Неста вытянула ноги и оперлась ушибленными ладонями о камень.
— Наслаждайся своими упражнениями.
Кассиан ощетинился. Но протянул руку.
— Пожалуйста.
Она никогда не слышала, чтобы он произносил это слово. Между ними была перекинута веревка. Он пойдет ей навстречу — пусть она выиграет битву за власть, признает свое поражение, если только сойдет со скалы.
Она уговаривала себе встать и взять эту протянутую руку.
Но она не могла. Не могла заставить свое тело подняться.
Его карие глаза умоляюще блестели в лучах утреннего солнца, ветер играл в его темных волосах. Как будто он был сделан из этих гор, соткан из ветра и камня. Он был так красив. Не так, как Азриэль и Рис. Дикий и безжалостный.
Впервые увидев Кассиана, она не могла отвести от него глаз. Она чувствовала себя так, словно всю жизнь провела в окружении мальчиков, а потом вдруг появился мужчина… Все в нем излучало эту уверенную, высокомерную мужественность. Это было опьяняюще и ошеломляюще, и все, чего она хотела, все, чего она хотела в течение стольких месяцев, — это прикоснуться к нему, почувствовать его запах, вкус. Приблизиться к этой силе и бросить все, что у нее было, против нее, потому что она знала, что он никогда не сломается, никогда не дрогнет, никогда не отступит.
Но свет в его глазах потускнел, когда он опустил руку.
Она заслужила его разочарование. Заслужила его негодование и отвращение. Даже если он вырезал из нее что-то жизненно важное.
— Тогда завтра, — сказал Кассиан. Он не разговаривал с ней до конца дня.