— Заберешь его? — испуганно.

— Да заберу, заберу! — раздраженно гаркнула. Прошлась и присела рядом, у моих ног. — Как же так угораздило? Что произошло?

— Не знаю, — виновато опустила очи.

— А кто знает? И что потом?

— Врача вызвать.

— Ночью? — едкое.

— Ну… платного… или уже до утра, — растеряно я промямлила.

— Или скорую, — грубое Маргариты. — Ладно. Пойду по твоего малого. А там подумаем.

— У тебя паспорт есть? Ну или… права там.

— Ага, — сквозь смех. — Читательский билет.

— Блин, — опустила я очи. — Вот я дура.

— Да не боись! Заберу! Звони — предупреждай. И свой паспорт давай. Как-нибудь да выпрошу. Не оставят же его они себе, — гоготнула.

Скривилась я в печальной улыбке. А на глазах уже застыли слезы.

Приготовила ужин. Накормила Малого. А там и меня принялась бульоном отпаивать.

— По Жоре скучаешь? — несмело отважилась я.

— Шутишь?! — возмущением. — Он такой придурок… Нет, конечно!

— Я думала… ты его любила, — тихо; спрятав пристыжено очи.

Прыснула от смеха.

— Кого? Его? — мгновение, дабы совладать с собой. — Нет. Куда там?.. Это ты вон… пристроена: семья, богатый, заботливый муж, ребенок. Это твоя прерогатива… мечтать о какой-то там любви. А мне… с моей-то… историей, "резюме" — только о реальности и думать. Хотя… вроде, как сейчас… что-то особенное. А так… какая там любовь? — искренне; едва слышно. Повесив в печали голову. — Хотя… было конечно, — ядовито улыбнулась сама над собой. — Давно еще. Мой первый… Боже!.. Как я сходила по нем с ума. Проходу не давала. Женатик чертов. А потом… потом поняла все. Педофил х*ров. Я ему была интересна… пока недоступна была, а потом… А потом, — шумный вздох, заливаясь смехом. Отставила тарелку на журнальный столик. Встала со стула. — А потом суп с котом. Так что нет, Вань, — обмерла у порога, на выходе из залы. Взор на меня: — Какой там Жора?! Ушел — и ушел. Он и свою ту мамзель уже бросил.

— Знаю, — опустила я очи пристыжено.

— И еще с десяток бросит. Так что… даже не обидно. Хоть сколько — а я жила в достатке. И заботе. А любовь — удел богатых… когда не надо думать, чем завтра себя… и своих детей кормить.

— Ты беременна? — глупо вырвалось.

— Фу! — тотчас передернуло ее всю. Скривилась. — Не каркай! Не хватало мне еще на аборт тащиться! Хотя… с этим… — загадочно улыбнулась, взгляд растаял.

— Кто он? — несмело.

— Да… так, — поморщилась. — Федькин друг, — тихо, едва различимо буркнула. — А, кстати! — будто прозрела. — Федьку-то выпустили! Знаешь?!

Окаменела я тотчас вся изнутри, прибитая подтверждением: не приснилось, не причудилось. Действительно… Рогожин вернулся.

Еще миг ее зрительного давления, неловкости, моей храбрости — и закивала я головой:

— Да. Знаю.

Дождалась Ритка и со мной приезда скорой. Оглядел меня врач и буквально сразу вынес вердикт:

— Нервничала?

Виновато спрятала я взор:

— Да.

Шумный вздох — и скривился мужчина:

— Девчата-девчата. Такие молодые, а уже совсем… Не бережете вы себя! Все болезни — от нервов! Вы же матери! Кто будущая, а кто вон, — кивнул на Федьку, застывшего на пороге, прячущегося за наличником двери. — Успокоительное пропить. Желательно постельный режим, пока это все… ну а дальше — свежий воздух и позитивные мысли, эмоции.

— Может, останешься? — окликнула я Рогожину, которая уже принялась обуваться в коридоре.

Шаги ближе — и замерла та у двери. Взор на меня:

— Не могу, — печально скривилась.

— Поздно уже, — поморщилась я. Попытка сесть, но тотчас вновь голова пошла кругом — заныла я от безысходности, сражаясь с чувствами.

— Да спи ты! — махнула та на меня рукой. — И Федька вон уже уснул. А поеду. Меня мой ждет… Не любит, когда я где-то без него лажу. Да и… — ухмыльнулась пристыжено. — Это же мужики — за ними надо глаз да глаз.

Улыбнулась я понимающе:

— Спасибо тебе большое… за все.

— Да… не за что. Сочтемся, — ухмыльнулась. — Жизнь длинная. Может, и ты меня когда выручишь.

— С радостью.

— Да я шучу, — разворот и пошла на выход. — Пока!

Дожила до утра — пусть лекарства уже вовсю правили балом, да слабость и головокружение так и не отпустили меня.

Благо, пятница. Можно практически безнаказанно прогулять детсад, заодно выкроив череду выходных, а то не хватало еще вновь… оказаться в столь жуткой ситуации, когда собственного сына ни сама не могу забрать, ни некого об этом попросить. Спасибо Рите — никогда не думала, что мы даже просто вновь с ней еще встретимся, а не то чтоб, вот так… спасла меня из немыслимой передряги.

Суббота. А там уже и Леня приехал.

Как ни крути, а жизнь налаживалась.

Ведь да? Верно?

И я смогу жить дальше, как прежде… Пусть и осознавая, что вот оно… вот: руку протяни — и станешь безумно, как еще никогда, счастливой. Хоть и предателем заодно.

День за днем. Неделя за неделей. Месяц… за месяцем.

Вопреки мечтам двигаться дальше.

Уже и зима проскочила мимо меня, даруя весне… право властвовать.

Не звонила. Ни разу я ему так и не позвонила. Не набрал номер и Он мой, как и обещал. Нечаянных встреч — тоже не оказалось на наших судьбах. Марево. Дымка. Сладкий кошмар. Что просто растаял.

То, что просто стоит отпустить.

Я даже ума не приложу… как, что это могло произойти. Тут всего-то час (полтора от силы) прошло, как я вышла из дома в детсад. Забрала Малого, в магазин зашла за продуктами — и снова, снова-то домой!

Дверь вскрыта. Все вещи навыворот. Вплоть до трусов — всё кувырком. В ужасе сжала я Федьку в объятиях, заставив замереть вместе со мной в коридоре.

Грохочет сердце, задыхаюсь. Ужас сдавливает виски — а я понять не могу: что, как, кому звонить. И за что нам такое?

— Алло, Лень! — дрожащим голосом. — Нас, судя по всему, ограбили…

Не смог. И снова треклятая командировка в столицу. И снова я наедине с адом.

Вызвать по велению-одобрению мужа милицию. Попытаться вместе с ними определить, что пропало. Вспомнить поминутно, что и как было. Где была, что видела. Какие догадки о том, кто мог сие свершить.

Казалось, я седела все больше и больше, осознавая тот ужас, что было бы… если бы преступники не успели убраться из квартиры, прежде чем мы вернулись, зашли. Что бы сотворили с ребенком и мной, лишь бы… не оставлять свидетелей.

— И вроде уже и в школах учат, что, если заметили вскрытую дверь — не идите сами, сразу вызывайте милицию! — недовольно причитал, бурчал сам себе под нос мужчина.

— Я думала, муж вернулся… или, может, кто из родственников вломился, — робко. Пожала плечами.

— А у них что, тоже ключи есть? — вперила в меня взгляд молодая девушка.

— Не, нет.

— Ну… тут явно был дубликат, если не оригинал. Ладно. Вы нашли, определились, что пропало из квартиры?

— Вроде… нет, ничего такого. Мелкие деньги, золото, техника — все на месте. — Окидываю взором тщетный раз комнату. — Правда, у мужа в кабинете сейф вскрыт. А что оттуда пропало, что до этого там было — он меня не посвящает в такие детали.

— Не знаешь, что у мужа в откровенной заначке? — сквозь улыбку оборонил молодой человек, дорисовывая на двери порошком дактилоскопии.

— Нет, — растерянно качаю отрицательно головой, заливаясь стыдом.

— М-да… — восторженно причмокнул. — Вот бы мою к такому приучить.

Опустила очи я.

— Ой, отстань! — неожиданно гаркнула девушка. — Всё вы бедные и несчастные! Лишь бы безнаказанно покутить да побухать!

— А это не одно и тоже? — смеется уже пожилой мужчина.

— Нет, — гордо выпрямилась барышня, закончив заполнять документы. — Одно — с пафосом, а второе — так, междусобойчиком.