Но Присцилла была мудрой женщиной и не позволила низменным чувствам взять верх.

— Может быть, это еще и к лучшему, — рассудительно заметила она. — Джек позабудет о своих букашках и бабочках и вернется домой. Вряд ли молодая жена откажется от переезда в Америку.

Джон Денвер тут же отложил в сторону таблетки. Как эта простая мысль не пришла ему в голову?

— Если ты думаешь, что я позволю похоронить себя в этой глуши, Джон Денвер, ты сильно заблуждаешься! — воскликнула Сильвия.

Дверь спальни с грохотом захлопнулась перед носом Джека, приведя его в полнейшее недоумение. Они с Сильвией были женаты всего неделю, и невозможно было поверить в то, что это их первая полноценная ссора. Не слишком ли рано для людей, которые любят друг друга?

После свадьбы Джек был на седьмом небе от счастья. Самые смелые мечты сбылись: ему удалось убедить упрямого отца в своей правоте и уехать из Штатов, чтобы заняться любимым делом. Самая красивая девушка Веллингтона стала его женой. Осталось только определиться, какой из благодатнейших островов недалеко от Новой Зеландии станет их домом. О чем еще может мечтать человек?

Джек был настроен очень серьезно. Его душа рвалась подальше от шумных и грязных городов, в желто-зеленое буйство сочных красок и терпких ароматов. Джон Денвер-младший, выросший в индустриальном Чикаго, всерьез планировал поселиться подальше от людей в уютном бунгало на берегу океана.

Однако у новоиспеченной миссис Денвер были свои планы, и, когда Джек спросил ее, на каком из островов Океании она желала бы построить их дом, Сильвия чуть в обморок не упала. Как? Он на самом деле полагает, что она откажется от заманчивой возможности переехать в культурный американский город, одеваться по последней моде, посещать театры, выставки, быть в курсе всех новостей и сплетен большого мира? И все это ради горстки песка и парочки пальм?

Сильвия всей душой стремилась в мир сверкающих бриллиантов и вечерних коктейлей. Какие красоты Джон ни расписывал бы своей молодой жене, она не поддавалась. Спасибо, пляжной романтики было в ее жизни предостаточно. Она родилась в Новой Зеландии и успела устать от нее. Теперь пришла пора для более интересных вещей. Они, слава богу, могут себе это позволить!

— Сильвия, ты не знаешь, о чем говоришь! — взмолился Джек под дверью. — Тебе надоест в Америке в первую же неделю.

Тишина. Джек с надеждой подергал ручку. Дверь была заперта.

— Ты привыкла к совсем другой жизни…

— Вот именно! — Дверь внезапно распахнулась, явив миру разъяренную красавицу. — Я устала от той жизни, к которой я привыкла! Одни и те же лица, одни и те же разговоры! А ты предлагаешь мне сменить ее на худшую. Как после этого ты можешь говорить, что любишь меня!

В огромных глазах Сильвии дрожали слезы. Она не ожидала такого вероломства от своего Джека. Он восторгается ее красотой, неужели он не понимает, что ее место не среди дикарских островных прелестей, а в сердце цивилизации, где ее наконец смогут оценить по достоинству? Она создана, чтобы блистать в высшем свете, а не жариться на пустынном пляже!

— Я люблю тебя, Сильвия, — терпеливо произнес молодой муж. — И у нас будет чудесная жизнь…

Он мог бы рассказать ей о том, что и в Чикаго ее будут окружать одни и те же люди и что она очень быстро устанет от светских разговоров и вечеринок. Но Сильвия не собиралась обсуждать это. Дверь захлопнулась снова. Джек едва успел отпрянуть. Этой ночью он впервые раскладывал диван в холле уютной квартиры, которую молодожены сняли сразу после свадьбы, и размышлял над тем, стоит ли принципиальность подобных жертв.

За завтраком у Сильвии были покрасневшие глаза. Она не смотрела на Джека и цедила слова. Этого любящий Джек вынести не мог. Скрепя Сердце молодой муж пообещал ей вернуться в Штаты.

Сильвия с головой окунулась в приготовления. Паковались огромные новые чемоданы, закупались новые наряды, готовились подарки для новоприобретенных родственников. Сильвия не жалела денег. Ей очень хотелось понравиться отцу и матери Джека, которые, как она инстинктивно чувствовала, были не в восторге от женитьбы единственного сына. Ничего, она быстро заставит их переменить мнение…

Джек помогал ей в этих хлопотах, но сердце иногда щемило оттого, что ему придется покинуть прекрасную страну, где он нашел свое счастье. Увы, он был лишен права голоса. И вскоре Джон Денвер-младший снова стоял в холле своего фамильного загородного особняка. Он вернулся в дом, из которого с невероятным трудом вырвался когда-то. Однако ради Сильвии и ее счастья Джек был готов пожертвовать и большим. Лишь бы ей было хорошо…

Встреча с родней Джека, которую так боялась Сильвия, прошла как нельзя лучше. Джон Денвер, неравнодушный к женской красоте человек, выбор сына одобрил сразу. Сильвия была хороша собой, воспитана и образованна. Она знала, как вести себя в обществе, и умела поддержать культурный разговор. Страхи отца, что Джек привезет домой неотесанную девицу, оказались напрасными.

Присцилла поначалу отнеслась к девушке более настороженно. Сильвия показалась ей слишком хорошенькой и угодливой. Она изо всех сил старалась понравиться, а Присцилла всю жизнь терпеть не могла лицемеров. Но Джек был без ума от своей жены, и поэтому Присцилла благоразумно решила спрятать ревность подальше и постараться полюбить невестку. Миссис Денвер была благодарна Сильвии за то, что та привезла Джека домой. Уже за один этот поступок юную провинциалку стоило дружески принять в лоно семьи.

Сильвия была безоговорочно счастлива. Ей удивительно быстро удалось справиться со своим страхом перед родственниками Джека. Косые взгляды, которые порой бросала на нее мать мужа, можно было смело игнорировать. Сильвия обнаружила, что женская красота и живость ума одинаково высоко ценятся во всех уголках земного шара и что умоляющий взгляд ее прекрасных выразительных глаз способен растопить любое сердце.

Сильвия со вкусом вживалась в роль богатой женщины. Конечно, у родителей она не бедствовала, но роскошь дома Денверов была ей непривычна. Молодоженам отвели целые покои на третьем этаже, и Сильвия не уставала восхищаться изящной мебелью из красного дерева, мягкими пушистыми коврами, портьерами, столовыми приборами, люстрами, подсвечниками, скульптурами, картинами… Ей казалось невероятным, что Джек по доброй воле согласился уехать из этого рая. Впрочем, он сразу произвел на нее впечатление странного молодого человека. Очаровательного, но все-таки странного.

— Какое счастье, что мы приехали в Америку! — восклицала Сильвия каждый раз, возвращаясь с сестрой Джека из магазинов. — В Веллингтоне было ужасно скучно… Здесь так много интересных мест — выставки, музеи, театры!

Но обмануть Сильвия могла разве что саму себя. Культурная жизнь Чикаго мало интересовала ее. Театры и выставки привлекали ее лишь тем, что давали возможность демонстрировать новые платья и драгоценности, купленные на деньги Денверов. Сильвия всегда любила красивую одежду, и сейчас к ее услугам были лучшие модельеры страны и последние новинки мира моды. Было от чего хлопать в ладоши и постоянно благодарить свою счастливую звезду, которая свела ее с Джеком Денвером.

В Чикаго у Сильвии было гораздо меньше свободного времени, чем в Веллингтоне, и порой они с Джеком встречались только в столовой за ужином. Сильвия была беззаботна и весела. Она все время напевала какой-нибудь забавный мотивчик из модного мюзикла или фильма, и, глядя на нее, нельзя было не улыбнуться. Она всех заражала своим хорошим настроением, и Джон Денвер-старший радовался тому, что в доме появилось такое красивое и веселое создание. Его собственная дочь, увы, не могла похвастаться ни привлекательностью, ни живостью характера.

— У тебя очаровательная маленькая женушка, Джек, очаровательная, — говорил он сыну, попыхивая послеобеденной сигарой.

Джек молча кивал головой. Он был рад, что Сильвию приняли так хорошо, но чрезмерные восхваления в ее адрес немного раздражали его. Конечно, она красива и знает, как понравиться людям, все время улыбается и соглашается со своими собеседниками, но… Джек едва сам мог сформулировать, что именно в жене вызывает у него недовольство. Может быть, она была слишком весела и беззаботна, в то время как ему хотелось, чтобы она больше думала об обязанностях, а не о развлечениях…