Я была уже одета в корсет и панталоны, когда пришла леди Соллейя:

- Ну что, почти готова? - она внимательно меня разглядывала, затем озабоченно вздохнула.

- Кожа слишком загорелая, надо запудривать, а то родственники будут сплетничать, что невеста с юга.

Сопротивляться у меня сил не было. Ну вот такая я, всегда пасую перед напором. Напудренная, в свадебном платье и диадеме, я смотрела на себя в зеркало. Высокая прическа с локонами на затылке, практически полностью закрытое тело, перчатки выше локтя и кружево на воротнике, упирающееся в мочки ушей, все это в комплекте с белой пудрой сделали своё чёрное дело. Выглядела я как настоящая невеста Носферату, то есть краше в гроб кладут.

- Сейчас только губы розовым подкрасим…

На что я решила пошутить:

- Нет, только голубым, на розовый не согласна.

Леди Соллейя, не оценив шутку, посмотрела строго и стала красить розовым. Ну ничего, живенько так стало. Мирра убежала за туфлями, и мы остались одни. Чувствовалось, что моя будущая свекровь хочет что-то сказать, но не решается. Я решила облегчить ей задачу:

- Леди Соллейя, вы можете сказать все, что угодно, даже если это будет мне неприятно.

Она ещё немного поколебалась и произнесла:

- Тысячелетиями в нашей семье не было ни одного брака по расчёту. И мы с отцом Эйнара женились по большой любви. Мне больно видеть, что вы не любите моего мальчика. Это просто разрывает мне сердце, - она немного помолчала и продолжила. - И вы даже не пытаетесь увидеть в нём своего спутника жизни. Я прошу вас, приложите хоть какие-то усилия… Просто попытайтесь не быть ему обузой и наладить отношения. Я чувствую, как ему тяжело. Если бы не Оракул, то я бы никогда не допустила этого союза. Все мы любим один раз и на всю жизнь. Поэтому, если ваши отношения зайдут в тупик, обещайте, что просто оставите его.

- А как у вас происходят разводы? – В душе затеплилась надежда. Я решила выяснить всё заранее.

- Разводы? Это достаточно просто, в Магистрат подаётся прошение, подписанное обеими сторонами, и там принимается решение. Если один из супругов влюблён в кого-то, решение принимается сразу же.

- Понятно. А дальше что? Например, что я должна буду делать дальше?

- Вы будете должны оставить этот дом.

Вот дела. Интересно, а имущество при разводе мне полагается какое-нибудь или голую на улицу выкинут?

Тут вошла Мирра, разговор прервался, а взволнованная леди Соллейя под предлогом занятости удалилась.

- Что случилось? – Мирра смотрела на меня испуганно. – На тебе лица нет.

Я только судорожно вздохнула. Меня стало слегка потряхивать.

- Просто волнение опять накатило. Может настоечки?

- Что ты! – Мирра заметно испугалась. – Тебя после настойки в храм не пустят. Если обряд сорвётся, это несмываемый позор на все четыре Кварта.

Быть позором семьи на все четыре Кварта я была не готова, поэтому вышла из комнаты с трясущимися руками, но трезвая, как стекло.

В центральном зале было шумно, гости переговаривались и смеялись, но в этот момент послышался чей-то голос:

- А вот и невеста!

И полный зал Высших вампиров и не только уставился на меня, перешептываясь и обсуждая. В голове всплыли моменты: я в инвалидной коляске, люди смотрят, потом отводят взгляды, шепчутся между собой. Судьба моя такая, слышать шёпот за спиной.

Эйнар появился неожиданно и взял за локоть. Я вздрогнула.

- Леди Алинальдиль сегодня обворожительна. Не правда ли, господа?

Зал снова зашумел, послышались комплименты со всех сторон. Мы двигались мимо гостей, жених представлял меня, а я глаз не могла поднять и заставить себя улыбаться тоже.

В голове ощущалась ватная пустота. А за грудиной что-то сжалось до боли.

- Поздравляем, это счастливейший момент истории вашего Дома!

- Наконец-то старейший в Кварте Дом примет свежую кровь.

- Желаем процветания вашему Дому.

- Вечной вам любви и скорого продления рода!

Со всех сторон сыпались поздравления. Я, как могла, пыталась улыбаться, но даже дышать получалось с трудом. К счастью, всех позвали к столу, и небольшими группами толпа стала перетекать в соседний зал.

- Что с вами? – жених задержал меня за руку.

- Кажется, я переволновалась. И здесь очень душно. Как скоро состоится обряд?

- Сразу, как солнце начнёт клониться к закату, за нами придёт жрец. А сейчас просто сидите за столом и вежливо улыбайтесь.

Он сжал мой локоть и повёл в столовую.

Дальше все было как во сне. Я механически кивала и улыбалась, поднимала бокал с каким-то компотом после слов «поднимем бокалы». А страх разъедал мне грудь и опускался тяжестью в ноги. Я попыталась сосредоточиться на дыхании, как учили на сеансах психотерапии. На раз-два вдох, раз-два-три выдох. И так была занята этим некоторое время, что пропустила момент появления жреца. Я просто подняла глаза и увидела его совсем рядом.

Чёрный балахон с капюшоном, запавшие белые глаза и седые волосы, собранные в хвост.

Жрец заговорил, и от этого звука у меня мурашки побежали по коже. Как будто сотня голосов в унисон из глубокого колодца:

- Гиш, где твоя Шагтур?

Эйнар поднял меня с кресла:

- Она здесь.

- Баншур ждёт вас. – Жрец развернулся и вышел из зала, мы двинулись следом.

Как ни странно, но сейчас я чувствовала себя лучше, чем до входа в столовую.

Я порывалась спросить, кто такие Баншур и Гиш, но все шли молча, и я не решилась. Вход в пещеру был недалеко, в перелеске за домом. Мы остановились.

- Повернитесь, дети мои. – леди Соллейя открыла перед нами шкатулку, которую торжественно несла весь путь до храма, и достала из неё два браслета. Один, побольше, надела на левую руку сына, а второй мне на правую.

- Да благословит Амайнана ваш союз!

Браслет был интересный, мягкий, как будто кружевной, сплетенный из серебряной проволоки. Он даже немного растягивался на запястье. Не знаю почему, но он притягивал взгляд. Так и пошла в подземелье, держась за руку жениха и пялясь на наши браслеты.

По мере углубления внутрь и вниз становилось все холоднее. А темнота наступила метров в двадцати от входа после первого же поворота. Из глубины пещеры слышались редкие удары барабанов. Эйнар тащил меня за руку, а я постоянно спотыкалась о какие-то камушки, веточки, неровности, иногда что-то восклицала, когда было больно.

-Смотрите под ноги! – раздраженно прошипел жених.

-Я смотрю. – также зло прошептала я. – только здесь не видно ни хрена! – слышала бы сейчас меня моя мама, интеллигентнейшая женщина, лингвист, доцент кафедры иностранных языков. Стало стыдно. Совсем распустилась. Так что ли меня воспитывали?

- Вот именно! Ведите себя достойно! Вы в храме Амайнаны в первый и последний раз! – внёс свои три копейки мой жених.

Я замолчала, пытаясь быть достойной дочерью своих родителей. Но, как известно, в стрессовых ситуациях из тебя так и лезет:

- Твою мать! – вновь споткнувшись о какую-то неровность, прошипела я. Вот где этому научилась? Дома так не говорили. А дворник дядя Женя забористей выражался.

Наконец-то впереди забрезжил свет, и мы вошли в пещеру с высоким сводом и несколькими выходами. Звук барабанов слышался отчетливей, а удары участились.

Посредине зала стоял огромный квадратный постамент, наверное, алтарь, а напротив входа в углублении стояло изваяние в длинном платье, с «распростертыми объятиями», богиня, по-видимому. Все помещение освещалось двумя факелами, торчащими из стен по обеим сторонам от скульптуры. Нас подвели к изваянию и поставили на колени. Жрец читал какую-то молитву на незнакомом мне языке, затем взял у ног богини чашу и протянул Эйнару, он отпил и передал её мне, я под бормотание жреца тоже выпила что-то сладкое и пахнущее травами и водрузила пустую емкость к ногам изваяния.

Мы поднялись с колен, и снова на меня накатил страх удушливой волной. Эйнар взял меня под локоть и повёл меня в центр зала к алтарю. Его лицо было, как обычно, равнодушно непроницаемым. Страх сменился злостью. Вот что значит нелюдь, тварь замороженная. Я это проговорила мысленно с мстительным удовлетворением. Да-да, послушай мои мысли. Его лицо немного дернулось и ещё больше заледенело. Где-то в дальних здравомыслящих закоулках разума была мысль, что он не виноват, и не он все это придумал, что он заложник ситуации, как и я. Но сейчас дверка в адекватную часть мозга захлопнулась.