В комнате королевы сжалась ее юная горничная, зная, что скоро получит незаслуженные упреки. Я не могла открыть дверь на лестницу опухшими пальцами и ждала, присев в реверансе для королевы. Она распахнула дверь и пошла вперед меня, громко дыша. Лунный свет заливал мою темницу, и я видела, как вздымалась от усилий грудь Софии. Обычно она желала мне спокойной ночи, хоть и холодно. Этой ночью она только решительно захлопнула дверь.

Мои всхлипы заглушили щелчок замка. Я осталась одна и рухнула, прижала к себе пострадавшие руки, о чем мечтала весь вечер. У меня даже не было воды, чтобы вымыть их! Бой с королевой забрал все мои силы. Я не смогу повторить это. А она будет сидеть годами как регент, пока я не вырасту, и она могла решить, когда отдаст мне трон. Если она захочет, я останусь в ее холодных тисках лет на десять, а то и больше. Я была одна, совсем одна, едва могла терпеть боль. Моя мама была убита врагами из-за их хитрого плана, отец, где бы он ни был, не возвращался. А лорд Фредерик, что помогал мне держаться, уехал из королевства по делам, и я не знала, когда он вернется. А я осталась одна, пухлая девочка с разбитым сердцем, против женщины, что была воплощением дьявола.

Не знаю, как долго я плакала. Я долго молилась, но фея-крестная не появилась. Ни эльф, ни лепрекон, ни волшебник не появились, чтобы дать мне тайное оружие против врага. Я осталась одна в темнице с мышами, где была лишь койка и ночная рубашка.

Надеть рубашку не было проблемой, но было сложно выбраться из платья. Обычно меня раздевала служанка, помогала снять юбки, корсет и чулки. По приказу королевы она забирала одежду, словно та думала, что я сбегу из башни, что я не захочу делать это в ночной рубашке.

Но этой ночью я была одна. Королева запретила ей приходить, или служанке хватило ума не лезть к злой Софии. Я не знала, как скоро меня освободят. Я устала и хотела спать. Но, хоть пальцы и работали, я не могла снять удушающий наряд, в котором осталась.

Я прижала в поражении голову к стене камеры и снова заплакала. Лунный свет отбрасывал тени на пол, но я их не разглядывала. Я хотела решение. Даже смерть, хоть это звучало жутко, подходила. Тогда я присоединюсь к маме. Я прижала руки к стене, хотела оттолкнуться и пойти к окну, чтобы выпрыгнуть. И тут…

Стена под моей левой рукой поддалась. Не рухнула. Но перестала быть твердой.

Через много лет после этого незабываемого мига я так и не смогла это объяснить, эту пугающую загадочность. Представьте, что вы спускаетесь по лестнице. На дне вы уверенно шагаете вперед и просчитываетесь. Остается еще ступенька, и вы не касаетесь пола, а мгновение летите по воздуху. И хотя падать невысоко, ужас вспыхивает в этот миг беспомощности, отравляет сознание еще пару мгновений после этого.

Такое я ощутила. Но я была не на лестнице, где такое можно было ожидать, а у прочной стены.

Я отскочила в ужасе, сердце билось в горле. Что я ощутила? В лунном свете я четко видела грубые камни стены, похожие на камни горы. Они точно были твердыми, как и Аншиенна, камни слабо сияли в темноте.

Наверное, я сходила с ума. Мои руки были повреждены. Я не знала, что ощущала.

Я робко шагнула вперед и коснулась места, где была моя голова. Там точно был прочный камень. Правая рука скользнула по стене. Пальцы с болью ощупывали камень, но он был там. Я осторожно протянула левую руку, что все еще болела от избиений. Я касалась камня… камня… а потом моя рука на моих глазах погрузилась по локоть в камень.

Я снова отскочила. Осмотрела руку. Кроме следов ударов, все было нормально. Но руки не могут проникать сквозь камень!

Я решительно направила туда руку. Но мои пальцы ничего не коснулись, словно задели шелк, но не камень. Моя рука снова пропала по локоть. Я, задыхаясь от усилий, держала ее там, подавляя панику от вида пропавшей руки. Я пошевелила рукой. Она двигалась, как обычно. Место, что должно быть твердым, ощущалось пустым. Я погрузила правую руку по локоть в камень.

Не осмеливаясь дышать, я провела руками в сторону. Почти сразу они ударились о вертикальный барьер, который я не видела. Пальцы нащупали гладкий выступ, похожий на дверную ручку. Я провела руками вверх, встала на носочки и ощутила перемычку двери над головой. Я не видела, чтобы камень менял свой прочный вид. Голова кружилась от смятения, но я провела руками в камне, ощупывая щель. Я развела руки и нашла щель с другой стороны. Вот. Я нашла три стороны двери, скрытой в камне. Я стояла, не видя опухшие руки, касающиеся загадочного портала.

Пульс гремел в ушах. Осторожно, словно проверяя воду перед прыжком, и вытянула ногу, что еще была в туфельке с лентой. Камень охватил мою ногу, край платья пропал там же.

Земля по другую сторону была твердой.

Что я теряла? Кто будет скучать по мне, если это закончится трагично?

Глубоко вдохнув, я шагнула туда.

Я трусливо зажмурила глаза, и меня словно окутало прохладным шелком. Я оказалась на другой стороне, выдохнула с облегчением, ощущая камень под ногами. Я приоткрыла глаз. Перед моим носом была другая стена из камня. Я коснулась грубого камня и цемента, покрытых пылью. Кроме пыли, стена совпадала с той, что была вдоль лестницы, ведущей в мою темницу. Я поняла, что потому лестница и была такой тесной, ведь здесь помещалась комната.

Тусклый лунный свет проникал в портал. С этой стороны мою темницу было видно ясно, как день. Я огляделась и заметила лестницу наверх между стенами, так похожая на лестницу, ведущую в мою темницу, что не было сомнений, что их сделала одна рука. Но куда вела эта лестница? Моя крохотная темница была на вершине башни крепости. Наверху была только крыша и неба.

Я жевала губу. Было логично, что эта скрытая дверь вела в скрытый коридор, но зачем она здесь? Пыльная комнатка, в которой я стояла, была не больше скрытого шкафа. Император был бы рад скрытой комнатке, чтобы прятаться от шпионов и воров, но в ней не было смысла в этой темнице. Это было странно.

Но я зашла так далеко. Я пошла наверх.

Через шесть ступенек свет луны пропал, и я поднималась в кромешной тьме. Я робко проверяла каждую ступеньку, а потом поднималась туда. Мои пальцы были опухшими, но скользили по неровным камням, проверяя их прочность. Я поднималась все выше. А потом мне показалось, что появились ступеньки и стены в белом свете. Я посмотрела наверх, сердце замерло, ведь свет падал сверху.

Я застыла на какое-то время, в ушах звенело, я пыталась что-нибудь услышать, шаги или шорох, чтобы понять, что наверху есть человек… или кто-то еще. Собрав остатки смелости, я пошла дальше.

Я взобралась на последние ступеньки и увидела комнатку, умещенную под конической крышей башни. Сильный лунный свет лился в окна, грубые стекла усиливали свет вдесятеро. Как на маяке зеркала и линзы превращали свет свечи в мощный луч, так и эти окна, видимо, работали с лунным светом, получался маяк наоборот.

В этом волшебном свете я разглядывала незнакомую комнатку. Странные шкафы с замками стояли вдоль стен. Зеркало над рабочим столом покрывала паутина, поверхность стола была в странных предметах. Открытая книга и канделябр в углу на пюпитре. Каждый предмет, которые я даже не знала, был покрыт таким слоем пыли, что можно было зачерпывать пальцем, вокруг виднелся птичий помет, сверху были птичьи гнезда. Мыши оставили лабиринты следов на полу, слой пыли на котором заменял ковер.

Я прошла к пюпитру, поднимая облачка пыли. Я добралась и испугалась, ведь там был большой том, древний, с пожелтевшими страницами и потрескавшейся от возраста кожаной обложкой, а еще он был чистым, как трон королевы. Толстый слой пыли покрывал все поверхности, как и птичий помет (гадость), но книга была чистой.

Я с трудом себя успокоила. В комнате не было следов, здесь никого не было век, а то и больше. Книга словно обладала загадочной силой. Я доказала это, когда потянулась к переплету, и пыль полетела с моего рукава. Пыль падала, как и должна, но возле книги просто пропала. Как умно! Я зачерпнула больше пыли, чтобы проверить, но отказалась, понимая (и в этом было видно, что я взрослею), что такая книга может не оценить мои шутки.