- Наверняка там дорога, - сообщил красноволосый.

- Кажется, я вижу указатель, - Эльвир приставил ладонь ко лбу, щурясь от солнца. Айвен тоже всмотрелась вдаль.

- Там что-то ещё.

- Что? – поинтересовался юноша.

- Что-то рядом с указателем, видишь? – девушка указала пальцем в сторону, и юноша внимательнее присмотрелся.

- Идёмте, увидим на месте, - не тратя времени попусту, Аэдан продолжал путь. В скором времени они вышли к дороге, что разветвлялась в три стороны. Надпись на указателе гласила: Амрит, Ланхор, Эльла. К столбу был привязан человек, то ли мертвый, то ли спящий. Рот его перевязывала верёвка. Голова была склонена, глаза закрыты. Представитель явно бедного общества. Это было видно по его поношенной деревенской одежде и босым ногам.

- О дьявол…кто додумался до такого? – Эльвир поморщился при виде этой картины. Айвен неспешно приблизилась, разглядывая страдальца, оставленного одного в пустынном месте на произвол судьбы.

- Так называют в некоторых деревнях, - пояснил Аэдан, - Вероятно, этот человек был в чём-то повинен.

Девушка склонилась над телом, намереваясь прощупать его пульс, как вдруг привязанный поднял голову, сделал отчаянный рывок вперёд и громко замычал. Айвен отшатнулась, непроизвольно налетев на Эльвира, что заботливо обхватил её плечи. Глаза, полные безумства, уставились на троицу. Связанный мужчина отчаянно пытался вырваться и что-то сказать, но верёвка во рту мешала ему это сделать. Айвен потянулась за кинжалом, а достав его, приблизилась вновь. Связанный мужчина запаниковал, когда лезвие приблизилось к его лицу.

- Что ты делаешь? – недоумевающее спросил Эльвир.

Девушка поддела верёвку, что затыкала страдальцу рот и ловко перерезала её. Тот выплюнул остатки волокна и глубоко вобрал в себя кислород. Губы его пересохли и потрескались.

- Кто привязал тебя сюда и за что? – поинтересовался Аэдан. Мужчина активно стал крутить шеей и пучить глаза.

- Я не виноват…не ви..вин…нет…не я…я не...- начал заикаться он, отрывисто заглатывая воздух.

- Не виноват в чём? – уточнила Айвен.

- Не вин…ат…ви…нет…нет, я…я не не вин….- продолжил твердить он, словно забыл все другие выражения. Девушка вопросительно взглянул на красноволосого, затем на Эльвира.

- Нужно помочь ему, - предложил юноша, - Что за наказание такое?

- Медленная смерть, - отозвался Аэдан, - Так наказывают за тяжкие преступления.

- Какие например?

- Убийство.

Взоры вновь обратились к безумцу, что заикаясь не оставлял попыток порвать верёвку.

- Оставим его, - предложил красноволосый и с уверенностью ступил на дорогу, ведущую в Амрит.

- Что? Мы не можем просто бросить его умирать, - возмутился Эльвир.

- Это не наше дело. Не мы судьи этому человеку, - на полном серьёзе заявил маг. Он двинулся вперёд. Эльвир и Айвен переглянулись. Мужчина скрежетал зубами и кричал.

- Он обречен, - девушка сделала шаг назад. В глазах юноши мелькнула искра разочарования. Он сжал губы и последовал за магом.

- Нет! – мужчина закричал громче прежнего, - Нет! Нет! Нет!

Глаза его выпучились на столько, что казалось, вот-вот выкатятся из орбит. Безумно и гневно он смотрел на девушку, что стояла перед ним. Голос его был сухим и скрипучим. Тело извивалось в тугой верёвке.

- Сдохните! Вы все сдохните!

Айвен сделала замах. Лезвие кинжала располосовало взмокшую от пота шею. Крик безумца стих. Кровь хлынула на грязную одежду. Эльвир обернулся на девушку, затем остановился.

- Какого дьявола? Что ты сделала?

Несколько мгновений Айвен наблюдала за тем, как душа покидает тело мученика, затем вытерла лезвие о труп.

- Помогла ему, как ты и хотел.

- Помогла? – на лице юноши отобразилось непонимание.

- Она подарила ему быструю смерть вместо долгой и мучительной, - Аэдан обернулся и тоже наблюдал за происходящим, - Лучше нам убраться отсюда и как можно скорее.

- Пожалуй, ты прав, - согласилась девушка. Она вытащила красный цветок из своих волос и бросила его к ногам умершего.

- Да хранят тебя Нотс и Фрит, - тихо прошептала она и, спрятав своё единственное оружие, поспешила нагнать юношей.

108 год четвёртой эпохи Над…

Подставив стул, она умело вскарабкалась на подоконник, прихватив с собой лишь деревянного рыцаря, с которым не расставалась все последние дни. Она взглянула на двор с третьего этажа своей комнаты. Лужайку, сад, дорогу до парадного входа – всё заливали игривые солнечные лучи. Они кокетливо играли с зеленеющими листьями и виноградными лозами. В округе было пустынно, за исключение разве что парочки прогуливающихся людей. Дарэтта узнала их сразу. Та самая женщина, что приходила к ней временами – Фелария, и высокий бородатый мужчина, которого все называли Праведником. Наконец он приехал, но отчего-то не зашёл к ней, как будто бы вовсе не скучал, а то и забыл про существование своей крохотной малышки. Ходил там с этой лицемеркой, беседовал с ней, улыбался. Дарэтта наблюдала за его походкой, смотрела в его сторону, как раненый избитый пёс. Она видела, как темноволосая красавица смеется, и от этого её бросало в жар. В ней бушевало что-то среднее между злостью и ревностью, хотя она искренне не желала себе в этом признаться.

Тонкие пальчики сжали деревянную фигурку. Дарэтта опустила взгляд на рыцаря, который никогда не смог бы стать настоящей легендой, разве что в её глубоком сознании. Затем она взглянула на фигурки, сделанные из воска, что всегда украшали тёмные шкафы этой комнаты. Девочка знала, что это комната её отца, хотя никогда об этом и не спрашивала. Она снова выглянула в окно. Фелария и Праведник скрылись из виду. Дарэтта почувствовала досаду. Она спрыгнула с подоконника, совершенно забыв, что ещё недавно поставила там стул. Хрупкие ножки неловко с него соскользнули, и девочка растянулась на полу. Падение её сопроводил грохот, но вскоре всё стихло. Она зажмурилась то ли от страха, то ли от неожиданности. Пальцы в панике сжали деревянную игрушку. Боль пришла лишь спустя несколько мгновений. Девочка издала сдавленный стон и перевернулась на бок. Оценивающим взглядом она смерила разбитую кровоточащую коленку, которой умудрилась зацепиться за угол. С видом мученика она прикрыла её ладошкой и поморщилась. От досады даже не хотелось плакать, а боль казалась на удивление приятной и правильной. Девочка взглянула на поваленный стул, затем на подоконник и посчитала, что всё могло быть и хуже. Она сидела на полу какое-то время, затем отняла ладонь от коленки, перепачканной в крови.

- Дарэтта, что случилось? – высокий мужской голос, который звучал безобидно и смиренно, выдал присутствие Праведника. Девочка обернулась. Мужчина стоял на пороге. Он оценивающе взглянул на стул, затем на разбитую коленку, и приняв обеспокоенный вид, вошёл в спальню.

- Вернулся…- буркнула девочка непросительным тоном, который вызвал на лице мужчины лёгкое недоумение. Он опустился рядом с ней, спокойно заглянул в её глаза, затем осмотрел коленку.

- Чем ты здесь занималась, шалунья? Рану нужно обработать.

- Не нужно, - обидчиво буркнула девочка.

- Почему же? – удивился мужчина.

- Потому что мне не больно, я не жалкая, - она поспешила поднять на ноги, как будто и впрямь не чувствовала боли, хотя раненая коленка злорадно пульсировала.

- Твоя выносливость похвальна, - заявил Праведник, хотя и понимал, что девочка лжёт, - Я слышал, ты не выходила из комнаты уже две недели.

- Как и ты не заходил в неё.

Мужчина устало вздохнул и кивнул головой.

- Мне жаль, что пришлось отлучиться на какое-то время.

- Это не правда. Тебе не жаль!

- С чего ты это взяла? – мужчина удивлённо вскинул брови.

- Потому что я никто для тебя! Я ничего для тебя не значу! В первую очередь всегда идёшь к ней, к своей любимой Феларии! – девочка запрыгнула на кровать, словно она могла стать её убежищем. Слёзы всё-таки хлынули из глаз. Она схватила подушку и прижала её к себе, как щит.