- Как бы не так!

- Вы хотите, чтобы я снова воспользовался своими связями?

- Это ваше право.

- По-моему, вы забыли, что...

- Нет, - сказал Гатц, и глаза его злобно сверкнули. - Можете быть уверены. Но вы меня выслушаете и ответите на мои вопросы, а уж после этого звоните кому угодно, хоть самому Президенту Соединенных Штатов. Но только после того, как я закончу. Майкл заскрипел зубами, а Гатц продолжал, - Я не мог до конца разобраться в этом деле, пока мне не позвонил наш осведомитель. Я просил его осторожно навести справки о прошлом Бреннера. Как следует покопавшись в грязи, он отыскал именно то, что мне было нужно. В феврале 1969 года мистера Бреннера попросили кого-то убрать. Ему хорошо заплатили. Если мне не изменяет память, именно тогда миссис Фармер убила сама себя?

- Заткнись ты, придурок. Сюда тебе лучше не соваться! Что, козел, снова захотел в Бруклин гонять со скамеек дрыхнущих бродяг?

Гатц улыбался, слова Майкла ничуть не задели его.

- Мои ребята так и не выяснили, ни кого должны были убить, ни с кем он заключил сделку. Но я это знаю.

- Ничего вы не знаете.

Гатц спрятал мышеловку в карман.

- Да знаю же, знаю. Мой осведомитель выяснил, что недавно то же самое лицо вновь наняло Бреннера для проведения некоего "расследования". Какого рода "расследования", он пока не знает, но пытается выяснить. Обычно типы вроде Бреннера оставляют какую-нибудь информацию о том, чем они занимаются, на случай если их обманут. Просто понадобится время, чтобы найти ее.

- Меня не интересуют криминалистические изыски.

- Сразу видно блестящего юриста!

- И я не понимаю, о чем идет речь.

- На мой взгляд, я достаточно ясно выразился.

- Боюсь, что ваши способности к дедукции так ослепили меня, что я не сумел ухватить сути обвинения.

От возмущения Гатц подпрыгнул на месте так, что чуть не пробил головой потолок лифта. Он вытащил изо рта сигару и швырнул ее в угол.

- Что ж, объясняю. Вы убили свою жену, наняв для этого Бреннера. Вот откуда ваше безупречное алиби. Но я насквозь видел все ваши козни, я и сейчас вижу их насквозь, только более четко.

- Я не знаю, о чем вы говорите. Не знаю я никакого Бреннера и никогда никакого Бреннера не знал.

- Заткнитесь, я еще не закончил. Вы избавились от своей фены не только потому, что она не давала вам развода. Она пригрозила, если вы бросите ее, рассказать полиции о крупных взятках, которые вы брали. Затем вы обнаружили, что папаша вашей подружки Элисон Паркер богат. И что собирается оставить ей почти все, до последнего цента, так как свою старуху терпеть не может. Жадные люди никогда не меняют своих решений. Вы придумали, как завладеть деньгами. Вам нужен был человек, которому можно доверять, и вы вновь обратились к Бреннеру.

- Теперь все? - спросил Майкл.

- Нет еще! Бреннер появился в доме; выглядел он, как мертвый папаша, и мисс Паркер, которая, как мы знаем, находилась в состоянии тяжелого нервного расстройства, зарезала его кухонным ножом. Видите, она оказалась не столь беззащитной, как вы ожидали. Затем она принялась с воплями носиться под проливным дождем, а вы проникли в квартиру, вымыли кровь, спрятали тело и объявились на следующий день в качестве заботливого друга, надеясь, что неожиданный поворот событий рам не повредит. Так бы оно" наверное, и было, если бы не одна закавыка.

- Какая?

- Я. Вы не могли предположить, что к делу подключусь я.

- Вы, по-моему, спятили, - сказал Майкл. - Нельзя так много смотреть телевизор.

- Зря вы так. Телепередачи бывают порой крайне познавательны, ухмыльнулся Гатц. Он был доволен, что ему удалось припереть Фармера к стенке.

- Позвольте задать один вопрос, мистер Гатц, - сказал Майкл. - Вы прекрасно знаете, что информация вашего осведомителя не может быть представлена в суде, а это означает, что никаких доказательств у вас нет. Одни лишь домыслы, раздутые до немыслимых размеров, и до краев набитые чепухой. Фантазии вашего чертового "я", которое никогда не ошибается! Вы будете последним безумцем, если предъявите мне официальное обвинение, и сами это понимаете.

- Я найду ниточку, за которую можно потянуть, и обмотаю ее вокруг вашей шеи, пока вы не задохнетесь. Сообщаю это для вашего сведения.

- Я полагаю, теперь у вас все.

- Да.

Майкл нажал кнопку открывания дверей.

- Смотрите не заработайтесь, - предупредил он, Гатц вышел из лифта; Майкл поднялся на десятый этаж. Распахнул дверь квартиры и прокричал:

- Говорил я тебе не пускать эту чертову ищейку на порог? Ты что, ни черта не понимаешь?

Элисон, дрожа, вскочила с кушетки и замотала головой. Заметив, как она бледна, Майкл понизил голос. Последние несколько дней она выглядела немного получше А что сейчас? Неужели рецидив?

- Как ты себя чувствуешь? - спросил он, кладя ей руку на плечо. Хотя вопрос был излишним.

- Ужасно, - сказала она.

- В чем дело?

- Я не знаю.

- Голова опять болит?

- Да, и кружится, и меня тошнит. Такое ощущение, словно я уже не могу управлять своим телом. - Она покачала головой. - Словно я уже вообще ничего не могу.

Майкл насторожился. Неужели это начало?

- Утром это было?

- Нет.

- А когда началось?

- Днем. - Элисон замялась, словно хотела что-то сказать, но не находила сил. - Я потеряла сознание, когда ты ушел.

- Что? - Он не смог удержаться от крика.

- Я потеряла сознание, - повторила она.

- Как долго это продолжалось?

- Час.

- Ты вызвала врача?

- Нет.

- Почему?

- Я боялась. - Она снова села на кушетку. - Я боюсь всего, кроме смерти. Ее затрясло. - Как ни смешно, но этого я не боюсь.

Майкл обнял ее, стараясь ничем не выдать охватившую его ярость.

- Все будет хорошо. - Он посидел несколько минут, прижав ее к себе, затем встал, подошел к бару, налил себе немного виски и залпом выпил.

Элисон смотрела на него, моля взглядом не то о жалости, не то о понимании.

- Когда я находилась без сознания, мне привиделся старик, сидящий у окна.

- Отец Галлиран?

Она кивнула.

- Не кричи на меня. Я знаю, ты не хочешь, чтобы я думала об особняке и о священнике, но...

- Я не буду кричать на тебя. Померещился тебе священник, так померещился, ничего страшного. - Майкл налил себе еще виски. - Не нравится мне, как ты выглядишь. - Он снова подошел к ней, встал на колени и нежно поцеловал ее в лоб. Поднял руку, провел пальцем по ее векам и щекам. - Больно?