Ее собственный биологический сын? Мишель? Так и должно быть, и тогда все происходящее приобретает ясный и простой смысл. Но это открытие не вызвало внутри Элли совершенно никаких эмоций.

Рубка управления небольшого корабля оказалась просторнее, чем она ожидала. Здесь поместились шестеро людей. Две женщины и двое мужчин, сторонников добро-жизни, стояли тесной группой. Вторая женщина была смуглолицая, с восточным типом черт лица, и гораздо худощавее той, что уже успела посетить каюту Элли. Впервые увидев стольких добро-жителей вместе Элли была поражена их несколько бесполым видом. Даже более того, нечеловеческим видом, хотя она не могла сказать, что именно создавало такое впечатление в каждом конкретном случае.

Мишель тоже был здесь, все еще в руках андроида, который принес его, хотя ноги его касались сейчас палубы, и судя по виду мальчика, он был вполне в состоянии стоять самостоятельно. Его взгляд скользнул по Элли, но никакой реакции в его глазах она не прочла.

В центре рубки, поверх капитанской консоли, красовался Координатор, являя собой образ громадного паука верхом на пне — образ был, естественно, ненамеренный. Просто система кабелей и проводов, связывавшая его с управлением системами корабля, была сложной и видом своим напоминала многочисленные ножки паука. Прямо перед Координатором, словно небрежно брошенные поперек пустующего капитанского кресла, покоились полотнища полупрозрачной голубоватой ткани, очевидно, очень легкой, почти невесомой на вид.

В течение нескольких секунд после появления в рубке Мишеля и Элли эта живая картина оставалась погруженной в тишину. Добро-жизнь ждали, в почтительной покорности, и возможно, с некоторым отголоском скуки, следующих приказов машин. Сцена напомнила Элли на миг собрание служителей в Храме. Затем, очевидно, Координатор отдал бессловесный приказ. Робот, державший Элли, отпустил ее кисть и перешел к креслу перед капитанской консолью. Потом очень осторожно взялся своей почти человеческий рукой за невесомую дымчатую ткань, лежавшую на кресле. Только сейчас Элли заметила, что вторая рука андроида была повреждена. Предплечье, металлическая «кость» которого напоминала формой кость руки человеческого скелета, была изогнута, в нескольких местах поверхность металла покрылась трещинами. Робот, несомненно, побывал недавно в бою. Однако, какое же оружие могло подобным образом…

Тонкий взвизгивающий голос Координатора обратился к Элли:

— Жизнеединица Темисвар, ты должна опознать данную систему оружия.

Элли, которую приказ застал врасплох, в отчаянии оглянулась вокруг, предполагая, что она, очевидно, чего-то не заметила в рубке. Потом обратила внимание, что взгляды сторонников добро-жизни были направлены на почти прозрачные полотнища в капитанском кресле.

— Вот это… вещество на кресле? Очевидно, это какой-то защитный экран, так? Я впервые вижу нечто подобное и понятия не имею, что это такое. Я уже много лет не имела дела с оружием. — Элли почувствовала стыд. Она так, оказывается, хотела выжить, с такой готовностью отвечала на вопрос Координатора, стараясь сделать ответ как можно полнее…

— Жизнеединица Мишель Геуликс, — пропищал Координатор. — Отвечай.

Глаза мальчика принялись изучать лицо Элли, и он не отвел взгляда, даже когда начал отвечать берсеркеру. На вид он вовсе не был испуган. Возможно, он еще был оглушен, не совсем пришел в себя после ужасного шока пленения.

— Мы называем это Ланселотом, — сказал он. — Но ты… должен это уже знать.

Последовала пауза. Слуги берсеркеров, так называемая добро-жизнь, продолжали терпеливо ждать. Мишель перевел взгляд с Элли на машину, которая, очевидно, должна была приказать убить его.

Затем, видимо, был отдан приказ — и опять на внечеловеческом уровне восприятия. Андроид с покалеченным манипулятором начал очень ловко, несмотря на свое повреждение, надевать на себя дымчатые полотнища, словно скелет, примеряющий подвенечное платье. Складки странной «ткани» плавно колыхались, постепенно как бы растворяясь в воздухе по мере удаления от владельца. Дистанция от тела робота, где складки казались почти материальными, и до того места, где они исчезали бесследно, была всего метра два. Совершенно очевидно, это была какая-то сложная сеть силовых полей, тип которых Элли не могла даже угадать…

…ЗЛО-ЖИЗНЬ УСВОИЛА, ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ, ЧТО ОН УНИКАЛЕН, И НАМЕРЕНА ИСПОЛЬЗОВАТЬ ЕГО КАК ЧАСТЬ НОВОЙ ВОЕННОЙ СИСТЕМЫ? ВЫ СЛЫШАЛИ КОДОВОЕ НАЗВАНИЕ «ЛАНСЕЛОТ»?..

Когда странная дымчатая «ткань» была присоединена к его торсу и голове, робот начал понемногу двигаться по кабине. Он осторожно, с какой-то инженерной металлической грацией ожившего скелета, делал шаги, принимал позы. Элли это напоминало старинный мультфильм «Танец Смерти», который она где-то видела.

Внимание ее отвлек тихий вздох Мишеля. Мальчик смотрел на робота не отрываясь, с непонятным Элли выражением. Она снова посмотрела на гротескно задрапированную машину, и несколько секунд спустя обнаружила, что испытания, как ни странно, не удаются.

Целая рука робота потянулась к креплению на груди, словно машина собиралась содрать с себя то, что только что на себя прикрепила, но не могла окончательно принять решение. Поврежденная рука тем временем поднялась в удивительно человеческом жесте, щелкнув недействующей кистью по металлической голове, словно выражая растерянность и отчаяние. Потом, застыв всеми стальными сочленениями, как статуя, машина медленно повалилась на металлическую палубу рубки, когда андроид падал, складки «ткани» красиво заволновались.

Два сородича андроида были уже рядом. Действуя манипуляторами со скоростью, превосходящей восприятие человеческого глаза, они открепили роковую дымчатую «ткань» от тела машины, которое осталось неподвижным, даже когда его освободили от волнующихся призрачных складок.

Сам Координатор не выказывал признаков того, что происшествие его расстроило или еще каким-то образом на него подействовало. Он был совершенно бесстрастен, как и прежде.

— На добровольца-человека, — немедленно приказал он.

Поднялись четыре руки. Рука Сталя, заметила Элли, была поднята немного медленнее, чем три остальные.

— Жизнеединица Мабучи, — произнес писклявый голос Координатора.

Полнотелый дьякон шагнул вперед и протянул руку к необыкновенному полотнищу, которое уже вновь лежало на кресле. Глаза его округлились, сияя какой-то странной смесью экстаза и ужаса, как показалось Элли.

Потом, словно обжегшись, он отдернул руку — берсеркер испугал его, неожиданно заговорив вновь:

— Ты наденешь на себя Ланселота. Покончив с этим, ты останешься неподвижен до следующей моей команды.

— Слушаюсь, владыка и повелитель. — Дьякон ответил так тихо, что Элли скорее прочла ответ по губам, а не услышала его слова. Полный псих, подумала молодая женщина, глядя на лицо дьякона. И как я раньше, в Храме, не замечала, что дьякон наш свихнулся?

Мабучи колебался, не зная, снимать ли ему свою серую рясу. Потом решил оставить ее. Роботы начали присоединять к его туловищу и голове мерцающую марлю Ланселота. Поначалу Элли показалось, что голова Мабучи останется непокрытой, но потом она уловила отблеск мерцания — дымка висела вокруг лысеющей головы дьякона, словно призрачный шлем.

Андроиды, покончив со своим заданием, отошли в сторону. Но каждый робот сделал всего один шаг и не более. Глаза Мабучи были сейчас закрыты, и он протянул вперед руку с шевелящимися, как будто чего-то ищущими пальцами. Казалось, он напряженно прислушивается к чему-то, чего Элли слышать не могла.

Потом глаза его открылись, губы шевельнулись.

— Я умираю? — спросил он, обращаясь ко всем сразу. Теперь это был тон человека не покорного, а скорее хитрого, изворотливого.

— Я не регистрирую признаков какого…

Остальная часть предложения не достигла слушателей, потому что Мабучи вдруг метнулся к центральной консоли, на которой покоился Координатор. Андроиды, стоявшие справа и слева, немедленно подхватили его под руки, а за спиной дьякона откуда-то возник, словно материализовавшись из воздуха, еще один робот, державший манипуляторами приготовленную светящуюся тусклым красным светом сеть. Но — Элли не успела заметить, как именно — правая рука дьякона вдруг освободилась. Страшно зарычав, дьякон ударил робота, стоящего слева. Пальцы его, словно когти хищника, окруженные светящейся дымкой, ударили машину прямо по металлической голове. То, что у человека называется лицом, были сметено прочь, превращено в мешанину раскаленных плавящихся осколков, словно голова андроида была сделана из гнилой дыни, а не из прочнейшего сплава. Но Мабучи был уже в плену светящейся сетки, и два уцелевших робота заставили его стоять неподвижно. Мабучи страшно закричал. Один из роботов отцепил, наконец, застежки Ланселота на горле дьякона, и дымчатый нематериальный шлем освободил голову Мабучи. Что-то громко треснуло, вызвав эхо от стены к стене рубки, и во лбу дьякона образовалось аккуратное отверстие диаметром с карандаш. Мясистое тело Мабучи осело, повиснув на манипуляторах андроидов, с которыми он только что сражался. Он несколько раз дернулся в агонии и замер.