глаза.
- Когда я с Мидасом, я тоже не могу прогнать призрак моей сестры!
Франк пристально посмотрела на неё.
- И тогда она начинает казаться мне призраком пира, а не чумы! – Закончила Нелл.
- Да, - Задумчиво сказала Франк. – Le démon de la nuit25… Демоны ночи!
Мидас вернулся один, без Джастина.
- Что-то случилось? – Спросила его, Франк.
Странно он посмотрел на неё.
- Иногда ты меня раздражаешь – ты ко мне слишком добра!
- Не любишь женщин-матерей?
- Иногда мне кажется, что я вообще не люблю женщин, но вы как Дьявол – вас невозможно не любить!
- «Дьявол»?
- Дьявол всегда предлагает что-то новенькое, Бог в этом плане парень предсказуемый.
Мидас посмотрел на неё ласково и неприязненно.
- Знаешь, за что я тебя не люблю?
Нелл показалось, что он не договорил.
- И себя. Нас с тобой! Мы с тобой слишком вежливые.
Нелл встретила его взгляд.
- Не делай наших ошибок, Нелл, не будь вежливой в любви!
- «Вежливой»? – Спросила его, Франк.
- Ты так боялась отдаться мне… ты так даже смерти не боялась!
Нелл поразила горечь, прозвучавшая в его голосе.
- Я тебя ждала, - Вдруг сказала Франк. – Я ждала, когда ты придёшь и возьмёшь…
Она посмотрела на него.
- А у тебя не хватило мужества.
- Предать!?
- Спасти!
Нелл вспомнила «Я не мог сражаться за неё с её мужем!
- Не мог, или не стал?
- Не мог, и не стал.
- А ты бы смогла – стала бы, бороться с умирающим человеком, - мужчиной?!».
- Я хотел, чтобы он ушёл, не потеряв достоинства, - Тихо сказал Мидас, Франк. – Я хотел, чтобы он ушёл мужчиной, а не рогоносцем.
Она почувствовала, что они оба поразили её; то, что для него было предательством, для неё было спасением!
- Прости, - Сказал Мидас, Нелл. – Прости за это выяснение отношений!
Он успокоился, или почти, успокоился, а Франк расстроилась.
- Я хочу побыть одна, - Сказала им, она. – Извините.
Она встала, и, не посмотрев на Мидаса, ушла.
Он посмотрел ей вслед.
- Вы похожи…
Перевёл взгляд на неё.
- Вы обе не пускаете меня в своё одиночество!
Нелл тоже заметила, что Франк и она похожи по характеру.
- А ты не спрашивай разрешения. Не спрашивай разрешения, оставлять её одну, или нет.
Нелл посмотрела на Мидаса очень ласково.
- Я бы не оставила!
Странно он посмотрел на неё.
- Если я не оставлю её, то оставлю тебя.
Она почувствовала лёгкую боль.
- Такова жизнь, Мидас; мы всегда оставляем одних ради других.
- И тебе не горько?
- Из-за того, что ты выбираешь Франк? Нет.
- Ты всегда такая в любви? – Вдруг спросил её, Мидас. – Ты не рвёшь на части тех, кого любишь!
Франк пришла к Нелл через несколько часов.
- Мидас рассказывал мне о вас, вы поразили его; он предложил вам руку помощи, а вы не хотели её брать.
Она задумчиво усмехнулась.
- Я спросила его; почему не захотела, и его ответ поразил меня; может быть, ей просто страшно.
- Вам тоже было страшно?
- Мне?
Франк удивилась.
- Мне с ним всегда страшно! И спокойно.
Нелл смутилась.
Море взволнованно плескалось, вскрикивали птицы.
- Почему он нервничает? Что случилось?
- Переживает, - Странно сказала Франк. – Из-за своего прошлого.
Нелл встретила её взгляд.
- Мидас всегда переживает из-за своего прошлого.
Она жёстко усмехнулась, женщина, одетая в роскошное платье «летучая мышь».
- Ремарк писал: «Одиночество легче, когда не любишь». Прошлое тоже.
- Вы любите Ремарка, Франк?
- Люблю, - Мрачно сказала красивая женщина. – Он был… честным писателем.
Она снисходительно добавила:
- Неприглядно честным.
Франк вдруг спросила Нелл:
- Вас не мучает то, что Мидас был жиголо?
- Нет. А вас?
Франк смущённо улыбнулась.
- И меня – нет. Но ведь это должно нас мучить, Нелл!
- Почему?
Нелл рассмеялась.
- Это значит, что мы его обожаем…
Франк лукаво заулыбалась.
- И готовы всё ему…
- Понять? – Подсказала Нелл, Франк.
- Да…
Франк задумчиво кивнула.
- Мы готовы понять ему то, что себе не готовы, впрочем, как и он.
Они вышли на палубу, подошли к лееру.
- Знаете, за что боги прокляли Прометея? – Вдруг спросила Франк, Нелл.