Глава 9

Сила вытекла из Пьюка, словно вода через сливное отверстие в ванной, но колени ещё удерживали его вес.

Пора уходить.

У него не получилось выйти из комнаты так же тихо, как войти, но Джиллиан так и не проснулась. Он отправится в безопасное место, вытерпит наказание Безразличия, затем восстановит свои силы и вернётся. Если девушка за это время умрёт...

Ей лучше не умирать.

Спотыкаясь, Пьюк брёл между деревьями и ощущал всю несправедливость его положения. Опыт подсказывал, что скоро он слишком ослабнет, чтобы двигаться. Иногда он совершенно не замечал окружающую местность. В остальных случаях он знал, что происходило вокруг него, но не мог двигаться.

В течение нескольких дней любой мог наткнуться на него, напасть... сделать все, что только пожелают. Похитить. Заточить. Изнасиловать. Даже порубить его на мелкие кусочки.

Но его не волновала своя судьба. Учитывая стремительно ухудшающееся состояние Джиллиан, время, было её самым большим врагом... как и его.

"Должен выжить". Он не сможет помочь ей, если умрёт.

Первая задача: найти укрытие.

"Никогда не приближайся к врагу, пока не изучишь своё местоположение и не обеспечишь безопасное убежище".

Голос Сина поднялся из глубин памяти Пьюка, такой долгожданный, но такой презираемый. Он был так поглощён Джиллиан и странными чувствами, которые она вызывала, что даже не задумывался о своём окружении.

В любом случае, это не имело значения. И не только из-за Безразличия. Син раньше занимался разведкой и охраной, оставляя Пьюка для сражений. Теперь, и это его слабое место, он должен найти убежище и создать нерушимую защиту.

Если Гадес не вмешается, Уильям придёт его искать.

В такие моменты Пьюк скучал по Камерону и Винтер. По-своему, они любили его, когда никто другой не любил и не мог. Всякий раз, когда Безразличие настигало его, они его охраняли. На протяжении столетий они оттачивали его боевые навыки, заставляя практиковаться. И когда он забывал про свои цели, они ему напоминали.

Отношения не были односторонними. Всякий раз, когда Одержимость овладевала Камероном, воин проводил дни - недели - в запертой комнате, разговаривая только с демоном, отказываясь есть и спать.

Ему нужен был сторонник, готовый бороться, и бороться жёстко, чтобы отвлечь новой одержимостью. Винтер никогда не была лучшим кандидатом. Для неё один бескорыстный поступок имел разрушительные последствия.

У демонов всегда есть цена.

Каждый раз, когда Винтер бросала вызов Эгоизму и действовала бескорыстно, то погружалась в недельную одиссею безумия. Достаточно долго, чтобы разорвать целую реальность на части, не оставив ни одного выжившего... и Винтер с жестокими воспоминаниями, от которых она никогда не могла бы отгородиться.

Пьюк помог брату с сестрой, как никто другой, и делился своим льдом.

Страдали ли они без него?

Вероятно, но, по крайней мере, они были друг у друга, как у Пьюка когда-то был Син.

"Пьюк! Пьюк!" Всплыло ещё одно воспоминание: одиннадцатилетний Син рыдает у постели Пьюка. "Тебе лучше вылечиться от этой травмы, или я буду вынужден убить... всех. Я не смогу без тебя жить".

О, как Пьюк скучал по мальчику Сину. Другу, которым он был.

Безразличие замурлыкал громче, скользя внутри его тела и забирая всё больше и больше сил. Конечности Пьюка задрожали. Один за другим его кости, казалось, превращались в лапшу, а мышцы - в суп. Каждый шаг вперед становился уроком страданий.

Когда его нога споткнулась о камень, он полетел вниз. Несмотря на то, что пытался удержаться, его колени отказали. Он упал, и песчинки прилипли к его потной коже. Тьма появилась на границах разума, быстро завоёвывая новые земли.

"Нет. Борись!" На виду он был мишенью. Лёгкой добычей. Но даже когда Пьюк изо всех сил попытался встать, демон выпил остатки его энергии, превращая дыхание в тяжёлую работу.

- Вот ты где. Наконец-то! - женский смех просочился в его сознание. - Я начала думать, что перепутала дни, но потом вспомнила, что единственный моя ошибка произошла тогда, когда я думала, что ошиблась.

Он узнал её голос. Кили, Красная Королева. Друг Джиллиан и Уильяма. Та, что вручила Безразличие Сину с инструкциями заразить Пьюка, а затем отправила Гадеса предложить ему помощь.

Какой новый кошмар она сегодня для него приготовила?

- Торин, подними, будь так любезен, - сказала она.

Торин, хранитель Болезни. Тот, кто ожидал атаки Пьюка при первой же возможности.

Он был слишком слаб, чтобы протестовать, когда твёрдые, как камень, руки обхватили его и прижали к мускулистой груди. Хотя внутри он сражался, как зверь, которым стал... безрезультатно.

- Куда мне его деть? - спросил Торин. - И не смей говорить что-то безумное. Только не снова.

Кили хмыкнула.　

- Он мне нравится именно там, где ты его держишь. Посмотри на себя, дорогой. Твои бицепсы вздулись!

Торин фыркнул, как будто боролся с сильным желанием смеяться и проклинать одновременно.　

- Сконцентрируйся, принцесса, и скажи мне, куда мы идём.

- В нашу тайную лачугу любви, конечно.

Звук шагов смешался с треском веток, создавая зловещий хор. Пьюк ненавидел это всеми фибрами своей души. Беспомощность. Неопределённость. Тьма вокруг его разума насмехалась над ним, угрожая в любой момент отправить его в небытие.

- Моё сексуальное чудовище великолепно, не так ли?- сказала Килли. Тёплые мягкие пальцы коснулись его лба.

Рычание зародилось в груди Торина, без намёка на веселье.　

- Когда я слышу, как ты поэтично высказываешься о другом мужчине, у меня появляется убийственное настроение.

Сексуальное... Пьюк? Её чудовище? Знали ли супруги о его плане сблизиться с Джиллиан, шантажировать Уильяма и убить Сина? Действительно ли Кили знала, что произошло бы много веков назад, когда она отдавала сундук Сину? Гадес, кажется, думает так.

- О, самооценка моего пупсика пострадала. - Её голос был низким и хриплым. - Вот, позволь мне все исправить.

Раздался свист. Потом хлопок ладони по коже.

- Ой. - Всё тело Торина дёрнулось. - Это больно.

- И там, откуда это взялось, есть ещё, - сказал Килли, и Пьюк представил, что она грозит пальцем мужу. - Ты самый невероятный мужчина в истории, а я самая верная женщина. Веди себя соответственно.

- Да, мэм. - Торин усмехнулся, только чтобы стать серьёзным. - Уильям будет вне себя, если узнает, что мы помогаем будущему мужу Джилли.

Помогают будущему мужу девушки... "мне?" Красная Королева предсказала даже это?

"Конечно, мне! У меня это в планах".

Она тяжело вздохнула.　

- Я разберусь с Уильямом, когда придёт время. Знаешь, когда он поймёт, что я спасла жизнь Джиллиан и его вечную жизнь, да его настоящего друга, он будет молить меня о прощении. О! Вот проверишь. Сегодня утром я говорила с волшебным зеркалом Гадеса.

- С тем, что заключает в себе богиню Возможного Будущего?

- Именно. Теперь у меня есть довольно хорошая зацепка, чтобы направить Уилли и, вау, этого мальчика в мир боли. Его супруга втянет его в весёлую погоню. Это кое о чем мне напомнило. Я должна рассказать Гидеону и Скарлет об их ребёнке.

- Что-то плохое? - спросил Торин, его озабоченность была очевидна. - Или ты пытаешься сказать мне, что Гидеон и Скарлет родят пару для Уильяма?

- Нет, ничего подобного. Но им нужно знать, что иллюзия - это не только иллюзия, но и видение, и Уильям должен знать... что? Я уже забыла. Что-то насчёт взломщика кодов... иллюзии...

- Я понятия не имею, о чем ты говоришь, принцесса.

Так же как и Пьюк, и ему не хотелось тратить силы для того, чтобы собрать кусочки головоломки вместе.

Торин перепрыгнул через камень, и резкое движение встряхнуло в голове мозги Пьюка. Темнота перестала играть с ним и начала накрывать его разум. Он то приходил в себя, то терял сознание, приходя в себя только тогда, когда его спаситель клал его на твёрдую, плоскую поверхность, где холодные камни впивались в его спину.

- ...делать это? - сказал Торин.

- Он почти был моим пасынком, - ответила Кили. - Я хочу видеть его счастливым, а это значит, что его нужно подтолкнуть к правильному пути. Но я также люблю Джиллиан и хочу, чтобы она была счастлива. Ещё я люблю Пьюка и хочу, чтобы и он был счастлив. Или я полюблю Пьюка в один прекрасный день. Это единственный способ достичь счастливого конца всем трём игрокам, этот план я привела в действие давным-давно

Она любила Пьюка - или полюбит его - даже не зная? Она думала, что, подселив к нему Безразличие, поможет ему достичь идеального конца?

Сумасшедшая женщина. Она всё испортила.

- Ты ошибалась раньше, сама знаешь. Он нас не поблагодарит, - проворчал Торин. - Никогда.

- Разве я ничему тебя не научила? - сказала Кили. - Мы должны делать то, что правильно, независимо от реакции окружающих. Кроме того, люди могут тебя удивить.

- Ты права. Люди могут удивить тебя... ножом в спину.

Его разум опять накрыла тьма...

Когда Торин разразился шквалом ругательств, глаза Пьюка раскрылись. Он думал, что сквозь пелену различает каменистые стены, тень воина и профиль грудастой блондинки.

- Она тоже не поблагодарит тебя за это, - сказал Торин.

- Поблагодарит, - ответила Кили и вздохнула. - Ну, может быть, не сразу, но когда-нибудь. Если бы расплата была безболезненной... - Мягкие пальцы барабанили, барабанили, барабанили по щеке Пьюка. - Надеюсь, ты того стоишь. Время уходит. Она умирает. Ты почти опоздал. Или, может быть, уже слишком поздно. Жизнь и смерть так сбивают с толку людей с психическими отклонениями.

Хотя он пытался подняться - "нужно добраться до Джиллиан!" - тьма вновь завладела его сознанием.

* * *

Джиллиан упала без сознания. В своём лихорадочном оцепенении она подумала, что она, возможно/ возможно, нет/ скорее всего, не разговаривала с Кили.

Она не могла понять, что было реальным, а что нет, потому что понятия не имела, спит или бодрствует, или путает настоящее с прошлым и прошлое с будущим, как Красная Королева, которая жила в течение тысяч лет, чьи воспоминания и предсказания накладывались друг на друга, а детали терялись в трясине.