Какое-то неудобное ощущение у меня в животе, и я не уверена, какое именно.

Димитрий

― Не могу его найти. Мы пробыли здесь две недели, я активировал все гребаные радары, что у нас есть, а он не пришел, ― вполголоса выговариваю я, расхаживая взад и вперед по песку через два дня после того, как мы причалили к острову.

― Ну, не знаю, босс, ― говорит Люк, уперев руки в бока и прислонившись к высокой пальме.

― Он что-то замышляет. Он умнее, чем я думал. Я ждал, что он пойдет на все, чтобы вернуть Джесс, но это не так. Он заставляет нас ждать, заставляет думать, что забыл о ней. К счастью, я знаю, что это не так.

Ведь она не из тех, кого легко забыть.

Я встряхиваю головой. Вытрясаю воспоминания о ней, лежащей в моих объятиях всю ночь, о том, что не чувствовал себя больным, находясь к ней так близко. Я вытряхиваю чувства, что прорастают в груди. Она ничего не значит, мой план не должен был привести к этому.

― Может, с ним что-то случилось? ― предполагает Люк, возвращая меня в реальность.

Я качаю головой.

― Нет, он слишком умен для этого. Он что-то придумал. Я просто не уверен, что именно.

― Ну, определенно, вокруг есть и другие корабли. Марко засек их сегодня утром, на юго-западе примерно в ста милях.

Я киваю.

― Мы останемся здесь только еще на одну ночь. Скорее всего, это просто сухогрузы, но я не настолько наивен, чтобы думать, что мы единственные преступники в этом океане. Как и Хендрикс.

― Другие пираты?

― Да, другие пираты.

Он кивает и достает сигарету.

― Видел, Линден утром кабана добыл? У нас сегодня пикник.

― Да, ― отвечаю, глядя на воду.

Джесс сидит на песке, улыбаясь океану с выражением полного умиротворения на лице.

Хорош пялиться, Димитрий.

Не позволяй ей влиять на тебя.

Черт, слишком поздно. Уже влияет.

Джесс

Хендрикс не пришел за мной.

Я подслушала слова Димитрия. Когда нет вокруг никакого другого шума, это не трудно. Я услышал обрывки сказанного Дими и из них поняла, что Хендрикс не попал в ловушку. Это меня удивило: Хендрикс иногда бывает вспыльчивым, и я, честно, думала, что он сошел бы с рельсов и рискнул.

Он не сделал этого.

Возможно, из-за Инди. Она будет сдерживать Хендрикса, чтобы он не действовал, не подумав. Она хороша в этом. А может быть, сам Хендрикс умнее, чем я думала. Мне действительно жаль, что на секунду я усомнилась в нем. Он пират, он заправляет в этих водах уже много лет. Он знает их лучше, чем кто-либо другой.

Он не позволит Димитрию так легко разрушить все, чего добивался. Чувство сильного облегчения в груди успокаивает меня. Я боролась с мыслью о вероятности того, что никогда не вернусь домой. Но теперь, зная, что все еще есть шанс, что Хендрикс, видимо, придумывает надежный план, я чувствую себя гораздо более уверенной.

Я вздыхаю и плюхаюсь обратно в воду. Волны, разбивающиеся о берег, успокаивают, почти как наркотик. Я вздыхаю еще раз, только на этот раз вздох длиннее и протяжнее. Опускаю голову в воду и позволяю прохладе облегчить боль в шее. Мышцы все еще затекшие и болят ото сна на земле с Димитрием.

― У нас костер.

Поднимаю голову и вижу Димитрия, стоящего по колено в воде. Не могу удержаться и улыбаюсь этому виду. Он великолепен. Нет, он ― глоток свежего воздуха. Он ― Бог. Он ― единственная матрица, которую уничтожили и никогда не создадут снова.

― Эй? ― говорит он.

Моргаю. Черт, я пялилась на него.

― Я… извини. Костер, ты говоришь?

Он одаривает меня ленивой полуулыбкой, от которой я сжимаю бедра.

― Да, знаешь, такая желтая горящая штука, на которой люди готовят.

― Ха-ха, ― улыбаюсь я, вставая и выходя из воды. ― Я знаю, что такое огонь.

― Неужели? ― говорит он, следуя за мной по пляжу. Я слышу сарказм в его голосе.

― Правда, правда.

― Как твои спазмы?

Я улыбаюсь, но стараюсь говорить спокойно, чтобы он не заметил, что мне смешно.

― Дими?

― Что?

― Никогда нельзя расспрашивать женщину о месячных.

Он замолкает на мгновение, я слышу только его шаги, когда он идет за мной.

― Вы, женщины, совершенно сбиваете с толку.

― Да, мы такие.

― Тебе нужна помощь, когда больно, но ты не хочешь, чтобы спрашивали об этом.

― Так, объясняю популярно: ты можешь знать, когда у женщины месячные, знать, когда у нее болит, но никогда, повторяю, никогда не спрашивай об этом напрямую.

― Господи, ― бормочет он.

― Вот именно.

Мы приближаемся к лагерю, все сидят вокруг большого прекрасного костра. Я улыбаюсь и вздрагиваю от удовольствия, когда мы подходим ближе. Огонь дарит кокой-то особый покой. Он дает тепло, и можно просто сидеть, глядя на него часами, не думая, не чувствуя, просто наслаждаясь. Я понимаю, что глупо улыбаюсь, когда Ливви прочищает горло. Перевожу взгляд в ее сторону, она смотрит на меня.

― Дими, ― чуть ли не поет она, ― сядь рядом со мной. Мне холодно.

― Здесь же огонь, ― указывает он, но все равно идет к ней.

В груди сжимается ― от ревности или просто разочарования, не знаю. Я сажусь на длинное толстое бревно возле Люка. Он сидит рядом с молодым членом экипажа. Я не замечала его раньше, но, вероятно, потому, что была очень сильно занята Димитрием. Рассматриваю мужчину, и когда он замечает это, улыбается мне.

Не могу не улыбнуться в ответ: у него доброе лицо. А еще большие карие глаза и темно-каштановые волосы. Его кожа оливкового цвета, а тело худощавое и мускулистое. Он очень привлекательный мужчина. И почему я его раньше не замечала? На самом деле, чем больше я смотрю на команду, тем больше понимаю, что не обращала на них никакого внимания. Чувствую себя задницей, а они, должно быть, думают, что я полная сука.

― Привет, ― улыбается мне кареглазый.

― Привет, ― улыбаюсь в ответ. ― Я Джесс.

― Я знаю, ― усмехается он.

― А ты кто? ― подсказываю я.

― Зед.

― Классное имя.

Он наклоняется, поднимая бутылку рома и протягивая мне.

― Так и есть. Хочешь выпить?

― Это все, что вы пьете, мальчики? Ром? ― поддразниваю я. ― Вы точно не пираты?

Зед смеется.

― Мы притворяемся пиратами, это считается?

Я беру бутылку и делаю большой глоток. Горло жжет, но это большое облегчение.

― Для меня ― да. Знаешь хорошие байки?

Он смеется, качая головой.

― Извини, я не понимаю пиратские байки.

― Я тоже, это у меня в СЧС.

Он поднимает брови.

― СЧС?

― «Список, что сделать».

Он качает головой, и я широко улыбаюсь.

― Так почему же я не разговаривала с тобой и даже не видела тебя?

Он пожимает плечами.

― Наверно, потому что была под крылом у босса. Да и работаю я много.

― Работаешь?

― Я штурман.

― А-а, ― говорю я, кивая. ― Позаботься, чтобы мы не заблудились.

Он усмехается.

― Помимо всего прочего.

― А что еще?

― Еще слежка.

Я хмурюсь.

― Ну да, конечно.

― Извини, ― бормочет он, выглядя искренне переживающим, что его наняли выследить человека, который спас мне жизнь.

― Без проблем, ― выдавила я сквозь стиснутые зубы.

― Эй, ― говорит он, подталкивая бутылку снова ко мне, ― я всего лишь делаю свою работу. Не суди меня за это.

Он смотрит на меня умоляющими щенячьими глазами. Я хихикаю и качаю головой, закатывая глаза.

― Боже, хорошо, хорошо. Дай сюда.

Я беру бутылку и пью, впервые за несколько недель чувствуя, что все может пойти так, как задумано.

И, что удивительно, мне хорошо.

~ * ГЛАВА 16 * ~

Джесс

― Громче, громче! ― хихикаю я и кружусь.

Я пьяна. Нет, я пьяна в зюзю! Я дошла до кондиции и зажигаю напропалую. Последние полчаса я танцую под собственный аккомпанемент. Пою и кружусь, пока не приземляюсь на песок, а потом начинаю заново. Большинство парней угорает с меня, я даже видела, как иногда улыбался Дими. Он не сводил с меня глаз, даже когда Барби Малибу попыталась забраться к нему на колени.

― Зед! ― кричу я. ― Пой громче.

Зед присоединяется ко мне, и мы отбегаем на пляж. Он сидит на валуне и поет мне «Хлопковый глаз Джо» в стиле кантри. Получается не очень хорошо, но я не собираюсь говорить ему об этом. Он поет громче, и я кружусь сильнее и сильнее, пока не сводит живот. Я падаю на песок с громким смехом. Зед спрыгивает с камня, подбегает и плюхается рядом со мной.

― Ты когда-нибудь пробовал составлять фигуры из звезд? ― хихикаю я, глядя на звездочки, проносящиеся по небу.

― Нет.

― Попробуй, ― подбадриваю я, щурясь, чтобы лучше видеть сквозь застилающий зрение туман. Нет, я слишком пьяна, чтобы разглядеть их.

― Давай, ты первая.

― Хорошо, ― говорю я, сосредотачиваясь. Я скольжу затуманенным взглядом по звездам, пока не убеждаюсь, что вижу фигуру. ― О, смотри, вот это похоже на пенис.

Зед фыркает и смеется.

― Серьезно?

― Да, смотри-ка.

Я указываю на небо.

― Да там же около миллиарда звезд.

― Смотри внимательнее, ― настаиваю я. ― Вон, указывает прямо на Луну.

Зед расхохотался.

― Ты серьезно?

― Серьезно! ― вскрикиваю я, елозя по песку ногами. ― Смотри.

― Зед?

Доносится голос Димитрия и, обернувшись, вижу, что он стоит на пляже, скрестив руки на груди, и смотрит на нас. Зед вскакивает, отряхивая песок с джинсов.

― Извини, босс, просто на звезды смотрю.

― Понятно. Иди к парням.

Он кивает и улыбается мне.

― Ну, бывай, Джесс.

― Пока, Зед, классно с пенисом получилось.

Он смеется и качает головой, исчезая за деревьями. Димитрий ложится рядом со мной, закинув руки за голову. Я всем телом начинаю осознавать его присутствие, и, будучи навеселе, очень трудно не подкатиться к нему под бочок.

― Я, вообще-то, хотел узнать, чем вы двое занимались?

Я хихикаю.

― Мы составляли фигуры из звезд. Я увидела пенис, а он не смог.

Димитрий поворачивается ко мне, приподнимая брови.

― Абсолютно уверен, что там нет пениса.

― Есть, Дими. Не сомневайся.

Он тихо смеется.

― Холодает, тебе надо пойти отдохнуть. Уже почти два часа ночи.

Я поднимаю брови и неуклюже переворачиваюсь на бок.

― Серьезно?

― Да.

― Давай сначала поплаваем.

― Не думаю, что это разумно.

Я надуваю губы.

― Ты не моя мамочка, ну же, давай.

Через несколько веселых попыток я все-таки встаю и, спотыкаясь, иду к океану.

― Эй-эй, ― говорит Димитрий, обнимает меня за талию и оттаскивает назад. ― Ты утонешь.