Спустившись по потайной лестнице и выйдя из дворца, Бат и жрецы прошли по узкой улочке к храмовой башне. У лестницы, ведущей к храму, Мидатль взял из рук прислужника широкую чашу с дымящимся варевом и протянул ее Бату.

– Выпей, это поможет тебе совершить путешествие, – сказал жрец юноше.

У Бата перехватило дыхание от остропряного запаха варева, но он, сделав глубокий вдох, залпом выпил обжигающе-горячую жидкость, к тому же горькую на вкус. Жрецы храма сами собирали в лесах и предгорьях травы и варили из них отвар, который пили, обращаясь к богам.

Сразу же после того, как Бат осушил чашу, его глаза застил туман и начала все сильнее кружиться голова.

– Я буду помогать тебе, – услышал юноша голос Мидатля. – Мы поднимемся в храм вдвоем.

– Так идем же скорее! – воскликнул Бат.

Обряд путешествия к богам еще недавно пугал юношу, но теперь он страх покинул его сердце и правитель спешил как можно быстрее оказаться у алтаря бога дождей. Слегка пошатываясь, Бат стал подниматься по лестнице, каждая ступенька которой была покрыта надписями, прославляющими могущественного Чака, потомком которого он считался.

Войдя в храм, юный правитель опустился на коврик, плетенный из соломы и стал рассматривать ярко раскрашенную статую Чака. Ему показалось, что крючконосый бог грозно ухмыльнулся ему и юноша оглянулся на Мидатля, занятого непонятными приготовлениями к обряду.

Подойдя к Бату, жрец протянул ему длинный хребет морского ската, острый на конце. Юноше предстояло выполнить обряд кровопускания. Он проткнул хребтом обе мочки ушей и из них заструилась кровь. От боли на несколько мгновений сознание Бата прояснилось ион огляделся. В храме он был первый раз и его поразило, что само помещение было очень небольшим – всего шагов пять в ширину и не больше десяти – в длину.

Бат понял, что храм кажется большим снаружи из-за двух рядов колонн, которые окружали его со всех четырех сторон.

Статуя бога Чака выглядела внушительно – в одной руке божество держало топор, а в другой – кувшин с водой, ведь майя верили, что именно этот бог орошает землю дождями.

Рядом с идолом стояли курительницы с дымящейся смолой, стены и пол были украшены цветами, которые девушки Чакаля собирали в лесах, окружающих город. Каменные стены храма были расписаны рисунками, изображающими сцены из жизни богов.

Куда бы Бат ни поворачивался, ему казалось, что внимательные, обведенные черным глаза Чака следят за ним. Юноша посмотрел на амулет, висевший на груди идола и голова его снова, как тогда, когда он выпил отвар, стала тяжелеть.

Письмена, выбитые на каменном амулете, складывались в слова, лишенные явного смысла, но завораживающие ритмом. Бат начал бормотать, вслух читая надписи на амулете.

– Зачем ты явился сюда? – словно откуда-то издалека услышал юноша грозный голос.

– Я хочу узнать, хотят ли боги, чтобы мы воевали с городом Пакалем, – преодолевая охвативший его смертельный ужас, проговорил Бат.

– Богам нет дела до мелкой суеты смертных, – снова заговорил Чак. – Но если люди относятся к нам непочтительно, мы караем их. Ты должен сразиться со своим врагом один на один. Поединок решит, кто из вас достоин стать правителем двух городов и двух народов.

– Но я не могу сражаться с Пак-Яко – он опытный воин и намного сильнее меня! – воскликнул Бат.

– Ты должен показать, в чем ты лучше своего врага! Если ты откажешься от поединка, ты потеряешь все...

– Все? – выдохнул юноша, продолжая смотреть на амулет бога – он не мог заставить себя посмотреть в лицо божеству.

– Что это значит – все? – спросил Бат.

– Власть, город, жизнь... – произнес Чак.

Внезапно боль в ушах пронзила юношу. Мидатль прикоснулся к его кровоточащим мочкам двумя кусочками светлой ткани.

Голос божества тут же смолк. Бат чувствовал себя так, словно очнулся от тревожного сновидения.

Когда ткань намокла от крови, жрец бросил ее в сосуд со смолой и она тут же истлела.

– Чак вдохнет этот дым и одарит тебя своими милостями, – сказал Мидатль юному правителю.

– Он сказал, что... – Бат хотел было рассказать жрецу о своем разговоре с богом, но Мидатль прервал его:

– Храни все сказанное богом в тайне. Слова Чака должны были достигнуть только твоих ушей и больше ничьих.

– Но что же я скажу народу, который собрался вокруг храма и ждет решения богов? – спросил Бат.

Снаружи действительно раздавался рокот многотысячной толпы – жители Чакаля ждали выхода правителя, совершившего путешествие в мир духов.

– Долг правителя вселять народу страх и почтение, – сказал Мидатль.

Бат хотел спросить у жреца, что же ему ответить собравшимся у храма людям, но Мидатль быстро повернулся и направился к выходу из храма. Юноша понял, что ему тоже пора выходить.

Как только он показался на площадке, шум громадной толпы смолк. Все замерли, ожидая, что правитель объявит волю богов.

От потери крови Бат чувствовал слабость и двое жрецов поддерживали его за руки, когда он начал спускаться по лестнице. Дойдя до ее середины, юный правитель остановился и поднял правую руку вверх.

– Народ Чакаля! – громко крикнул он. – Чак обещал нам свое покровительство и милость! Мы одолеем своих врагов!

Как только Бат замолчал, люди начали радостно кричать и топать ногами по каменным плитам, которыми была вымощена улица. Жрецы повели обессилевшего правителя во дворец.

В своих покоях Бат остался один на один со своими мыслями – он должен был решить, как ему победить Пак-Яко, который хотел захватить его город.

В окружении молодых знатных воинов Бат Балам кружил по городу. Все в Чакале считали, что юный правитель наблюдает за подготовкой своих подданных к войне. На самом деле Бат просто устал мерить шагами узкие и длинные залы дворца, пытаясь найти решение стоящей перед ним трудной задачи. Если произойдет столкновение между воинами двух городов, то перевес наверняка будет на стороне пакальцев, так как им будут помогать навахи. Значит, нужно любой ценой не допустить сражения между войсками Чакаля и Пакаля.

Молчаливый Бат бродил по городу и его неотступно преследовали мысли о надвигающейся войне. Его друзья – юноши из знатных семей Чакаля, пытались его подбодрить, но он не слушал их, оставаясь по-прежнему мрачным и сосредоточенным.

– Правитель, почему бы нам не поиграть в мяч? – спросил Нар-Ам, чье имя означало Зоркий Орел.

Нар-Ам был лучшим другом Бата и его очень тревожило плохое настроение юного правителя.

– В мяч? – очнулся от задумчивости Бат.

– Правитель, давайте сыграем! – начали просить и остальные юноши.

– Что ж, тогда нам нужно одеть келдэ, – сказал юный правитель.

Келдэ – так называлась защитная одежда для игры в мяч.

Играли в мяч на специальных площадках, выложенных камнем.

Площадки имели вытянутую прямоугольную форму и расширялись на концах. Стены вокруг площадок были наклонными. Тяжелые резиновые мячи могли сильно ударять игроков, поэтому те надевали келдэ – плотные» латы» из ткани и каучука на руки, ноги и среднюю часть туловища.

Бат и его друзья-подданные направились к площадке для игры в мяч, находившейся неподалеку от Главного храма бога Чака. Расположение площадки поблизости от храма было неслучайным – часто проигравших приносили в жертву кровожадному богу прямо на площадке перед храмом.

Знать Чакаля, да и других городов народа майя, любила состязаться в ловкости и силе, гоняя мяч по каменной площадке. Бат Балам был хорошим игроком и обычно его команда одерживала победы, сражаясь с самыми сильными противниками Чакаля.

По приказу Бата рабы, которыми становились пленники, захваченные в сражениях, принесли защитную одежду и через несколько минут правитель и его друзья были снаряжены по всем правилам и были готовы начать игру. Они разбились на две команды, по трое человек в каждой. Бат возглавлял одну команду, а его друг Нар-Ам – другую.