-- Только первый тур прошел.

-- Значит, твоя группа попала в финал, -- не оборачиваясь, произнес Витя-красавчик.

-- С чего ты взял?

С каждой минутой называть его на "ты" становилось все труднее и труднее. Санька не знал, отчего возникает этот барьер. Возможно, экстрасенс мог гипнотизировать затылком.

-- Ты сам сказал, -- устало выдохнул Витя-красавчик и обернулся.

У него точно были глаза гипнотизера. От таких глаз хочется бежать стремглав. Иначе ощутишь себя кроликом, стоящим перед удавом.

-- Я сказал? -- удивился Санька.

-- Конечно. Ты сказал: "Только первый тур прошел". "Только" означает, что вам еще что-то предстоит сделать. Но ни ты, ни твои коллеги по джаз-банде не верят, что у них это получится. Скорее всего потому, что вы знаете место после первого тура, а оно не самое приличное. Верно?

-- Места еще не объявляли, -- сказал и правду, и ложь Санька.

-- Ну, не знаю, -- нервно мотнул головой Витя-красавчик. -- По твоему ответу я уловил совсем противоположное.

-- Просто я уверен, что мы войдем во второй тур.

-- А-а, тогда все ясно! -- взмахнул руками Витя-красавчик.

-- Что ясно?

-- Ты поймал меня, чтобы упросить на гипноз. Да?

-- Какой гипноз?

Ощущение кролика напомнило о себе. Усилием воли Санька отвел глаза от бездонных синих колодцев, в которые окунал его экстрасенс, и с облегчением остановил взгляд на черноте за иллюминатором. Она уже не перемежалась вспышками салюта и выглядела скорее картиной абстракциониста, чем просто чернотой ночи.

-- Это дорого будет стоить, -- сел на кресло в углу каюты Витя-красавчик. -- Очень дорого. Может, даже больше, чем сумма гонорара за первое место на конкурсе.

-- Что именно? -- ощутил свою беспомощность Санька.

Он уже напрочь запутался в умствованиях собеседника. А если гипноз уже начал действовать? Гипноз -- не салют. Его приход не разглядишь, как огни, повисшие над морем. Он, скорее, как радиация. Ее нет, а она, оказывается, есть.

-- Победа, -- щелкнул зажигалкой Витя-красавчик. -- Победа в конкурсе. Я гипнотизирую членов жюри, и они дают твоей группе первое место. Ты за этим пришел ко мне?

-- Да, -- назло собеседнику соврал Санька.

-- Так бы сразу и сказал! Ты попал по адресу. Я -- король в своем деле. Я могу почти все. И у меня все легко получается. Я легко мог бы появиться на экране и стать телезвездой типа того, как раньше был Кашпировский. Я просто не хочу. Король должен быть скромным. Но придет время, пробьют мои часы, и мир узнает меня -- короля экстрасенсов...

Санька промолчал. Он и Кашпировского-то не знал. А когда идет сравнение с героем, которого не знаешь, то ощущение очень сложное.

-- Ну так что? Цена тебя устраивает?

-- Какая цена?

-- Я уже говорил. Сумма гонорара группы за первое место плюс десять процентов от нее сверху.

-- А почему -- десять процентов?

-- За нагрузку. Это бизнес. А в бизнесе должны быть проценты. Иначе это колхоз, а не капитализм!

Он снова щелкнул зажигалкой, но сигареты ни в пальцах, ни во рту не было, и этот рождающийся и тут же умирающий огонь тоже почудился Саньке частью гипнотического ритуала. Цепи, череп, засушенные летучие мыши и огонь всегда входили в обязательную атрибутику колдуна.

-- Согласен?

-- Я же не один выступаю. Надо с ребятами посоветоваться. Может, они не захотят...

-- Слава дороже денег. Вы потеряете "бабки", но приобретете известность. О вас напишут в газетах. Покажут по "ящику". Что еще нужно дебютантам? Деньги придут потом. И сами не заметите, как они потекут рекой..

-- Как у Гете, -- тихо произнес Санька.

-- Что?

-- Нет, ничего.

Не пересказывать же содержание длиннющего "Фауста", особенно тот кусок, где главный герой продает сатане Мефистофелю душу за возможность достичь всего в жизни.

-- Посоветуйся со своими, -- предложил Витя-красавчик. -- Здесь ты меня найдешь в ближайшие дни.

-- А это... -- встрепенувшись, вспомнил, что же хотел спросить с самого начала, Санька. -- Ты помнишь предсказание в самолете?

-- Какое?

-- Ну, ты тогда сказал про четыре колеса, исчезнувшего парня, одного из нас, про раковину и красные кусты... Как ты это... ну, разглядел?

Пламя зажигалки трижды проткнуло душный воздух каюты. Оно выглядело язычком змеи, вылетающим из пасти. Змея могла укусить, но могла и отползти. Все зависело от ее желания.

-- Са-ашенька, -- пропел Витя-красавчик, -- я тебе уже говорил: я -профессионал. Что-то возникает в форме видений, что-то я могу и так спрогнозировать. Предсказывать можешь и ты. Вот ответь, ты можешь предсказать что-нибудь из того, что произойдет завтра. Можешь?

-- В принципе, да...

-- Например?

-- Ну, репетиция...

-- Еще.

-- Ну, пару встреч, -- вспомнил о Ковбое и Лучникове Санька.

-- Вот видишь! Ты предсказал и теперь будешь прилагать все силы, чтобы события совершились. И не только потому, что они тебе важны, а, скорее, из чувства самоудовлетворения. Ты захотел -- и сделал. Примерно так же я спрогнозировал ваше будущее. Но мазками, в общих чертах. Как Нострадамус. А ты подогнал мои образные слова под уже свершившееся. Как люди сейчас подгоняют бред Нострадамуса. Правильно?

-- Но такие совпадения!

-- Какие? Думаешь, я помню, что я нес в самолете?

-- Ты сказал, на вас наедут четыре колеса...

-- Ну и что? Кого-то сбила машина?

-- Нет. Там другое, -- не стал говорить о Ковбое Санька. -- А вот конкретное: один из вас пропадет, и вы будете его искать, но он окажется рядом...

-- Понимаешь, я когда вашего гитариста... как его?..

-- Эразм.

-- Когда Эразма увидел, сразу понял: кадр еще тот! Такой элементарно может зацепиться за первую же попавшуюся в Приморске юбку и напрочь забыть и о группе, и о конкурсе. Тем более, что он и не член группы. Правильно?

-- Да, он приглашенный.

-- Вот видишь!

-- А красные кусты и раковина?

-- Это была вспышка. Видение. Закрыл глаза, и перед ними всплыло что-то похожее...

-- Но ты же, кроме всего прочего, предсказал нам, что мы не победим...

-- А что, победите?

Перед Санькиными глазами как мазки видений у Вити-красавчика, промелькнули солист с одним височком в резиновых кедах, прозрачная Жозефина, никогда не виденная им "Ася и Бася", и он понял, что это не предсказание вовсе. Такое он мог предугадать и без помощи экстрасенса.

-- Ладно. Я пошел, -- протянул Санька руку собеседнику.

Не отрывая зада от мягкого кресла, Витя-красавчик положил ему в ладонь вялые пальчики, дал за них подержаться и со странным безразличием напомнил:

-- Поговори с ребятами о нашем договоре. Десять процентов -- это совсем немного. Пока я еще свободен. Пара-тройка дней у меня в запасе есть. А потом начнутся трудовые будни. Лечение гипнозом. Предсказание любви. Приговор, приворот и снятие сглаза. Короче, полный набор...

-- Я скажу, -- пообещал Санька и, уходя, заметил в чемодане Вовы-красавчика цветной рекламный буклет конкурса "Голос моря".

В ту минуту Санька подумал, что экстрасенс темнит. Скорее всего, он уже работает гипнотизером на какую-нибудь группу. Или на три-четыре сразу. Чтоб наверняка. Кто-то же все равно победит.

Глава тридцатая

ПОЛНЫЙ КАБАК

Рестораны без посетителей выглядят еще беспомощнее, чем опустевшие стадионы. Возникает ощущение, что их строили напрасно.

Санька сидел на столике, том самом столике, за которым они ужинали с Ниной, потягивал из банки теплое пиво и наблюдал, как по-разному реагировали парни на сообщение о четвертом месте.

-- Не верю, -- бурчал Виталий. -- Вот до сих пор не верю. Это

кто-то подхохмил. Настоящий рейтинг жюри еще не вывесило...

-- Ну ты даешь! -- по-птичьи взмахивал руками Игорек. -- Четвертое

место -- это факт! Почти победа! Я правильно сказал, что нужно

ехать в ДК с утра! Правильно, Андрей?