— Я не виню себя, — сказала миссис Сильвер. — В тот день мы с Генри разошлись во мнениях, но он знал, что так будет, пригласив меня оценить ход его исследований. А когда я добралась до алтаря, оказалось уже поздно.

— Если тут и есть чья-то вина, миссис Сильвер, то только моя.

Тобиас никогда не произносил этого вслух. И тем не менее это правда.

Миссис Сильвер фыркнула.

— Наоборот. Вы упрашивали Генри не приходить к вам в день весеннего равноденствия. Но зная моего сына...

Она умолкла.

— Думаю, он хотел нашего спора в тот вечер, — тонко сказала она. — Для того, чтобы у него появился повод. Ничто, мистер Финч, не могло помешать Генри довести свое любопытство до безрассудства.

Тобиас промолчал. Сейчас он думал не о Сильвере. Он думал о Фэе, сидящем в библиотеке, в той, что была до больших окон и полок из красного дерева, в окружении, быть может, пары дюжин книг, молодом хозяине поместья с рыжей косой, белозубой улыбкой и тайнами старых богов, прячущимися в его ладонях. Фэй, который жаждал богатства, красоты и бессмертия.

Сильвер, в отличие от него, никогда не был очернен жестокостью.

— Уху, — выдавил он. Ему нечего было ответить.

— Уверена, — продолжила миссис Сильвер, — никто не знает лес Зеленой лощины лучше вас.

Тобиас промолчал.

— Его тело можно похоронить. Скажите вашим дриадам. Им не нужны его кости. — Она стиснула челюсти. — А мне нужны.

Тобиас медленно поднялся, взял ножи, арбалет и новый пистолет.

При свете луны он ушел в лес.

* * *

На границе Тобиас наткнулся на крепкое молодое деревце с узловатым стволом. Никто бы и не подумал, что некогда оно было тростью. Тобиас приложил ладонь к коре, но ничего не почувствовал — дерево оставалось деревом. Не знай он его истории, решил бы, что оно ничем не отличается от других.

Тобиас продолжил путь, вдыхая влажные весенние ароматы нарождающейся жизни, вслушиваясь, как ноги давят сырую почву. Вдоль оврага, на дне которого вился ручей, росли папоротники, раскинувшие веерами темную зелень, а на прогалинах гулял ветер, вороша иссохшие прошлогодние листья. Колокольчики-пролески устремляли вверх свои острые стебли, словно солдатики, цветов они не дадут до апреля, но кое-где крокусы уже обещали грядущий цвет.

Тобиас шел почти два часа, но так и не нашел поляны, где стоял его дом. В уголке глаз ни разу не вспыхнуло присутствие Куманики с ее глазами-солнцами. Над головой в ветвях не шевельнулось ничего сверхъестественного, внизу, под ногами, не клубился туман, мерцая призрачными огнями. Тобиас слышал насекомых, предвестников ночи, шелест ветра в листве, один раз пронзительный визг лисы где-то вдали.

Наконец стало ясно, что он проиграл. Тобиас сел на замшелый пень и закрыл глаза. Он не нашел костей Сильвера, даже это. Какое дело лесу до матерей? Не Тобиасу ли знать.

Но вдруг он услышал мурлыканье. Теплая голова боднула ладонь.

Тобиас открыл глаза. Это была Перл, здоровая и довольная собой, с пятнами лунного света на полосатой шерстке. Она запрыгнула Тобиасу на колени и потянулась, впиваясь острыми коготками в кожу, словно он не отсутствовал и часа, какой уж там год. Тобиас понял, что его лицо искажает странная гримаса, похожая на улыбку. Он почесал кошку за ушами, и она приняла это как должное.

Неизвестно, сколько они просидели так на пне, в темноте, кошка на коленях Тобиаса, и звуки леса вокруг. Наконец она спрыгнула на землю и потрусила в тень деревьев, а Тобиас поднялся на ноги. Сумрак разбавился розовыми оттенками, значит, скоро наступит рассвет. Тобиас сомневался, что миссис Сильвер спала в эту ночь. Ему придется вернуться в поместье и рассказать правду: он ничего не нашел и никогда не найдет. Из груди вырвался вздох.

— Со мной она никогда так долго не сидит, — раздался голос из-за деревьев.

Тобиас резко вскинул голову. Рука дернулась к ножу.

Там, под кронами, стоял Сильвер. Его светлые глаза блестели в предрассветных сумерках. Волосы каштановыми кудрями обрамляли лицо. Он улыбался.

— Что... — голос Тобиаса был похож на карканье, он сглотнул и попробовал снова. Сердце бешено билось, выскакивая из груди. — Что...

Резко и часто дыша, Тобиас осел на пень, улыбка исчезла с лица Сильвера, и он бросился вперед. Четыре сотни лет Тобиас не беспокоился о своем теле. А сейчас Сильвер схватил его за руки.

— Мистер Финч... Мистер Финч, Тобиас...

Тобиас сосредоточился на том, как выровнять дыхание, пока Сильвер лихорадочно частил.

— Мне так жаль... Я не полагал, что мое появление вызовет такой шок. Тобиас, пожалуйста...

Когда Тобиас наконец смог различать мир вокруг, он увидел, что Сильвер с растерянным видом стоит перед ним на коленях. Он все еще держал Тобиаса за руки.

— Ты в порядке? — спросил Сильвер. — Прости меня.

— Ты исчез, — сказал Тобиас.

— Я не ожидал, что случится такое, — пробормотал Сильвер. — Ты всегда казался незыблемым, как валун, скала, я думал, ты в лучшем случае брови слегка приподнимешь.

— Как давно?

Сильвер не стал притворяться, что не понял.

— Я проснулся на зимнее солнцестояние. Было темно. Ровно в полночь, я полагаю, хотя дамы слишком абстрактны в концепции небесной механики и только недовольно шелестят, когда я их об этом спрашиваю.

— Что ты такое?

Сильвер улыбнулся. Он провел ладонями по своим каштановым кудрям, а затем протянул руки Тобиасу. Его пальцы были испачканы зеленым. Тобиас не смог вымолвить ни слова.

— Полагаю, я нечто, чем был когда-то ты, — сказал Сильвер. — Хотя... Я понятия не имел, серьезно. Тобиас, как у тебя получалось? Как ты смог остаться человеком? Я очень стараюсь, но время... Оно просто ускользает от меня. Я пытался починить твой дом. — Тобиас фыркнул. — Я знаю, знаю, но лес, кажется, хотел помочь, поэтому я старался изо всех сил, но постоянно отвлекался, уходил прогуляться на час или два, а когда возвращался, все, что построил, оказывалось разрушенным и заросшим плющом. Не смейся надо мной!

Тобиас пытался. На его лице играла улыбка, которую невозможно подавить.

— Прошло немало времени, прежде чем я освоился, — сказал он наконец. — Тебе не нужно жить по лесному времени. Не стоит. Заведи кошку или что-то в этом роде, и она будет тебя удерживать.

— Перл, кажется, гуляет сама по себе, — заметил Сильвер. — Я старался заботиться о ней ради тебя...

Тобиас покачал головой.

— Она делает, что ей вздумается. Не обращай внимания.

— Тобиас... Мистер Финч... — начал Сильвер, а потом расплылся яркой улыбкой с ямочками на щеках. — Нет, Тобиас. Я так рад тебя видеть. Я скучал. Лес скучал без тебя.

— Я больше не принадлежу этому месту.

— Принадлежишь, как и деревня, поместье, лесорубы. Разве не ты говорил, что люди — тоже часть Зеленой лощины? — Сильвер нахмурился. — Или... лес это сказал... Иногда мне кажется, у него твой голос. Четыреста лет, знаешь ли, даже для него немалый срок. Да, мы скучали по тебе. Куда ты ушел? Где ты был?

Тобиас рассказал ему все. О никси, стае упырей, призрачной собаке, которую он подстрелил на болотах в сотне миль к северу. Рассказал о городе, детях, которые дразнили его на улицах, о грохочущей и смердящей скорости паровозов. Сильвер улыбался и, сидя во мху у ног Тобиаса, слушал рассказ о том, как прошел год, пока он спал в лесу.

— Лучше бы тебе показаться матери, — хрипло произнес Тобиас, когда уже и рассказывать было нечего. — Попроси у нее прощения.

Сильвер театрально повел плечами.

— Это я-то должен?

— Даже не начинай, — резко ответил Тобиас. — Она милая леди, а ты ее ужасно напугал.

Последовала пауза.

— Боже, — выдохнул Сильвер. — Она тебя очаровала.

Тобиас нахмурился.

— Разумеется она тебе нравится, такая же колючая, как Куманика. А ты понравился ей? — Сильвер пристально вгляделся в лицо Тобиаса. — Определенно да! Да помогут мне небеса, как же я ошибся!

— Что ты имеешь в виду?

— Лишь то, что я никогда не заигрываю с мужчинами, которые нравятся моей матери! Она знает меня и всегда старается управлять моей жизнью. Исследование Зеленой лощины стало первым делом, которое я вел сам, без ее постоянного незримого контроля. — Сильвер усмехнулся. — Только молчи. Сам знаю, что в итоге попал в плен к какой-то извращенной нежити, меня заживо похоронила кучка дриад, и теперь я привязан к лесу. Кажется, все прошло довольно неплохо, не так ли? Но я хотел сказать... Забыл, что...

— Что ты не слишком любезен с мужчинами, которые нравятся твоей матери, — подсказал Тобиас.

— Ну, — Сильвер ухмыльнулся. — Как правило, не слишком. Для вас, мой дорогой друг, я могу сделать исключение.

— Ты чертова кокетка и предатель, — прямо сообщил Тобиас.

Сильвер рассмеялся и воздух колыхнулся ярким перезвоном. Отблески рассвета рисовали картины в тенях, падавших ему на лицо.

— Ты изменился, — сказал он. — Тебе идет.

Тобиас пожал плечами.

— Значит, когда-нибудь мне все-таки удастся тебя очаровать. Я старался изо всех сил. С того момента, как мы встретились впервые под ливнем, помнишь? Ты помог мне снять пальто, и ледяная вода затекла за ворот, а когда я увидел тебя, то сразу понял, что нашел Нелюдима из Зеленой лощины. Самая большая удача в моей жизни.

Тобиас поднялся. Он протянул руку и помог встать Сильверу. Тот не ожидал этого и оступился. Он показался Тобиасу тяжелее, чем должно, теперь в нем была твердость и вес, которые имели мало отношения к физическому телу. Тобиас не обратил на это внимания. Он положил большую ладонь на затылок Сильвера, зарываясь пальцами в каштановые кудри, и поцеловал.

Губы Сильвера приоткрылись от удивления. Поцелуй длился мгновение, а потом Тобиас его отпустил.

— Уже очаровал, — хрипло сказал он. — Идем просить прощения у твоей матери.

Все еще шокированный, Сильвер двинулся за ним. Он пытался заговорить раз или два, но так и не проронил ни слова, пока деревья не поредели и впереди не показалось поместье.

— Не знаю, смогу ли покинуть лес, — сказал он наконец.