— Стоп реактор.

— Есть стоп реактор, коммандер… реактор остановлен.

"Бесстрашный" задрожал и остановился. Корабль постепенно скользнул в док, ведомый буксирами, работающими по левому борту — как уже привыкла говорить Этейн. Она медленно прошлась по мостику, наблюдая, как команда доков присоединяет мостки, чтобы выпустить сменяемых членов команды и впустить ремонтников и техников.

Едва заметное ощущение мелкой дрожи пробежало по кораблю когда он замер у огромных кранцев дока. «Бесстрашный» благополучно прибыл в родной порт — на время.

Этейн протянула руку Гетту.

— Снимите перчатку, друг мой.

Он заколебался, улыбнулся и стянул всю перчатку. Они пожали друг другу руки как равные. Затем она нажала клавишу на консоли, включая слышимость в каждой кабине и каюте, ангаре и на всех палубах огромного корабля.

— Джентльмены. — сказала Этейн. — Это была честь для меня.

Пять тысячелетий мандалориане бились против тысячи армий на тысяче миров. На каждой войне они учили новый язык и изучали военные технологии и тактику. И все же, несмотря на огромное влияние чужих культур и отсутствие по-настоящему родного мира и даже расового единства, их собственный язык не только выжил, но и изменился лишь немного; образ жизни и философия остались неизменными, и их идеалы и чувство семьи, самосознания и нации лишь усилилось. Доспех не делает из кого-то мандалорианина. Доспех — это лишь символ их непроницаемого, неприступного сердца.

"Мандалориане: своеобразие и язык", опубликовано Галактическим институтом антропологии

РШК «Бесстрашный», верхний док, депо поддержки флота, Корускант, 370 дней после Геонозиса.

Трап опустился, и Фай снова попал в невраждебное место: нет дроидов и алых росчерков бластерного огня.

Но Корускант, его невероятно высокие башни и глубокие каньоны для транспорта, были такими же чужими, как и Геонозис. Фай его раньше видел, но мельком, на пути в космопорт, где надо было освобождать заложников. Экзотичный, удивительный вид ночью; но днем от него захватывало дух совсем по другой причине.

— Можем сойти на берег?

Найнер, сцепив руки, стоял позади него; «дисишка» болталась за спиной.

— Не ко мне вопрос. Я сейчас не сержант.

Босс и остальные «дельтовцы» выстроились позади «Омеги» в линию, в более обычном порядке. У них была та же волна комлинка. Найнер сказал, что будет неблагодарностью их отключать, учитывая, как они торопились на помощь. Но «Омега» от них ничего не услышит, и в этом Фай был уверен.

Сорок первый элитный высадился первым.

Скорч наклонился чуть ближе к Фаю; он стоял прямо позади него. Отличная черта комлинков в катарнской броне — можно переключать волны и получить полностью личный разговор, без всяких внешних признаков того, что говоришь, или даже ругаешься с кем-либо.

— Так хочешь сойти на берег?

— Чего? — отозвался Сев.

Фай восхищался ярким и богатым языком Скираты. В других отрядах никто не говорил так, как сержант Кэл.

— Вечер в городе. Обед в отменном ресторане, возможно — балет мон каламари…

— Да. Точно.

— Прекрати, Фай, — вставил Найнер. — Ты просто шутишь над этой виквайской командой.

— Хорошо, пиво и орехи варра. Без балета.

— А может, еще поход по магазинам с твоими жутковатыми приятелями? — осведомился Скорч. — За новой камой, наверное?

А, новости быстро распространяются.

— Позаботься, чтобы Ордо этого не слышал, — сказал Фай. — Он тебе ногу отрежет и ею же забьет.

— Да? ЭРКи — сплошные глотки и камы.

— О, крутые парни, да?

— Я видел тви'лекк-танцовщиц, которые были покруче, — заметил Скорч. — Сколько раз нам вообще придется ваши шебс спасать?

— Столько же, сколько нам придется подтирать ваш осик, — отозвался Найнер. — Вы двое вообще можете поговорить о взрывчатке и вести себя тихо?

— Где генерал? — спросил Найнер.

Вклинился Дарман.

— Прощается с Геттом, — похоже, он интересовался местонахождением Этейн. — Ты видел сержанта Кэла? Она сказала, что он нас встречает.

— Так… вам приказывают старикан и ребенок, что ли?

Голос Дармана мигом стал ледяным.

— Скорч, тебе нравится, как кормят в лазарете?

— Трогательно, трогательно…

Слабо щелкнул комлинк.

— "Дельта"! Это старикан. Дуйте сюда, и полсотни отжиманий каждому!

— Файрфек, — вздохнул Сев.

"Омега" сместилась, давая «Дельте» возможность пятьдесят раз отжаться в полной броне с ранцами. Фай это оценил. Сева ему жалко не было.

Но он сейчас пытался высмотреть на посадочной платформе Скирату, желая поскорее увидеть настоящего сержанта: когда рядом был Скирата, Найнер переставал играть в сурового ветерана. Генералы вообще им не уделяли внимания. Скирата был для них командованием.

— Это было «сорок», а не «пятьдесят», — сказал Скирата откуда-то позади. — Ненавижу неточность почти так же, как и бредни насчет моего самочувствия.

Скирата любил подбираться незамеченным. Иногда Фай изумлялся, не владел ли он Силой, потому как только джедаи обычно проворачивали такие трюки. Но Кэл'буир твердо настаивал, что он просто хорош в своем деле, потому как занимается им с семи лет.

По стандартам клонов это было поздновато.

Он внезапно возник между бойцами "Сорок Первого", и неторопливо двинулся к «Омеге», не хромая так, как обычно; в кожаной куртке он казался элегантным. В рабочей одежде он мог раствориться где угодно, но куртка его изменила. И все же было в нем что-то, вселявшее уверенность и дававшее облегчение. Фай мигом приготовился ко всему, как и тогда, когда Скирата был высшей властью для них на Камино.

Кэл на мгновение застыл перед ними. Он вроде не беспокоился, выполнит ли «Дельта» лишние десять отжиманий или нет. Он просто пожал Фаю руку, крепко обнял Дармана, похлопал Найнера по плечам и сжал руку Атина. Он никогда не показывал того, как сильно заботился о своих. Спустя годы он перестал скрывать эмоции за слоем добродушной брани, и стал вообще исключать притворство.

Конечно, никого это не обманывало.

— Не пугайте меня так больше, ад'ике, — он развернулся к «Дельте», разрешая им подняться с пола. — И то же самое вам, ди'куте, — Скирата глянул на то, как последние из "Сорок Первого" исчезают в транспортах, вероятно, направляясь в казармы; что-то его позабавило. — Скорч, если не будешь хорошим мальчиком, я тебя заставлю таскать каму.

— Извините, сержант. А правда, что сержант Вэу вернулся?

— Вернулся, но он не сержант. Теперь я твой сержант, Скорч.

— А генерал Джусик?

— Он тоже не твой сержант, — Скирата посмотрел мимо Скорча, и, похоже, был сильно удивлен. Фай развернулся и увидел то же самое: Этейн Тер-Мукан двигалась по огромной посадочной платформе, сжимая «ЛЖ-50» так, будто готовилась к бою. — Это и есть генерал Тер-Мукан?

— Это она, — подтвердил Дарман. — И она очень хочет с тобой познакомиться.

Фая отвлек блик от движения на ВИДе. Потрепанное гражданское такси перелетело через парапет посадочной платформы. И ему так поступать не следовало.

Подсознание рявкнуло: «опасность», и отреагировало долей секунды раньше, чем тренировки напомнили — неопознанная гражданская машина через флотские кордоны проходить не должна. Он оказался на одном колене, нацелив заряженную «диси», прежде чем заметил на дисплее, что «Омега» и «Дельта» объединились в боевой порядок.

Такси замерло в воздухе.

— Шах! — Скирата оказался перед ними. Фай оцепенел, но «Дельта» целилась так, чтобы не задеть сержанта. — Спокойно!

Сжав кулак и показав его отрядам, Скирата замахал другой рукой в сторону такси, показывая вниз — садись.

Такси медленно опустилось на платформу.

"Омега" замерла по команде; у «Дельты» это заняло секунду дольше. Возможно, в них так послушание не вбивали, как Скирата в своих. Но все по-прежнему держали оружие наготове.