ГЛАВА 20.

Отчего-то больше всего хочется писать о детстве, о том далёком времени, когда всё было удивительно и пыльная прохлада запасного выхода с нехоженными ступеньками манила больше, чем зелень пришкольного сквера. Манил меня и Яшка, единственный с кем можно поговорить, не опасаясь издевательств и насмешек. Тихо. Спокойно. И никто, кроме нас двоих, не знает о тайном убежище.

- Почему тебя обзывают сказочником? - спросил как-то Яшка. Правильное слово выбрал, «обзывают». Впрочем, со своими историями я уже давно ни к кому не приставал. Всю охоту отбили язвительными насмешками и банальным невниманием. Только откроешь рот, как собеседник отвлекается на что-то более интересное и убегает.

- Сказки сочиняю, - ответил я недовольно. Не хотелось вспоминать о своей неудавшейся карьере.

- Здорово! Расскажешь что-нибудь?

- Нет. Так нельзя, по заказу. Нужно по настроению. Они сами приходят...

- Понятно! - Яшка растянулся на лестнице, запрокинул голову. - Вдохновение! Я сочинять не умею...

Не умеет! Как же! Наврал уже с три короба! Я ухмыльнулся.

- Нет, правда не умею! Могу только из жизни рассказать. Хочешь?

- Хочу! - всё равно сочинять начнёт.

- Ладно, - Яшка закинул ноги на перила. - Только это из самого детства будет... из взаправдашнего... слушай...