Глава 18 Крест магии

Пожиратели Магии не сожгли нас заживо — в основном благодаря лысому священнику в отороченной мехом рясе. Он был голосом рассудка в эмоционально взбудораженной шайке. К счастью, все, похоже, уважали Иллиаса, несмотря на то, что он так молод.

Так что вместо огненной гибели мы подверглись заточению. Иллиас доставил нас в деревенскую тюрьму. Она могла похвастаться всего одной камерой, и теперь мы с Дамиэлем делили её между собой.

Заперев нас, священник отправился обратно наружу — надеюсь, чтобы утихомирить толпу. Опасность ещё не миновала. Мы всё ещё могли оказаться на костре.

Мы с Дамиэлем принялись планировать наш побег. Хорошие новости заключались в том, что местные жители забрали с собой свои кнуты, поедающие магию. Плохие новости — это нам ни капли не помогло. Решётки камеры впитывали нашу магию не хуже людей с их кнутами.

— Я вижу повторяющуюся схему, — сообщила я Дамиэлю.

Он наклонился поближе к решёткам, чтобы рассмотреть их устройство.

— О?

— Да, — ответила я. — Каждый раз, когда я отправлюсь с тобой на миссию, я оказываюсь в тюремной камере.

— Верно.

Он хмуро посмотрел на решётки, затем развернулся и пошёл в мою сторону. Его аура заполнила крохотное пространство. Мы не могли простирать магию за пределы решёток, но внутри она работала прекрасно. Воздух буквально трещал от трения нашей совокупной ангельской мощи.

Я прочистила горло.

— Мы в тюремной камере. Опять. Как думаешь, может, вселенная пытается мне что-то сказать?

— Возможно, — в его синих глазах ярким серебром полыхнуло веселье.

— Это серьёзно, Дамиэль. Эти люди хотят сжечь нас живьём.

— Мы выберемся отсюда.

— Как ты можешь быть так уверен?

— Вера.

— И? — было что-то ещё. Дамиэль Драгонсайр не действовал, опираясь на одну лишь веру.

— И опыт, — ответил он с сухой усмешкой. — Я находил выход из многих рискованных ситуаций.

— Это другое. В этот раз мы не можем использовать магию.

— А ангел не сводится только к его магии.

— Магия, — повторила я. — Эти люди обезумели, когда увидели нашу магию. Интересно, почему? Они явно в состоянии с ней справиться. Похоже, она не оказывает на них никакого влияния. Их собственная магия пожирает наши заклинания, а затем использует против нас нашу же магическую энергию. Я никогда о таком не слышала.

— В древних преданиях есть несколько фрагментарных отсылок к Земле Пожирателей Магии — загадочному, ужасному месту. Возможно, именно туда мы и попали.

— Что говорят предания об этих Пожирателях Магии? — спросила я.

— Ничего такого, что могло бы помочь нам здесь. Их способности не были изложены детально. Они просто описывались как «могущественные» и «злобные». До этого дня я никогда и не верил в эти сомнительные истории про Пожирателей Магии.

— Они могущественны. Насчёт злобных я не уверена, хотя я не питаю нежных чувств к любому, кто пытается нас убить, — сказала я. — Похоже, они считают злобными нас. Что-то в нас их пугает. Но почему они боятся нашей магии, если она не представляет для них угрозы?

Дамиэль покачал головой.

— Я не знаю. Возможно, в религии Пожирателей Магии ангелы — это злодеи.

Звонкое девичье хихиканье донеслось из передней комнаты. Девочка-подросток, лет пятнадцати-шестнадцати, одетая в отороченные мехом замшевые сапожки, шерстяные колготки и клетчатую юбку, вальяжно вошла в наше помещение с одной-единственной камерой. Её чёрные волосы были заплетены на голове как корона, а потом уложены в два огромных плоских узла по обе стороны головы. Её зимняя куртка оставалась не застёгнутой и распахнутой, открывая красный свитер под ней. Шарф тоже свисал, два его конца свободно болтались на груди.

Я не видела эту девочку, когда нас тащили через переднее помещение к этой камере. Молодой священник, должно быть, послал её сюда, чтобы наблюдать за нами на тот очень даже вероятный случай, если мы попытаемся сбежать. Поскольку это всего лишь девочка-подросток, Иллиас, должно быть, небезосновательно уверен, что мы не добьёмся успеха со своими попытками. Нет, он должен быть очень уверен. Он даже не потрудился отнять у нас оружие перед тем, как закинуть нас сюда.

Девочка прислонилась к дверному косяку.

— Вы не местные.

— Мы пришли из другого мира, — сказала я.

— Очевидно же, — её язычок медленно и удовлетворённо лизнул леденец. От него пахло клубникой со сливками; приятно понимать, что некоторые вкусовые сочетания универсальны. — Но вы не из того мира, о котором подумали они.

— А из какого мира, по их мнению, мы пришли? — спросила я.

Вместо ответа на мой вопрос она опять лизнула леденец.

Я попыталась ещё раз.

— Как работает ваша магия?

— Я не верю, что хоть кто-нибудь на самом деле понимает, как работает магия. Иначе магия была бы не такой уж магической, правда?

Её слова казались очень фривольными и в то же время очень глубокими.

— В нашем мире сверхъестественные существа могут владеть всеми видами магии, — сказала я. — Но мы никогда не видели такого… пожирания магии.

— Вы называете их Пожирателями Магии? — она захихикала. — Довольно точное описание. Мы называем их «русалками».

Я моргнула. Бессмыслица какая-то. Русалки — это мифические существа, которые жили в морских глубинах, имели торс человека и хвост рыбы. Ни у кого из этих людей не было хвостов. Они выглядели совсем как мы.

— Русалки устойчивы к магии, — продолжила девочка. — Их ещё называют «Разрушителями Чар». Их надо ударить очень большим количеством заклинаний, чтобы они пали, — она взглянула на меня, и её губы изогнулись в улыбке. — Звучит знакомо?

— Откуда ты…

— Я пряталась в лесах, наблюдала за вашим сражением из-за дерева. Я видела, как они отражали твои заклинания в тебя, а ты поглотила большую их часть. Это следующий этап, между прочим. Разрушители Чар сначала учатся противиться заклинаниям, а потом учатся их поглощать. Они используют магию этих поглощённых заклинаний, чтобы подпитывать собственную магию. Некоторые Разрушители Чар способны выбрасывать заклинания обратно в тех, кто их сотворил. Лучшие из лучших могут распутывать нити заклинания и придавать ему форму чего-то совершенно иного. Это Мастера.

— И есть здесь эти Мастера? — спросил у неё Дамиэль.

Он оставался неизменным прагматиком, оценивал силу наших врагов и угрозы вокруг нас.

— На Найтингейле есть несколько Мастеров.

— Найтингейл?[2] — переспросила я.

— Так мы называем это мир, — ответила девочка, улыбаясь. — Разрушение чар — это навык, который требует немало естественного таланта и многих лет обучения, чтобы им овладеть, — она посмотрела на меня. — Ты ещё до этого не дошла. Но могла бы. У тебя есть потенциал.

— Откуда ты знаешь? — спросила я.

— Вокруг тебя имеется определённое свечение.

— Я ангел. Мы часто светимся.

— Это другое, — взгляд её золотистых глаз переключился на Дамиэля. — У тебя это тоже есть. Но у тебя оно иное. Ты единорог.

То есть, я русалка, а Дамиэль единорог. Обычная пара мифических существ, ничего такого.

— Как ты меня назвала? — холодно переспросил Дамиэль.

Я едва не расхохоталась. Готова поспорить, никому не хватало наглости назвать Мастера-Дознавателя единорогом.

— Так мы их называем: единороги. Также известны как Охотники, — сказала девочка. — Здесь у нас их нет, но существует целый мир Охотников. Они могут чувствовать магию, идти по магическому следу и так разыскивать людей. Некоторые Охотники могут настолько глубоко вчитываться в магию другой личности, что способны заглянуть им в душу, в материю магии, которая делает их теми, кто они есть — а также во все события, которые привели к их появлению.

Ну, за Дамиэлем действительно закрепилась репутация мужчины, который способен выследить кого угодно. Это одна из причин, по которым он работал Мастером-Дознавателем. Одна из причин, по которым Никс отправляла его выслеживать изменников.

— За способностями Дамиэля ты тоже наблюдала в битве? — спросила я у девочки.

— Да. Он очень быстро отслеживал траекторию отражённых заклинаний и уворачивался от них прежде, чем они в него попадали.

Я посмотрела на Дамиэля.

— Ты когда-нибудь слышал о Разрушителях Чар или Охотниках?

— Не под такими названиями. Но некоторые из этих способностей мне знакомы.

— Да, — согласилась я.

Нектар богов даровал многие способности солдатам Легиона Ангелов.

Первым делом мы получали силу, выносливость и скорость вампира, а также вампирскую способность исцеляться, выпив кровь другого.

Со вторым глотком Нектара приходило изготовление зелий и способности к технологиям и ремеслу, принадлежавшие ведьмам.

Затем мы получали внушение сирены, способность влиять на других, внушать им поступать так, как мы повелеваем.

Далее мы овладевали четырьмя стихиями огня, земли, неба и воды — в совокупности они назывались Буря Дракона. Дракон — это название ещё одного мифического существа. Разрушителей Чар иногда называли русалками, Охотников — единорогами, вот и мы тоже имели несколько необычных названий для наших магических способностей.

После Бури Дракона шла Тень Оборотня. Пятый уровень Легиона сопровождался способностью изменять нашу физическую внешность, создавать мощные иллюзии и фокусы.

Далее следовал шестой уровень Легиона, Чары Телекинетика, то есть сила телекинеза. Способность передвигать объекты силой разума.

Седьмым уровнем, который мы получали, было Прикосновение Фейри, способность к исцелению и, что противоречиво, проклятья и болезни.

После этого мы становились ангелами. Мы обретали силу полёта. В то же время все наши существующие магические способности получали колоссальное усиление.

Ангел второго уровня наделялся силой телепатии, способностью читать мысли. Данный навык доставил мне немало проблем на Сиеннском Море, когда Дамиэль читал мои мысли.

А потом мы становились архангелами. Повышение на десятом уровне Легиона не походило на всё, что было до этого. Архангел обретал уникальные, индивидуальные способности. С каждым архангелом было по-разному.