Увидев приближающегося колдуна, мальчишка вскочил на ноги. В светлых волосах парня запутались сухие листья, а перепачканный землей костюм явственно намекал, что на земле сегодня спал не один Винтар. Похоже, ратман не особо заботится о своих спутниках - у самого кровать есть, и ладно.

Секретарь, похоже, особо не выспался, и даже простенькое кольцо на пальце мерцало как-то сонно.

Хотя странно, конечно. Даже если нет каких-нибудь переносных лежанок, можно попытаться заночевать на диване в карете - уже удобней будет. Ратман не пустил? Или слуги с кучерами заняли? Так у секретаря вроде статус выше...

А, кто этих жителей Бирикены поймет. У них похоже такие тараканы в голове водятся, что той гостинице без названия, в которой Кенниг недавно ночевал, и не снилось.

-Господин инквизитор! - благоговейно выдохнул юноша. - Чем могу быть полезен?

После ночевки на холодной весенней земле у Винтара дико болела спина. Да еще и в правую руку отдавало так, что пальцы немели.

Плохо дело. Если вдруг придется с кем-нибудь столкнуться, действовать получится только левой рукой, половину заклинаний просто не осилишь.

Короче, настроение у водяного колдуна с утра было отвратное.

-Ничем, - зло буркнул Кенниг. - Поедем когда?

Из головы совершенно вылетело то обстоятельство, что голос надо как-то менять.

Секретарь нахмурился, потер лоб - на пальце матово блеснуло кольцо, разрисованное какими-то знаками:

-Простите?

Винтар мысленно взвыл. Это ж надо быть таким идиотом! А если мальчишка сейчас наберется храбрости, попытается сдернуть капюшон с головы... Одной рукой его даже толком не остановишь!

К счастью, храп в шатре внезапно оборвался, и из-за полотняной стенки донеслось капризное:

-Сигенот? Сигенот! Где тебя носит?!

Отвлекшийся секретарь мгновенно забыл о "неправильном голосе" инквизитора и охнув:

-Простите! - рванулся к палатке.

Если бы Кенниг не думал, что Единый уже давно про него забыл, он бы прочел благодарственную молитву. Похоже, сейчас водяной маг был на волоске от разоблачения.

После легкого завтрака путешественники вновь тронулись в путь.

Секретарь, правда, садясь в карету к своему начальнику, как-то странно косился на Винтара. Плохо. Все очень и очень плохо. Если мальчишка действительно что-то заподозрил, он может в любой момент рассказать о своих страхах ратману. И тогда ничего хорошего ждать не придется.

Не смотря на свои причуды, темп путешествия барон фон Мецгер с самого начала задал хороший. Мадельгер искренне опасался, что ехать до Борна действительно надо будет несколько месяцев, но, к счастью, уже через несколько часов стало ясно, что длительные контракты с наемниками действительно были заключены с запасом: каких-нибудь две - три недели, и путешественники доберутся до точки назначения.

Если, конечно, никаких бед не стрясется. Разбойники, там, не нападут, лошади ноги не поломают, в телегах с припасами оси не лопнут...

Остановились только на закате. Слуги споро поставили шатер для хозяина, личный повар, ехавший на одной из повод, поспешно готовил ужин господину, а наемники собрались у отдельного костра, прикрытого тяжелыми металлическими пластинами с трех сторон от лишнего взгляда. Кашеваром традиционно был рейтар со знаком единого на запястьи - тот, кому не грозило поймать саламандру.

Оффенбах предусмотритель одернул манжету. Ему совершенно не улыбалось долгие месяцы заниматься кормежкой всего отряда. Двадцать человек - это, конечно, не рота, но удовольствие все равно не большое.

Уже через несколько минут лед в отношениях между старыми подчиненными барона и новичками был сломан. Каждому было чем поделиться, о чем рассказать...

-Давно контракты с бароном подписали? - зевнув, поинтересовался Мадельгер у сидевшего рядом рейтара.

Тот, заросший до глаз рыжей бородой, жесткой, словно из металла сделанной, хмыкнул:

-Полгода назад. Сперва сосед хулиганил, пришлось два месяца в осаде продержаться... Теперь вот, когда все успокоилось, жениться едем, - наткнулся на вопросительный взгляд Оффенбаха и пояснил: - Господин барон решил свадьбу сыграть. Договор вроде еще восемнадцать лет назад заключили, при жизни его покойного папеньки, и сейчас фон Мецгер вспомнил, что его пора выполнять. А невеста в самом приграничье живет, у дертонжцев под носом.

-Там мы что, за невестой едем? - нахмурился сидевший рядом Росперт.

-Кажется, - протяжно зевнул собеседник.

-И это лично барон, там, в карете? - на всякий случай уточнил Барнхельм.

-Ну а кто ж еще...

Ландскнехт хлопнул себя по шее, убивая присосавшегося комара и фыркнул:

-Ну и зачем он сам поехал? Если договору восемнадцать лет, достаточно было представителя отправить, нотариуса послать... Самому-то зачем через всю Фриссию мотаться?

Судя по пустому взгляду бородатого, все сказанное Оффенбахом звучало для него так же непонятно, как если бы он вдруг решил перейти на аламанский язык.

Мужчина попытался перевести на более понятный.

-Послал бы слуг. Те невесту к нему доставили. Самому зачем ехать? Да еще и наряжаться, как павлин?

-А весь блеск баронского золота кто ж тогда увидит? - расхохотался кто-то за спиной.

Мадельгер оглянулся: за спинами новичков стоял, засунув большие пальцы рук за пояс давешний командир. Раух, кажется.

-Я ж и говорю, павлин, - фыркнул разноглазый.

Гариман Раух нравоучительно поднял палец:

-Нельзя так про нанимателя говорить... - оглянулся, проверяя, не подошел ли близко кто-нибудь из лакеев барона: - Павлин - птица не наша, не фрисская, - и шепотом пояснил: - Петух, он и есть петух!

Над лагерем понесся хохот...

К вечеру экипажи наконец добрались до ближайшей деревушки. На криво вбитом в землю колышке красовалась покосившаяся табличка "Шварцвельс".

У Винтара кольнуло сердце. Шварцвельс. Одна из деревень, сожженных при Аурунд. Возродилась, отстроилась...

К счастью, самому колдуну договариваться о ночевке не пришлось. Пусть он лично в уничтожении села не участвовал - профиль не тот, - но в душе что-то подсказывало, что, если Кенниг все-таки решит начать разговор без помощи иллюзионщика, последствия могут быть отвратительными.

Таузиг с секретарем остановились в доме у старосты. Для лже-инквизитора со слугами нашлось место у молодой вдовы, потерявшей мужа шесть лет назад. Где заночевали слуги и кучера, интересовало Винтара меньше всего. Пусть об этом голова болит у ратмана.

Водяному колдуну и своих проблем хватало: к вечеру рука разнылась настолько, что мужчине хотелось кричать в полный голос. Кенниг даже ужинать не стал: есть не хотелось совершенно, а при малейшей попытке пошевелиться - боль прошивала от кончиков пальцев до плеча.

Вдова - хрупкая, рано поседевшая женщина - безропотно уступила свой дом "инквизитору", а сама ушла спать в хлев, на сеновал. У Винтара не было сил даже на то, чтоб спорить. Уступила, да и уступила. И так все болит так, что дышать трудно.

Менрих, наскоро перекусив, завалился на скамью у стены, укрывшись плащом чуть ли не с головой - видно опасался, что от него и этой ночью потребуют, чтоб он спал на полу и решил побыстрее занять свободное место.

Эрменгильда опустилась на лавку рядом с сидящим за столом колдуном:

-Что с вами? Вы молчите весь день...

-Все нормально, - хмуро откликнулся мужчина. Боль перебралась с руки на шею. Кажется, скоро голову повернуть нельзя будет.

-Но я же вижу, что что-то не так! - узкая прохладная ладошка легла на плечо водяному магу.

По руке словно огненная волна прошла. Докатилась до кончиков пальцев, закапала невидимыми дождинками на земляной пол...

И боль прошла, словно и не было ее.

Кенниг медленно повернул голову, пораженно уставившись на девушку.

-Что?! - испугалась она, отдернув руку.

Колдун замер, ожидая, что боль вновь вонзит зубы в плечо... Но ничего не произошло.