Адурийские племена бежали из своих исконных земель, раздираемых на части войной, чтобы не попасть в рабство соседнему народу, который поклонялся Азраю, князю тьмы. Бегство привело их в Керилию, куда они переправились по узкому перешейку, некогда существовавшему на месте современного пролива Эреля.

До прихода Шести племен Керилия оставалась незаселенной людьми. Однако здесь обитали другие народы, считавшие эти земли своими владениями. Главными среди них были эльфы, называвшие себя сиделинами. Эльфы были народом древней и развитой культуры, но при этом могли обнаруживать ужасающую жестокость, которая развилась у них в ходе многовековой борьбы со зловещими человекообразными существами, делившими с ними земли. Они создали свое обособленное королевство на территориях, наводненных гоблинами, ноллами и ограми, и, говорят, в дни своей славы эльфийский двор превосходил силой и пышностью императорский двор Ануира.

Из остальных двух народов, населявших Керилию, гномы держались наиболее обособленно. Сильные, молчаливые и выносливые, они создавали королевства вокруг кланов, глава каждого из которых присягал на верность королю гномов. Опытные рудокопы и отличные воины, они редко совершали вылазки из своих крепостей в горах и жили в мире с эльфами. Единственными их врагами были жестокие огры, жившие в глубоких огромных пещерах, изрезавших горы наподобие сот.

Кроме того в Керилии обитало растущее племя половинчиков, хотя об их культуре и истории было известно меньше, чем о культуре и истории любого другого керилийского народа. В отличие от гномов, которые жили кланами и редко покидали свои владения, половинчики по природе своей были бродягами и умели приспосабливаться к обычаям и условиям любого края. Единственное постоянное поселение половинчиков в Керилии, Бурроуз, находилось в южной части Кулладарайта — обширного непроходимого леса, в котором лежало изолированное от мира эльфийское королевство Куллаби. К крохотным половинчикам эльфы относились терпимо, хотя представители человеческого рода, достаточно безрассудные, чтобы отважиться проникнуть в эти темные леса, часто пропадали без вести.

Когда юные рыцари приготовились к игре, Микаэл решил назначить нескольких самых младших детей половинчиками, вследствие чего у него вспыхнул спор с тринадцатилетним лордом Корвином, утверждавшим, что в то время, когда состоялось сражение при горе Дейсмаар, половинчиков в Керилии не было. Микаэл настаивал на противном, и неизменные приверженцы принца, постигшие искусство лести в самом раннем возрасте, незамедлительно приняли его сторону, независимо от того, согласились они с ним в глубине души или нет. Однако Корвин не желал уступать, утверждая, что это исторический факт, и поэтому Микаэл, убежденный в своей правоте, обратился к Эдану с просьбой разрешить спор. Когда Эдан подтвердил безусловную правоту лорда Корвина, Микаэл недовольно фыркнул, пожал плечами и назначил малолеток гномами вместо половинчиков.

Эдану вспомнилось, что в сражении при горе Дейсмаар участвовало очень мало гномов, но поскольку больше никто из присутствовавших, похоже, этого не знал, он благоразумно решил промолчать. Когда он стал на сторону Корвина, Микаэл бросил на него мрачный взгляд, а взгляд этот Эдан знал слишком хорошо. Принц Микаэл не любил, чтобы ему противоречили, — независимо от исторических фактов, — но Эдан не собирался лгать ради его удовольствия.

Дело в том, что половинчики появились в Керилии лишь около пятисот лет назад, то есть много веков спустя после сражения при горе Дейсмаар. Согласно легенде, они бежали с родины своих предков в таинственном Мире Теней, спасаясь от какого-то безымянного ужаса, который угрожал их существованию. Сами половинчики редко говорили об этом, но барды, пользуясь возможностью, заходили в своих причудливых домыслах так далеко, как только позволяло им воображение. Они рассказывали о Холодном Всаднике, который однажды появился в волшебном мире, мире духов, после чего тот постепенно превратился в Мир Теней — холодный, серый и зловещий. А половинчики — существа наполовину земного, наполовину волшебного мира — бежали от Холодного Всадника и от мрака, который он принес с собой. Может, все это были лишь затейливые вымыслы бардов, и может, и правда. Наверняка это знали одни лишь половинчики.

Говорили, что они единственные из всех земных существ могут по желанию перемещаться из одного мира в другой, хотя никто не знал точно, как они это делают. Считалось, что половинчики умеют ходить Тенью, создавая временные порталы между двумя мирами, позволяющие им проникать во владения тьмы и возвращаться в царство солнечного света в другом месте и времени. Однако несколько раз в течение года, по определенным дням, завеса между двумя мирами как будто раздвигалась. И в такие дни неосторожные представители рода людского могли случайно забрести в Мир Теней, а обитатели темного царства могли появиться в мире солнечного света.

В нежном возрасте шести лет, впервые узнав о Мире Теней от старших товарищей, Эдан стал мучаться ночными кошмарами, вызванными страшными историями, которые рассказывались по вечерам у костра. Детское воображение рисовало ему самых ужасных и отвратительных существ, притаившихся под кроватью и в гардеробе, где, по твердому его убеждению, порталы в Мир Теней открывались каждую ночь. Он сворачивался под одеялом клубочком и смотрел, как пляшут по стенам жуткие тени в неверном свете оплывающей свечи на ночном столике, а когда после отчаянной борьбы со сном он наконец засыпал, ему снились наводящие ужас чудовища, которые выползали из-под кровати, чтобы утащить его в Мир Теней и полакомиться его плотью.

Несколькими годами позже, — достаточно повзрослев, чтобы понять, что в гардеробе, даже с наступлением тьмы, не появляется ничего более зловещего, чем одежда, а под кроватью можно найти единственно лишь комочки пыли, — Эдан стал потчевать юного принца Микаэла страшными историями об ужасах, сокрытых в Мире Теней, упрямо надеясь отплатить мальчику за все унижения, которым тот подвергал его в дневные часы. Но к великой своей досаде он скоро понял, что то несносное высокомерие, которое Микаэл обнаруживал даже в пять лет, не покидало его и во снах — ибо вместо того, чтобы устрашаться чудовищ, он просто хладнокровно и быстро расправлялся с ними.

В пятнадцать Эдану казалось унизительным играть в «Гилли Сид» с девятилетним ребенком. Тогда это была любимая игра Микаэла. «Гилли Сид» или «Охота Эльфов», называлась вторая часть «Наследства Королей», в которой рассказывалось о том, как эльфийский двор отражал вторжение людских племен в свои владения и как эльфийские рыцари странствовали по дорогам, убивая каждого встречного человека. Это привело к многолетней войне, но мало-помалу эльфы отступали под натиском людей, бессильные перед их оружием — а именно, священной магией.

У эльфов тоже были маги, но они заклинали духов природы, населяющих леса и реки, поля и воздух. Они никогда не поклонялись богам и не могли понять этот новый, странный источник силы. В конце концов эльфы отступили в леса, и эльфийский двор утратил прежнее могущество. Теперь от огромной империи, которой они некогда правили, осталось лишь несколько обособленных эльфийских королевств, разбросанных в лесистых местностях Керилии, таких как Туаривель, Куллаби, Силлагорид, Кумб Бейн и Туараннун.

В пору неослабной одержимости Микаэла «Гилли Сидом» Эдан время от времени изображал в ходе игры эльфийских воинов каждого из этих далеких королевств, умирая бессчетное множество раз — всегда недостаточно театрально — от заклинаний «священной магии». Иногда Микаэл для разнообразия выступал в роли эльфийского мага, но это было даже хуже. Он прятался за висящими в залах гобеленами и неожиданно напрыгивал на ничего не подозревающего Эдана, умерщвляя его эльфийскими заклинаниями.

— Була-була-ка-була!

— Что это было, ваше высочество?

— Була-була-ка-була! — снова вопил Микаэл, вытягивая вперед руки с растопыренными пальцами. — Это расплавляющее заклинание эльфов. Ты мертв!