- Это долгая история, слушать которую вы явно утомитесь. К тому же она не представит для вас никакой ценности. Мы лишь…хотели узнать, как тебе удалось выжить пять лет назад, - последний вопрос был адресован сидящей на табуретке девочке. Она промолчала. Лицо Аэдана слегка напряглось. Он уже хотел было повторить свой вопрос, но вперёд выступил Эльвир. Он неспешно подошёл к девушке, опустился на корочки напротив неё и тепло улыбнулся.

- Тебя зовут Девона, да? Твоя мать рассказала нам, что случилось с тобой…

- Тогда з-зачем вы пришли? – послышался тихий ломаный голос. Глаза девушки слегка сузились.

- Мы хотим знать, насколько это страшно, чего нам стоит бояться.

- Всего, к-кроме с-смерти, - ответила девушка. Эльвир не видел большую часть её лица, скрытую платком, но был уверен, что она усмехнулась, - Х-хотите увидеть с-страх? У-ужас? У-уродство? З-за этим вы п-пришли? Ч-что же…Я п-покажу вам, с-смотрите. Все в г-городе уже это в-видели, так пусть фацо т-тоже с-смотрят, - она подняла руки и начала разматывать платок, - С-смотрите и р-рассказывайте истории о ч-чудовище, что ж-живёт в Амрите тем, к-кого в-встретите на с-своём пути.

Вскоре платок оказался у девушки на коленях. Глаза Айвен в ужасе распахнулись, Эльвиру показалось, что у него свело скулы, и лишь Аэдан остался спокоен, рассматривая молодую девушку, что никогда уже не смогла бы обрести прежней красоты. Одна из щек её была полностью разодрана, и сквозь рубцовую тёмную дыру просвечивались зубы. Нижняя губа была рассечена пополам, а на другой стороне лица остался длинный след от четырёх когтей, что тянулся к самому глазу и чудом его не задел. На левой части черепа недоставало огромного клока волос. Было видно, что вырвали его вместе с кожей, которая теперь покрывалась рубцевидными ранами. Девушка внимательно смотрела на магов, переводя взгляд с одного лица на другое.

- М-мерфолки с-сдирают скальп, - объяснила она, - М-моих п-подруг р-разовали живьём. М-меня бы т-тоже р-разорвали, но т-тут явился о-охотник. У н-него был г-гарпун. Он в-вонзил его в г-глаз одному из них, а к-когда тот з-завизжал, п-подхватил меня и в-вытянул из в-воды. Они окружили н-нашу лодку и с-стали н-нападать с р-разных с-сторон, но по с-счастью, п-поблизости оказались и д-другие в-воклы. Они п-пришли к нам на п-помощь, уже утратив с-свою п-приманку. С-сначала я к-кричала и б-билась в агонии, з-затем в-всё исчезло во м-мраке. Очнулась лишь к-когда мы п-подплыли к б-берегу.

- Значит, воклы охотятся вместе? – поинтересовался Аэдан.

- Н-нет. Это б-было с-случайностью. В-воклы с-соперники.

- Но вместе у них шансов больше, чем поодиночке.

Девона пожала плечами.

- М-мёртвое р-редко в-всплывает.

***

- Это ужасно, - едва они вышли за порог дома, Эльвир зажал рот рукой. К горлу подступила тошнота.

- Кажется, её мать была права. Лучше смерть, чем такое, - подтвердила Айвен, набрав в лёгкие побольше воздуха. Она взглянула на небо и сощурилась от солнца.

- А почему молчишь ты? – поинтересовался Эльвир у мага, - Ты столь хладнокровен?

- Я видел вещи и похуже, - признался Аэдан, - Иногда страдания выпадают на долю затем, чтобы мы стали великими или поняли, сколь ничтожны.

- Не вижу в этом величия, - отозвался юноша.

- Потому что не жил так, как жила она.

- Я всю жизнь был рабом. Меня избивали…

- Да, ты рассказывал.

- Мне ломали рёбра и руки: я знаю, что такое тёрзания изнутри, терзания разума. Разве за всем этим кроется величие?

- Разумеется. Разве жалкий человек вынес бы это? Величие не определяется всеобщим признанием. Это груз, который мы тащим на себе, это то, что внутри нас.

- А что теперь? Ты увидел эту девушку, послушал её. Всё ещё хочешь просто сидеть и ждать чуда?

- Предлагаю дождаться ночи, - подала голос Айвен, - Я видела в порту торговые суда. Их спускают вниз по реке.

- Мы не можем просто завладеть судном, не сможем управлять им, - возразил Эльвир.

- Судном нет, но командой да. Почему бы не пользоваться тем, что было дано нам природой?

- Ты о даре? Это…чревато последствиями.

- Разве? – удивилась девушка, - Это не раз спасало меня, и никогда не приходилось платить.

- Потому что мы разные. Ты не видишь того, что вижу я. Я могу забраться в твою голову, а ты в мою нет.

Юноша словил на себе презрительный взгляд.

- Гордишься этим?

- Нет.

- Тогда в пустыне это было ловко.

- Это было необходимо.

- Ты чего-то боишься?

- Вероятно.

- Тогда зачем ты здесь? Зачем решил идти с ним и помогать в поисках? Почему не ушёл в любом другом направлении?

Несколько мгновений Эльвир помолчал, а затем с серьёзным видом ответил:

- Мне некуда идти. Я беглый раб, что убил своего хозяина. Меня донимает многое и в один момент я вполне чётко осознал, что жизнь моя никчёмна и вскоре мне придётся с ней расстаться. Затем я встретил Аэдана и знаешь…решил испытать судьбу. Говорят, что природа не ошибается, воспроизводя что-либо на свет, и если я был рождён, то возможно, ради чего-то.

Лицо девушки смягчилось. Она смотрела на юношу изучающее, но промолчала.

- Сделаем, как ты говоришь, - подал голос Аэдан, - Дождёмся темноты.

108 год четвёртой эпохи Над…

Свежая земляная насыпь возвышалась на холме. Могила не была ничем отмечена, но девочка принесла туда цветы. Она сорвала их в саду у замка, розы, коими ещё не так давно она украшала свои волосы. Теперь они лежали на сырой земле, служив её единственным украшением. Трое мужчин, закончив погребение, и выбившись из сил, покорно отошли в сторону, ожидая дальнейших указаний. Дарэтта молчаливо взирала на место, где на веки был похоронен Праведник. Теперь он нашёл уединение и покой, но больше его хладный труп ничего не согревало. Ветер слегка трепал алые волосы девочки. На лице не отражалось ничего.

- Что прикажете делать с остальными телами? – поинтересовался Эгиль, стоявший подле малютки, как её верный слуга.

- Повесьте у ворот дворца. Пусть станут немыми стражами, - отозвалась Дарэтта.

- Вы уверены, что хотите этого? – голос Эгиля едва заметно дрогнул.

- Я задала вопрос? – удивилась Дарэтта. Голос её был таким ледяным, что возразить юноша не попытался.

- Я передам, Ваше Величество…

- И пусть…воздвигнут храм. На этом месте, - девочка топнула ногой рядом со свежей могилой, - В его честь.

- На это нужны средства…

- Так найдите. Неужели в замке нет золота?

- Золото, принадлежащее Кругу, разумеется…

- Чей замок? – поинтересовалась Дарэтта, подняв голову, чтобы одарить Эгиля своим строгим испытывающим взглядом.

- Ваш, - сказал тот, слегка заколебавшись.

- Значит, золото тоже моё.

- Нужны архитекторы и строители…Лучшие из них живут не так уж близко.

- Так привезите их. Я хочу, чтобы здесь был храм. Даю вам три дня.

- При всём уважении, Ваше Величество…невозможно построить храм за три дня. Если только нанять пару сотен рабочих, но мы не сможем заплатить всем.

- Так соверши невозможное…Зачем платить им? Если откажутся работать, заставьте.

- Мы не можем позволить себе такой наглости. Людская раса неприкосновенна, а если мы начнём применять к ней силу, это вызовет конфликт.

- Ну и что? – удивилась девочка.

- Не разумно: развязывать войну с теми, в чьей власти все территории и большая армия. Это чревато последствиями.

- Так вот в чём дело…ты боишься их? Людей?

- Нет, моя Королева. Страх – неверное выражение. Скорее это голос разума и беспокойство за наше будущее. - Если думаешь, что я тебе доверяю, то ты глуп. Покажи, что достоин служить мне, и может быть, я тебя не убью. Три дня. Мне всё равно, что вы сделаете. Заплатите кому-то или заставите…Праведник погиб из-за слабости, и Круг от того же. Вы не заслужили даже того милосердия, которое я вам подарила, - с этими словами девочка начала спускаться с холма, двигаясь в сторону замка, красоты которого видела со стороны впервые. Трое мужчин последовали за ней, а Эгиль ещё какое-то время смотрел вслед удаляющейся красноволосой малютке. Юноша помнил Варсада, его алчность и одержимость властью. Образ мятежной личности то и дело мелькал пред мысленным взором. Тот был безумец, но его дочь…она поражала своим хладнокровием до мозга костей, и один её взгляд вызывал неимоверное желание преклоняться.