— Ну, успокойся, зай, — присела рядом со мной женщина; обняла за плечи, прижала к себе. — У всех бывают трудности. И на то мы и люди, чтобы помогать друг другу в час нужды. И это не стыдно. Ни брать, ни помогать. Это им должно быть зазорно. Тем, кто отвернулся. Кто довел до такого.

Забренчал телефон. Как все вовремя. Стереть быстро слезы с лица и продышаться.

— Да, алло. Слушаю? — хриплым голосом.

— Ванесса?

— Да.

— Я сейчас подъеду. Говорите адрес.

— А В-вы, кто? Что?.. — растерянно, невольно заикаясь от волнения, помня слова Рогожина, что надо быть осторожной.

— От нашего общего знакомого, — отчасти грубо, но сдержано. — Адрес говорите.

— Тамара, а ты можешь неподалеку постоять, с Федькой, ну так, чтоб и я вас, и вы меня видели? Я тут кое с кем встречусь. Не знаю, кто он, что, но вроде как… должен весточку от Моего передать.

— От «твоего», это кого? Мужа, что ли? — взволнованно гаркнула, вытаращив на меня очи.

— Да фу. Нет, — поморщилась я. — Нет, конечно. Да и он уже не мой. От этого… Федора. Феди Старшего.

Цыкнула, театрально закатив глаза, и заулыбалась загадочно:

— Интриганы. Ну да ладно. Давай заодно хоть сумки помогу вынести.

— Там еще в раздевалке, внизу.

— А, ну да. Помнят девки ваши баулы, — и рассмеялась добро.

Скривилась я в улыбке, кроя истинные эмоции, хотя и проступил на лицо жар стыда.

Недешевой марки автомобиль, внедорожник въехал на парковку. Ковыряния в бардачке водителя — и наконец-то выбрался наружу мужчина. Прислонил к уху телефон и замер в ожидании.

Тотчас запиликал и мой серебристый старичок.

— Да? — взволнованно ответила я на звонок.

— Я подъехал. Выходите.

Шаги едва ли не по эшафоту. Глубокий вдох. Глубокий выдох. Конечности уже начинают свой лихорадочный пляс.

— Здравствуйте… — несмело шепнула я.

— Здравствуй, Ванесса, — уверенно произнес тот. — Вот, — живо нырнул в карман и достал какую-то бумажку и пластиковую карту. Протянул мне: — Здесь записаны контакты. Созвонитесь — вам всё расскажут, а потом и покажут. Там, конечно, общага, — поморщился от неловкости. — Коморка та еще. Но… на первое время сойдет. Да и, главное, хозяева отличные. И соседи неплохие. А цена — так вообще песня. Не думаю, что кто-то в нашем городе будет сдавать дешевле. И да, не переживайте, за два месяца уже оплачено. Так что смело сегодня и заезжайте.

Немо глотала я воздух, невольно приоткрыв от удивления рот.

— А карточка… — продолжил мужчина. — Она, конечно, на другого человека оформлена, но Вы, как свой паспорт получите, идите в банк, откройте счет (на свое имя) — и переложите все себе. Это не к спеху, но лучше… — скривился невольно, — особо не затягивать. Да и вопросов будет меньше. Код — 7737. Запомнили? 7737. — Шумный вздох: — Поменяете, как доберетесь до банкомата. Так… что еще? — задумчиво пустил взгляд около. — А да, — уставился на меня пронзительно — отвечаю участием. — О всем этом… никому ни слова. Меньше знают — крепче все мы спим. Хорошо?

— Да, конечно, — живо закивала я одобрительно.

— Так… — и снова пустой, бесцельный взор. — Адрес дал, карточку дал. Всё рассказал. Ну, вроде бы, всё, — улыбнулся мило. Глаза в глаза. — Если больше нет вопросов, то я побежал. А! Про работу. Я пытался что-то найти… но, — поморщился. — Сами понимаете, молодая мама, без опыта. А у меня — все вакансии заняты, куда я вас?

— Да не надо, — взволнованно замотала я головой, заливаясь стыдом. — И так все хорошо. Спасибо огромное.

— Ну… — замялся тотчас. — Если уж совсем будет туго, то звоните — что-нибудь да придумаем.

— Да я, может, сюда в санитарки пойду, — вторю мыслям Тамары невольно.

— А, ну вот! — радостно. — Но, если что — номер не удаляйте, но… — нахмурился, — никому о нем и не распространяйтесь.

— Да, конечно, — и снова покорно мотаю головой.

— Ладно. Я побежал. Меня еще дела ждут. А то, вон, с этим, — ткнул взором на «подарки», что я нервно сжимала в руках, — сколько провозился. Времени убил дофига. Теперь со своим нигде ничего не успеваю.

— Простите, — виновато опускаю очи.

— Ой, да причем тут Вы? — тихо рассмеялся. — То я так. Не берите в голову. Вас подвезти, или как? Вы там, вроде как, с ребенком? — забегал взгляд по сторонам.

— Да нет, не надо, — взволнованно отозвалась я, осмелившись вновь взглянуть ему в лицо. — Мы сами.

— Ну да, вам так проще и быстрее будет. Вот, возьмите, — тотчас нырнул в карман и достал оттуда бумажник, а из оного — купюры. Протянул мне. — На такси.

— Да не надо! — ошарашенная, взмолилась, давясь смущением. — Нам и этого всего хватит.

— Не спорьте, прошу, — раздраженно скривился. Силой всунул деньги мне в руки. — Мне так спокойнее, и Федьке. И вообще, меньше заморачивайтесь. В общем, вы поняли. О всей этой сделке — никому. И больше к этой теме не возвращаемся. Но если что (на мало ли, да?) — звоните: помогу, чем смогу.

— Да ну… — еще больше сгорая от неловкости и шока.

— Не ну, — добро, но с напором, требованием. — А все мы люди — все мы под Богом ходим. Да и потом, мне Рогожин в свое время — тоже немало помогал. А деньги эти, на карточке, вообще его. Так что… не ломайте голову. Все нормально. Ладно, удачи, — живо разворот и пошагал к своей машине.

— Всего дорого! — благодарно, вдогонку. Я.

Пятьдесят тысяч рублей на счету. Комната в общежитии (пусть и маленькая, зато уютная, с мебелью и за сущие копейки). И даже с работой повезло: пусть санитаркой в больнице пока не удалось устроиться, поближе к Тамаре и прочим своим новым знакомым, зато с подачи все той же моей новой подруги… через сестру зятя устроилась прачкой в детский сад, причем не так и далеко от нашего нового места жительства (куда и малого после восстановления всех документов перевела). И тут даже коллектив попался куда лучше, чем там: как и для ребенка, так и для меня.

В общем, жизнь налаживалась. Причем это… как некий сказочный «бум», дар судьбы, благодати… который если пытаешься всецело осознать, прокрутить в голове, все то, что случилось, и как в итоге сложилось, — то… слезы на глаза только и наворачиваются. От счастья.

Наверно, это и есть пресловутая… белая полоса, о которой все говорят. Как некая плата за все те мучения, беды, что нам довелось пройти. Причем не только сейчас, когда всё оборвалось.

Да, нет больше шика… Да и просто уверенности в завтрашнем дне. Но… я свободна. Мне не надо никого терпеть. Ни перед кем приклоняться. Унижаться.

Пусть люди меня не поймут… но я счастлива. Раб, получивший свободу, счастлив.

Одна только беда. Да такая, едва задумываешься, тотчас сердце кровью обливается.

Федька мой. Ходила. Не раз не ходила к Следователю — да только тот запретил кого-либо пускать к себе по поводу дела Рогожина. Пыталась и понять, кто адвокат, и что ему нужно. Деньги. Федькины деньги, с карточки. Нам хватало то, что успели (вынужденно потратить) и что я зарабатывала. Экономили на всем — но цель была ясна: если не вытащить, то облегчить участь того, кто был для меня всем.

И пусть порой страшно, и вновь приходилось унижаться — да только… всё оно того стоит, если принесет плоды.

Но, увы. Я слишком наивная дура. И не смогла сопоставить дважды два.

Месяц за месяцем. Заседание суда… за заседанием.

Уже и лето к концу подходит. А ничего не ясно. Даже уже знакомство с работником КПП не помогало (всё тот же Лёша): уже ни слова, ни полслова. Стал даже вид делать, что не помнит меня. Только передачки молча забирал.

А дальше и вовсе… какая-то молва (между теми, кто там в очереди стоял), что, вроде как, потасовка страшная в СИЗО случилась. Многие заключенные пострадали.