Маркус доминировал над ее чувствами, вызывая головокружение. В ее голове зазвенели тревожные колокольчики. «Впустишь его, и он будет править твоим миром». Маркус был не из тех, кто делает что-то наполовину. Его контроль над ней будет абсолютным, но она не возненавидит его. Она будет наслаждаться этим.

Это было уже слишком. Все происходило слишком быстро. Она закрыла глаза, чувствуя головокружение.

Теперь она знала, почему поэты воспевают «влюбленность». Потому что это было похоже на падение. Дикое, свободное и ужасное падение. И как только ты упадешь, все закончится. Пути назад не будет.

— Кора, с тобой все в порядке?

Она кивнула, глаза по-прежнему закрыты. Она не могла смотреть на него. Это все равно что смотреть на солнце.

— Кора. Посмотри на меня. Не прячься.

Она подняла подбородок и моргнула, глядя на него. — Ты меня пугаешь, — прошептала она.

Он приподнял бровь. — Ну, ты мне всегда казалась умной девушкой.

— Что будет дальше?

Он заправил прядь волос ей за ухо, и она вздрогнула от удовольствия. Его глаза вспыхнули, и ей немедленно захотелось снова прижаться грудью к его груди.

Каково это, почувствовать на себе его руки? Она не забыла, как он оглядел ее с головы до ног в зеркале. Он был таким напряженным. Каково это, чувствовать, что вся энергия направлена на нее? Чтобы между ними ничего не стояло. Никакой одежды. Никаких притворств. И лет.

— Дальше, — он снова прижался губами к ее губам, коротко поцеловав, а потом отстранился, — мы отправим Золушку спать домой, пока она не превратилась в тыкву.

Он отстранился и взял ее за руку.

— Не думаю, что сказка звучит именно так, — пробормотала она, когда он повел ее сквозь толпу. Разговоры прекратились, и взгляды обратились к ним, толпа расступилась, как Красное море, когда они проходили мимо.

Почему они все так к нему относились? Она взглянула на Маркуса, но его лицо оставалось бесстрастным, как мрамор. Если бы его рука не была такой теплой и твердой в ее руке, она, возможно, вздрогнула бы, увидев это. Она посмотрела на лица некоторых из собравшихся.

На их лицах читалось не только уважение. Там скрывался страх.

Кто такой Маркус Убели, кроме парня, который перевернул ее жизнь с ног на голову? Хотела ли она знать? Или еще более тревожный вопрос — имеет ли это значение для нее, пока она наедине видит человека под маской?

Все время, пока они ехали домой, у нее кружилась голова от напряжения. Шаро вез их, и когда окно между водителем и задним сиденьем закрылось, она не сомневалась, что Маркус снова поцелует ее. Но он этого не сделал. Он обнял ее за плечи и рассеянно играл ее волосами, пока они ехали домой. Было тихо, если не считать Рахманинова, который эхом разносился по всей машине.

Она нахмурилась, когда машина остановилась после короткой десятиминутной поездки, и Шаро вышел и открыл ей дверь.

Маркус отодвинулся от нее, и она посмотрела на него в замешательстве. — Мы еще не добрались до «Короны»? — На то, чтобы добраться от отеля до места проведения сегодняшнего показа мод, ушло больше получаса. Конечно, движение было, но ведь они не могли так быстро преодолеть все это расстояние?

Она выглянула в окно — нет, исторического отеля нигде не видно.

— Я снял для тебя квартиру, — сказал Маркус.

Она повернулась на сиденье и посмотрела на него, открыв рот. Пентхаус в «Короне» — это одно. Он, очевидно, всегда держал его в резерве, но другая квартира? Для нее?

— Маркус, я не могу...

— Можешь, — он положил руку ей на поясницу, чтобы подтолкнуть ее выйти из машины, — и примешь. Думай об этом как о присматривании за домом. Моя секретарша на лето уехала в длительный отпуск в Европу. Ты мне поможешь, если останешься здесь. Ты можешь поливать цветы.

Но когда Кора поднялась наверх, она не нашла никаких растений. Зато увидела роскошную, полностью меблированную квартиру с тремя спальнями и потрясающим видом на парк.

— Потрясающе. — Она прошлась по огромным комнатам. Ее ноги утопали в толстом ковре. Маркус шел позади нее, засунув руки в карманы, с полуулыбкой на потрясающем лице.

Кора остановилась у камина, нервно проводя рукой по мраморной лепнине. Такая квартира в этой части города стоила наверно десятки тысяч долларов в месяц. Она чувствовала себя маленькой в этой ошеломляющей роскоши.

— Это уже слишком. Я не могу... — ее голос замер, когда она встретилась с пристальным взглядом Маркуса. Он и так уже дал ей слишком много.

— Можешь и сделаешь. Оставайся здесь. — Он выглядел так, словно хотел сказать что-то еще, но входная дверь открылась. Через несколько минут появился Шаро. Он кивнул ей и протянул Маркусу конверт.

Маркус открыл его и заглянул внутрь. Его улыбка стала похожей на акулью, довольной. — И еще одно, ангел. — Он протянул ей конверт. Рука ее дрожала, когда она взяла его.

Внутри лежали деньги. Хрустящие зеленые банкноты, вложенные в белый конверт. От количества купюр у нее задрожали колени. — Что это?

— Твоя зарплата. Ты сказала мне, что твой бывший работодатель должен тебе.

— Они должны были, но... — Кора пощупала пальцами толстый конверт, быстро прикинула в уме. — Здесь слишком много, гораздо больше...

— Они мало тебе платили. Шаро немного поговорил с ними, и они поняли, насколько ошиблись.

Сжимая пачку денег, больше денег, чем она когда-либо видела, а тем более держала в руках, у нее закружилась голова.

— Поговорил с ними? — Здоровяк бесстрастно посмотрел на нее. Судя по тому, что она знала о Шаро, он не отличался разговорчивостью. Значит ли это...

— Ты же не... — она остановилась, прежде чем продолжить: — не причинил им вреда. — Она ведь не могла спросить, избил ли он Пола, правда? — С ними все в порядке?

Шаро приподнял подбородок. — Они передают свои извинения. Хотели, чтобы вы знали, что они записались на консультацию к брачному психологу. Сократили время на работе, стали больше времени проводить с сыном.

— О, хорошо. — Шаро действительно разговаривал с ними. Или, по крайней мере, они разговаривали с ним. Рассказали ему все это и выплатили большую часть ее заработка хрустящими стодолларовыми купюрами. Она посмотрела на деньги в своей руке, как на змею.

— Видишь, ангел? — пробормотал Маркус. — Больше они тебя не побеспокоят.

Шаро ушел, и они остались вдвоем. Маркус шагнул ближе, и ее мир сузился до его фигуры, высокой и внушительной, потрясающей в темном костюме. Она чувствовала его близость, легкую щетину на подбородке, его восхитительный одеколон. Ее неуверенность исчезла. — Ты хочешь меня поблагодарить?

— Спасибо, — выдохнула она, опьяненная его близостью. В глубине души тихий голос шептал предупреждение, но все остальное отошло на второй план. Ее сердце трепетало в груди, безудержное, но счастливое. Счастливая ловушка.

— Нет, малышка, — Маркус остановился так близко, что если бы она шагнула вперед, ее соски снова коснулись бы его костюма. Крошечный тревожный звонок резко оборвался. — Я имею в виду, ты действительно хочешь поблагодарить меня?

— Да?

— Тогда оставайся здесь. Живи в этой квартире. Наслаждайся. И поужинай со мной завтра вечером.

— Завтра, — прошептала она. Его темные волосы падали на лоб, смягчая жесткие черты лица. Она покачнулась.

— Завтра, — прошептал он в ответ. И попятился, нарушая ее транс. Она надеялась, что Маркус останется, но он лишь одарил ее своей проклятой полуулыбкой и сказал: «Спокойной ночи, богиня».

Она осталась одна с отчаянным желанием, когда он вышел и закрыл за собой входную дверь. После того, как дверь захлопнулась, она прислонилась к ней и подняла руки к губам, к лицу, к волосам.

Сегодня ночью у нее с Маркусом Убели началось что-то грандиозное, и ее жизнь уже никогда не будет прежней.