- О великих идейно-художественных задачах, - ответила Шадрина.

Человек в кителе снова внимательно посмотрел на нее и спросил:

- Что же будем делать, товарищи, в конкретном случае?

пьяненький Кулешов притащился в родной дом. Была ночь, и дом спал. На лестничной клетке юноша долго ковырялся ключом в замке, вспоминая вечеринку по случаю получения стипендии: пили с мастером-наставником, потом дружным молодежным коллективом отправились на танцплощадку в парк бить праздной публике морды, но та оказалась боеспособной, и пришлось улепетывать по плитняковым кустам.

Не удался праздник, страдал молоденький Кулешов и ощущал вокруг себя враждебный, подлый, темный мир. Наконец замочные механизмы заработали - в коридоре плавал сгусток мрака, юный человек брел на ощупь вдоль стены, а поскольку он был весь в переживаниях, то поначалу, ввалившись в комнату, не обратил внимания на некоторые отличительные ее черты... храпела бабка, как всегда, и за окнами пенились осветленные луной тучи...

Кулешов, скучая, скинул одежды и зашлепал к месту ночлега... От крупной неприятности его спасла только природная прыть: толком еще ничего не понимая, он осознал себя лежащим под кроватью... кровать скрипела ржавыми пружинами...

- Кто у тебя тута шалыганит? - услышал юноша голос, ему знакомый, этот голос принадлежал мяснику Тараненко.

- Что тебе все не спится? - недовольно спрашивала Сусанна. - Мыши... крысы...

- Да? - У мясника Тараненко была одна извилина и два многопудовых кулачища. - Мыши?.. Крысы?..

Кулешов в страхе пошкребал доску.

- Вот, слышишь?

- Во, гады... пришибу...

- Ладно тебе... Чего тебе?

- Чего-чего?.. Того...

- Отстань. Я спать хочу...

- А я тебя...

- О Господи!.. Лучше дать...

- Ну и дай!

- Ну на! На! Паразит такой!.. Куда лезешь рукой?

- Это не рука...

Пол был холодный и пыльный; Кулешов из-за этого испытывал некоторое неудобство, но когда из-за борьбы на кровати начали провисать ее пружины, врезывающиеся в тело, то юноше сделалось совсем худо: с трудом ему удалось прибиться к стене, это и спасло его молодую жизнь. Потом смерч над его головой утих - Кулешов потянулся и угодил лицом под теплую сперматозоидную капель.

- Что же будем, товарищи, делать в конкретном случае? - переспросил человек со сцены.

И тогда с кресла выскочил Городинский и горячечно забредил:

- Можно обратить ваше внимание, товарищи: смотрите, что это за декорации?.. Мне кажется, нарочно выбраны такие декорации, чтобы глумиться над реализмом. И более того, с каждым годом, с каждым днем растет, крепнет и богатеет наша родина. Социализм вошел в быт народа и дает свои прекрасные результаты. В то же самое время там, за рубежом, хроническая недогрузка предприятий, миллионные армии безработных, народные массы терпят голод, нужду. Особенно тяжело положение масс в фашистских странах. В этих странах диктатуры и сплошных концлагерей для трудящихся мясо, масло, фрукты уже давно превратились в предмет мечты. Усиленно пропагандируется картошка и картофельная шелуха...

- Товарищ Городинский, спасибо. Вы все сказали?

- Да-да, но бюст... бюст на месте.

- А я могу сказать, что театром сделан шаг вперед от натурализма и схематизма, - вступился Военмор. - Все как в жизни.

- Как в жизни, право! - возбудилась Шадрина. И от возбуждения потеряла голову, как во время гарцевания по степям и буеракам физического соития. - Я бы хоть сейчас в колхозную жизнь!

- Товарищ Шадрина желает быть в колхозе? - остановился Китель, попыхтел папиросиной. - Что ж, мы предоставляем ей такую возможность. Проводите товарищ Шадрину в колхоз...

И тут же два молодых ласковых человека поспешили к вышеназванной гражданке; та в ужасе забилась в глубь кресла:

- Нет-нет!.. Я не буду больше... Отпустите меня! Меня неправильно поняли! Не имеете права! Я старая большевичка, я вместе с великим...

- Не сметь трогать святое имя! - гаркнул человек в кителе.

- Хорошо-хорошо, я не буду! - Но молодые люди грубо рвали из кресла женщину, которая слабо сопротивлялась, плакала: - Как при товарище Ле... извините, так и особенно после его смерти, всякие троцкие и бухарины, рыковы и каменевы... пытались ударить по партии, разложить и развалить ее, стянуть ее с ленинс... простите, пути. Но как об этом сказано в Кратком курсе истории ВКП(б): эти ничтожные лакеи фашистов забыли, что стоит советскому народу шевельнуть пальцем, и лакеи фашистов, белогвардейские козявки будут уничтожены.

- Убрать! - поморщился человек на сцене.

- Нет-нет! Помогите! Кто-нибудь! - Вскрик несчастной, но будущей счастливой колхозницы оборвался за дверью.

Человек ходил по доскам сцены, под его сапогами они прогибались и скрипели: скрип-скрып-скруп. Напряженную, мучительную музыку дерева слушали люди.

- Неприятно, - проговорил Китель, - неприятно, когда из тебя делают дурака. Все как в жизни, говорите?.. А как в жизни?.. Что у вас народ поет, товарищ режиссер?

М. был нем.

- А что он на самом деле поет? - Посмотрел со сцены, подумал: - Вот что он поет: Каганович, самый подлый, красный сталинский нарком, в тридцать третий год голодный... целых восемь миллионов... умертвил своих рабов. Вот что поет народ! - Снова закурил. - Или вот еще... Поиграйте-ка мне... частушечное... веселое... - Заиграл баян. - Хорошо! - Притопнул ногой, заголосил: - Милай наш Калинин-дедка, еб народ всю пятилетку!.. Ап!.. Все, хватит! - улыбнулся в усы. - Возьмете меня в труппу или как?.. Вижу, не хотите. И хорошо - каждый должен быть на своем месте... Товарищ Городинский, вы хотите что-то сказать?

Тот с трудом выдавил из себя:

- Н-н-нет!

- Если товарищу нужно выйти, пусть выйдет... Ему помочь? Или он сам?

- Я сам-сам-сам-сам-сам! - Член Главреперткома, гримасничая, убегает из зала, держась за живот.

- Так вот - театр сам по себе есть ложь, - продолжил человек в кителе. - Ложь нашему народу не нужна. Ему нужна правда. Ложь можно перековать в правду. Этим должны заниматься люди высокопрофессиональные и искренние... Что же мы видим?.. Профессию мы видим... А искренность?.. Товарищ режиссер, вы верите в это? Я не убежден, что вы верите этому. Надо сделать так, чтобы мы с товарищами увидели: вы верите этому. Тогда будет правда. А так получается неправда. Неправда нужна только нашим врагам. А правда нужна нашему народу. - Человек ходил по сцене в глубокой задумчивости, молчал, курил; он был хорош в своей роли. - Да! Наверное, придется что-то переделывать, доделывать, дорабатывать, постановка - дело живое, и надо следить за тем, чтобы это дело не умерло; нельзя его сразу подвергать сомнению. Это неверно. - И проговорил без перехода: Обеспечьте, пожалуйста, товарища режиссера самым необходимым: авто, паек, лечение...