Глава 8

Неста не потрудилась пойти в винный погреб. Или на кухню. Они явно были заперты.

Но она знала, где находится лестница. Знала какая дверь, по крайней мере, не будет заперта.

Все еще рыча, Неста рывком распахнула тяжелую дубовую дверь и заглянула вниз по крутой узкой лестнице. Винтовая лестница. Высотой в фут.

Десять тысяч шагов, круг за кругом. Только редкие щелевые окна давали возможность подышать свежим воздухом и увидеть прогресс.

Десять тысяч шагов отделяли ее от города — и еще полмили ходьбы от подножия горы до ближайшей таверны. Где ожидало благословенное забвение.

Десять тысяч шагов.

Она больше не была человеком. Это тело Высшего Фейри могло сделать это.

Она могла это сделать.

***

Она не могла этого сделать.

Сначала ее охватило головокружение. Кружилось все вокруг, снова и снова, опустив глаза вниз, чтобы избежать падения, которое убило бы ее, заставило ее голову снова закружиться.

Ее пустой желудок скрутило.

Но она сосредоточилась, считая каждый шаг. Семьдесят. Семьдесят один. Семьдесят два.

Город внизу едва приближался сквозь редкие щелочки окон, мимо которых она проходила.

Ноги у нее задрожали, колени застонали от усилий удержать ее в вертикальном положении, балансируя на крутом спуске каждой ступеньки.

Ничто, кроме ее собственного дыхания и звука шаркающих шагов, не заполняло узкое пространство. Все, что она могла видеть, это бесконечно изогнутую, идеальную дугу стены впереди. Вид никогда не менялся, за исключением тех крошечных, редких окон.

Круг и круг и круг и круг и круг…

Восемьдесят шесть, восемьдесят семь…

Вниз и вниз и вниз и вниз…

Сто.

Она остановилась, окон не было видно, и стены сдвинулись, пол продолжал двигаться…

Неста прислонилась к красной каменной стене, позволяя ее прохладе охладить ее лоб. Вздох.

Осталось пройти девять тысяч девятьсот шагов.

Упершись рукой в стену, она возобновила спуск.

У нее снова закружилась голова. Ноги дрожали.

Она сделала еще одиннадцать шагов, прежде чем ее колени подогнулись так внезапно, что она чуть не поскользнулась. Только рука, цеплявшаяся за неровную стену, удерживала ее от падения.

Лестница вращалась, вращалась и вращалась, и она закрыла глаза.

Ее неровное дыхание отражалось от камней. И в этой тишине у нее не было защиты от того, что нашептывал ей разум. Она не могла забыть последние слова отца, обращенные к ней.

Я полюбил тебя с первого мгновения, когда обнял.

Пожалуйста, умоляла она короля Хэйберна. Пожалуйста.

Он все равно свернул шею ее отцу.

Неста стиснула зубы, выдыхая один вдох за другим. Она открыла глаза и вытянула ногу, чтобы сделать еще один шаг.

Та дрожала так сильно, что она не осмелилась.

Она не позволила себе зацикливаться на этом, злиться из-за этого, когда обернулась. Даже не позволила себе почувствовать поражение. Ее ноги протестовали, но она заставила их двигаться. Снова.

Сто одиннадцать ступенек.

Последние тридцать минут она почти ползла, не в силах перевести дух, пот стекал по корсажу платья, волосы прилипли к влажной шее. Какие, к черту, выгоды от того, чтобы стать Высшей Фейри, если она не может этого вынести? Заостренные уши, которые она смогла полюбить. Нечастый цикл, о котором Фейра предупреждала, что он будет болезненным, на самом деле был благом, о чем Неста была счастлива беспокоиться только дважды в год. Но какой в этом был смысл, если она не могла одолеть эту лестницу?

Она следила за каждым шагом, а не за изгибающейся стеной и головокружительным ощущением, которое она вызывала.

Этот ненавистный Дом. Это ужасное место.

Она хмыкнула, когда дубовая дверь наверху лестницы наконец стала видна.

Пальцы впились в ступеньки достаточно сильно, чтобы кончики закричали от боли, она поднялась на последние несколько ступенек, скользя на животе по полу коридора.

И оказался лицом к лицу с Кассианом, прислонившемся к соседней стене и с ухмылкой на губах.

***

Кассиану потребовалось некоторое время, чтобы снова увидеть ее.

Он проинформировал Риса и остальных сразу же по возвращении; они приняли его информацию с суровыми, мрачными лицами. В конце концов, Азриэль приступил к подготовке разведки на счет Бриаллин, а Амрен занялась обдумыванием того, какими силами или ресурсами могли бы обладать королева и Кощей, если бы они действительно так легко захватили солдат Эриса.

А потом Кассиану дали новый приказ: не спускать глаз с Эриса. Помимо того, что он подошел к тебе, сказал Рис, ты мой генерал. Эрис командует войсками Берона. Будь общительнее с ним.

Кассиан начал было возражать, но Рис бросил острый взгляд на Азриэля, и Кассиан сдался. У Аза и так было слишком много дел. Кассиан мог справиться с этим куском дерьма Эрисом самостоятельно.

— Эрис хочет избежать войны, которая разоблачит его, — догадалась Фейра. Если Берон встанет на сторону Бриаллин, Эрис будет вынужден выбирать между отцом и Притианом. Тщательное равновесие, которого он достиг, играя на обеих сторонах, рухнет. Он будет действовать так, как удобнее для его планов.

Но никто не мог решить, что для них было большей угрозой: Бриаллин и Кощей или готовность Берона вступить с ними в союз. В то время как Ночной Двор пытался сделать мир постоянным, ублюдок делал все возможное, чтобы начать новую войну.

После необычно тихого ужина Кассиан вернулся в Дом. И обнаружил, что дубовая дверь на лестницу открыта, а запах Несты все еще витает в воздухе.

Поэтому он ждал. Считая минуты.

И это было не напрасно.

Видеть, как она карабкается на лестничную площадку, тяжело дыша, волосы вьются от пота, стекающего по ее лицу, все это однозначно стоило его обычного дерьмового дня.

Неста все еще лежала на полу в холле, когда прошипела:

— Тот, кто спроектировал эти ступени, чудовище.

— Ты поверишь, что Рис, Аз и я должны были лазить по ним в наказание, когда были мальчишками?

Ее глаза мерцали добродушием. Лучше, чем пустой лед.

— Почему?

— Потому что мы были молоды и глупы и выводили из себя Высших Лордов, который не понимали розыгрышей относительно публичной наготы. — Он кивнул в сторону лестницы. — По дороге вниз у меня так закружилась голова, что меня вырвало на Аза. Затем он блеванул на Риса, а Рис блеванул на себя. Был разгар лета, и к тому времени, как мы поднялись наверх, жара стояла невыносимая, мы все воняли, а запах рвоты на лестнице стал ужасающим. Нас снова стошнило, когда мы проходили через него.

Он мог бы поклясться, что уголки ее рта пытались дернуться вверх.

Он не сдержал улыбки при воспоминании. Даже если бы им все равно пришлось спуститься вниз и все вытереть.

— На какую ступень ты поднялась? — спросил Кассиан.

— Сто одиннадцать. — Неста не встала.

— Жалко.

Ее пальцы уперлись в пол, но тело не двигалось.

— Этот дурацкий Дом не дал мне вина.

— Я полагал, что это единственный мотив, который заставит тебя рискнуть десятью тысячами ступенек.

Ее пальцы снова впились в каменный пол.

Он криво улыбнулся ей, радуясь, что отвлекся.

— Ты не можешь встать, не так ли?

Ее руки напряглись, локти подогнулись.

— Иди и ударься об стену.

Кассиан оттолкнулся от стены и в три шага добрался до нее. Он обернул свои руки под ее руками и потянул ее вверх.

Она все время хмурилась. Она снова впилась в него взглядом, когда покачнулась, и он крепче обнял ее, удерживая в вертикальном положении.

— Я знал, что ты не в форме, — заметил он, отступая, когда она доказала, что не собирается падать, — но сто шагов? Действительно?

— Двести, считая те, что остались, — проворчала она.

— Все равно жалко.

Она выпрямила спину и вздернула подбородок.

Продолжай протягивать руку.

Кассиан пожал плечами, поворачиваясь к коридору и лестнице, которая вела в его комнаты.

— Если тебе надоест быть слабой, как мяукающий котенок, приходи на тренировку. — Он оглянулся через плечо. Неста все еще тяжело дышала, ее лицо пылало от ярости. — И позанимайся.

***

Неста сидела за завтраком, радуясь, что вскоре после восхода солнца покинула свою комнату и отправилась в столовую.

Это заняло у нее вдвое больше времени, чем обычно, благодаря ее негнущимся, пульсирующим ногам.

Чтобы выбраться из постели, пришлось стиснуть зубы и выругаться. Потом все стало только хуже. Нагибаясь, чтобы засунуть ноги в штаны, идя в ванную, даже просто распахивая дверь. Ни одна часть ее ног так никогда не болела.

Поэтому она вышла из комнаты пораньше, не желая доставлять Кассиану удовольствие, видя, как она хромает и гримасничает от боли в столовой.

Проблема, конечно, заключалась в том, что теперь она не была полностью уверена, что сможет стоять.

Так что она тщательно жевала свою еду. Она давилась кашей, когда Кассиан прокрался в двери столовой, взглянул на нее и ухмыльнулся.

Он знал. Каким-то образом этот чванливый мудак обо всем догадался.

Она могла что-нибудь сломать, но Азриэль вошел в комнату следом. Неста выпрямилась при появлении Говорящего с тенями, темнота цеплялась за его плечи, когда он одарил ее мрачной улыбкой.

Азриэль был просто прекрасен. Даже с руками покрытыми шрамами и тенями, которые текли от него, как дым, она всегда находила его самым красивым из трех мужчин, которые называли себя братьями.

Кассиан скользнул в кресло напротив нее, его еда мгновенно появилась перед ним, и сказал с раздражающей бодростью:

— Доброе утро, Неста.

Она одарила его такой же слащавой улыбкой.

— Доброе утро, Кассиан.

В карем взгляде Азриэля заплясали огоньки, но он ничего не сказал, грациозно заняв свое место рядом с Кассианом, где появилась тарелка с едой.

— Давненько я тебя не видела, — сказала ему Неста. На самом деле она не могла вспомнить, когда это было в последний раз.

Азриэль съел кусочек яичницы, прежде чем ответить.

— Взаимно. — Говорящий с тенями кивнул на ее одежду. — Как тренировка? — Кассиан бросил на него острый взгляд.