"И вот этим самым топором он кааак даст мне по шее! Вот это был удар, скажу я вам! Меня вышибло из тела, будто кеглю с поля!"

"А мне все еще кажется, что я чувствую запах настоящей кубинской сигары! Всю жизнь курил "Приму", а как умер, сразу стал чувствовать сигару…"

В глазах рябило от всей этой зеленоватой массы, движущейся и по воздуху и по земле и по стенам. Семен схватился за голову. Гвалт, грохот, скрежет, лязг — не хватало слов, чтобы описать воцарившуюся в гостиной вакханалию. Среди этакого шума не стало слышно даже воплей Вячеславы, которая, к слову, заметила, что на нее не обращают внимания, и перестала кричать. Призраков она не боялась — не тот случай. Семену даже подумалось, что это призракам следует бояться Вячеславы.

Зеленый вихрь закружился вокруг бабушки Фимы, которая выглядела так, будто собиралась прямо сейчас, на месте, взорваться от негодования. Из вихря то и дело показывались размытые лица, давно забытые в мире живых, костлявые конечности, пальцы, зубы, коленки, локти.

— Вот она! Вот она! — донесся до Семена тихий, размытый шепот. Странно, но в общем гуле разговоров шепот не затерялся. — Сила! Сила! Вы видите? Вы видите?

— Обязательно повторять? — поинтересовалась у вихря бабушка Фима. — Немедленно верните Гайозета, пусть расскажет, что тут происходит!

— О! Она сильная! Сильная! — зашелестел зеленый вихрь.

Семен обнаружил, что все призраки начали сливаться друг с другом, образуя единый поток зеленой массы — она кружилась в несколько слоев по гостиной, проходя сквозь предметы без видимых усилий. Вячеслава пыталась ухватить парочку вихрей, не преуспела в этом и надула губы. Дедушка Ефим поспешил всунуть ей в руки леденец на палочке. Сам дедушка Ефим выглядел не испуганным или удивленным, а, скорее, обреченным. Семен его, кажется, понимал.

— Я требую объяснений! — Грозно повторила бабушка Фима. Ее не мог смутить даже поток слившихся воедино призраков.

Из зеркала, между тем, все прибывало. Призраки выскакивали, взмывали в воздух и тут же растворялись в общей массе. Среди призраков были и мужчины и женщины, и старики и дети, и обнаженные и одетые в какие-то лохмотья, и в современной одежде, и в старинной. Были призраки, не похожие на людей вообще, были призраки без голов, без рук, без ног или без других конечностей. Поток и не думал иссякать, а усиливался все больше и больше. И разговоры усиливались, сливались в единый неразборчивый гул, и шепот вокруг становился все громче и громче.

— В путь! Пора в путь! — шептали призраки. — Великая сила, созданная для равновесия, может прикончить этот мир. А вместе с ним и мертвые города! А разве нам этого хочется? Нам не хочется! Никак не желаем!

— И все же!.. — начала бабушка Фима, но в этот момент поток призраков окутал ее, подхватил и закружил по гостиной. Стоит отдать ей должное — бабушка Фима явно не собиралась показывать свою женскую сущность и вопить от испуга.

В следующее мгновение поток подхватил и Семена. Мир вокруг завертелся, а уши заложило от навязчивого шепота сотни призраков.

— Мы знаем, что так правильно! Нам подсказала сама сущность! Храм Зеркал и Улыбок — вот наша цель! Если бы сила, созданная для равновесия, все еще находилась в надежных руках, мы бы испытали вечный покой! Может быть, он нам только снится? А, может, мы всего лишь песчинки в общей системе мироздания, неприметные личинки, что извиваются в темноте и никогда не увидят света? Может, сущность наша, лишенная плоти, обратилась во мрак? Для чего тогда мы существуем? Зачем нужны призраки? К чему этот дешевый фарс, зеленый дым, мертвые города и русалки?..

И голоса других призраков, пробивающиеся сквозь шепот, жалостливые, скрывающиеся в пелене, безликие, невидимые:

— А сила в том, что никто не может нарушить гармонию, кроме человека, решившего отдать свою сущность ради изменения мира! Сила в нем, потому что отчаяние, злость и безумие наполнили его душу до краев, и он стал как переполненная чаша, выплескивать ненависть в этот мир. Сила в том, что есть люди, которым не все равно. Но есть ли среди призраков такие люди? Может, найдутся, а, может, нет…

И еще шепот, прямо в сознание, прямо в сердце:

— Это последний путь последних людей. Обратной дороги нет… Сначала направо, потом через лес и вниз, сквозь время и наплевав на пространство…

Испытывая тошноту и жуткое головокружение, Семен вдруг заметил господина Виноградова. Семен постарался сфокусировать на нем взгляд. Шепот в голове усиливался.

— Не трогайте мать! — внезапно закричал господин Виноградов. — Иначе пожалеете у меня!

Вместо ответа, призрачный поток подхватил и его.

Вновь все закружилось, с все нарастающей силой. Семен перестал замечать что бы то ни было вокруг. Ему показалось, что он угодил в аквариум, наполненный до краев изумрудными водорослями.

А потом его вышвырнуло из гостиной. Семен почувствовал, что он летит куда-то вниз, потом стремительно перекувырнулся через голову, ухнул в бездонную пропасть, взлетел, закружился и вдруг ощутил на лице холодные капли дождя. Запоздало донесся звук разбившегося стекла. Несомый призраками, Семен вылетел на улицу.

— А где остальные? — закричал он.

— Нас миллионы! — ответили ему.

— Я имею в виду людей! Живых людей, что были со мной!

— О, за них не беспокойся! Каждый из них летит следом! Мы не можем разлучить вас! Вдруг, вы взаимосвязаны?

— А разве вы не знаете?

— Кто же о таком знает? — спросили у Семена.

— А как быть с теми, кто исчез? Три человека пропали! Может быть, вы и их тогда вернете?

Семен подумал о Наташеньке. Беспокоился ли он о ней? Сердце подсказывало, что да.

— Мы не можем этого сделать! — шептали со всех сторон. — Мы не в силах кого-то искать и кого-то возвращать! Если был кто-то важный, случится казус!

— Но вы же несете нас!

— О. это не сложно. Семь десятков рук — и дело сделано!

— Но тогда…

— Не в силах! Не в силах! Находящиеся в доме, призвавшие нас, открывшие Силу — вот наша цель. Те, кто пропал, нам неинтересны!

— Но они интересны мне! — Семен вздохнул. — Ну, да вам, наверное, наплевать…

Призраки не ответили. Они все шептали и шептали, тихо переговаривались между собой, знакомились, вспоминали былое, бредили, несли чушь и тихо напевали давно забытые песни.

Семен обессилено закрыл глаза. Сейчас ему казалось, что он плывет по течению бурной реки, но все никак не может утонуть. Еще несколько капель упали на разгоряченное лицо.

— А куда мы летим? — спросил он у призраков.

Сквозь сотни шепчущих голосов выделился один, мужской, с легкой хрипотцой и странным акцентом.

— В сторону леса! — шепнул голос. — Там, где должно начаться путешествие!

— А где Гайозет?

— Он один из нас. Может, покажется, как придет время, а, может, и нет. Все зависит от времени, а оно такое капризное…

"Летоисчисление поменяли! Раньше новый год был в сентябре…"

"А мне казалось, что призраком жить невесело. Я столько книг про них почитала…"

"Открою вам страшную тайну. Мне было девяносто шесть, когда я умер. А все думали, что сто два. В тридцать втором мне выдавали новый паспорт, ну и…"

Семен больше не сопротивлялся. Ему даже стало немного нравиться происходящее (ну, или, во всяком случае, показалось, что нравится). Все эти загадки, похищения, призраки, говорящие статуи, бродячие волшебники… разве не о приключениях он мечтал, когда стал работать экзорцистом? Разве он не хотел острых ощущений? А вместо этого пришла рутина обычной жизни — семейные драмы, сумасшедшие старики и старушки, заигравшиеся с волшебством девицы… И ни одной по-настоящему захватывающей истории. Ни одного загадочного убийства или, скажем, погони. Бесы предпочитали сбегать, а не вступать в схватку с человечеством. Большинство бесов вообще селились в людские тела ради забавы или на спор. Шутки у них такие…

Семен вновь подумал о Наташеньке. Было ли ей хоть минуту интересно с ним? Хоть короткое мгновение? Или жизнь с Семеном была для Наташеньки чем-то вроде перевалочного пункта? Может, она и не любила его никогда, а только использовала? Целей у нее, как оказалось, было предостаточно…