— Неужели такое когда-нибудь случится?

— Не думаю, слава Котлу. Эта тюрьма неизбежна. Только не для Амрен.

Неста не хотела говорить об Амрен. Или думать о ней.

— Ты сказал, что посадил других, — Половина ее не хотела знать.

Он пожал плечами, как будто это не имело никакого значения, что он сделал такие замечательные вещи.

— Семиглавая Любия, которая совершила ошибку, вынырнув из пещер глубокого океана, чтобы охотиться на девушек вдоль западного побережья. Синяя Эннис, на которую было страшно смотреть — кобальтовая кожа, железные когти и, как и Любия, вкус к женской плоти. Любия, по крайней мере, быстро проглатывала свою добычу. Эннис… ей потребовалось больше времени. В этом отношении Эннис была похожа на Лантиса. — Он сглотнул, и оттянул воротник рубашки, чтобы показать еще один шрам: ужасный, толстый над левой грудной клеткой. Она заметила его на днях на тренировочном ринге. — Это все, что осталось от нее сейчас, но Эннис разорвала мою грудь своими железными когтями и была почти у моего сердца, когда вмешался Азриэль. Так что, полагаю, ее поимка разделена между нами, — он побарабанил пальцами по столу. — А потом было…

— Я уже достаточно наслушалась. — Ее слова прозвучали еле слышно. — Я точно не усну сегодня. — Она покачала головой и откусила еще кусочек. — Не знаю, как ты можешь спать, столкнувшись со всем этим.

Он откинулся на спинку сиденья.

— Ты учишься жить с этим. Блокировать ужасы от нынешних мыслей. — Он тихо добавил: — Но они все еще прячутся там. В глубине твоего сознания.

Ей хотелось бы узнать, как это делается: прятать все мысли, пожиравшие ее, за какую-нибудь стену или в какую-нибудь дыру внутри себя, чтобы она могла похоронить их глубоко.

Кассиан спросил ее все еще тихим голосом:

— Темнота в библиотеке — как ты думаешь, она отреагировала именно на тебя? — Когда она ничего не ответила, он продолжил: — Или на твою силу?

— У меня нет никакой силы, — солгала она. Во всяком случае, тренировки с Амрен не помогли этого подтвердить.

— Тогда кто оставил этот отпечаток на лестнице?

Она не потрудилась выглядеть любезной.

— Может быть, Люсьен. В его жилах течет огонь.

— Он сказал, что твой огонь отличается от его. Что он как-то жжет холодом.

— Возможно, ты должен посадить меня в тюрьму.

Он отложил вилку.

— Я просто задаю тебе вопрос.

— Не все ли равно, есть ли у меня силы?

Кассиан покачал головой со смесью восхищения и отвращения.

— Может, ты и родилась человеком, но ты чистая фейри. Отвечать на вопросы вопросами, уклоняться от честного ответа.

— Не могу сказать, комплимент это или нет.

— Это не так. — Его зубы сверкнули. — Те силы, которыми ты обладаешь, не должны сидеть сложа руки. Им нужна отдушина и тренировка.

— Балансировка и растяжка?

Он стиснул зубы.

— Что случилось между тобой и Амрен?

— Почему сегодня так много вопросов?

— Потому что мы разговариваем как нормальные люди, и я хочу знать. Обо всем этом.

Неста встала из-за стола и направилась к двери.

— Какое это имеет значение для тебя?

— Давай не будем возвращаться к началу, Нес.

Она бросила через плечо:

— Я и не подозревала, что мы перешли все границы.

— Ерунда.

— Вот тут ты напоминаешь мне, что все меня ненавидят, и я ухожу.

Кассиан вскочил со своего места, в три шага преградив ей путь к двери. Она забыла, как он быстр, как грациозен, несмотря на свои размеры. Он сердито посмотрел на нее.

— Для меня никогда не имело значения, взяла ли ты половину силы Котла или каплю. Это все равно не имеет значения.

— Почему? — не удержалась от вопроса Неста. — Почему ты вообще беспокоишься?

Черты его лица стали суровыми.

— Почему ты осталась со мной, когда мы выступили против короля Хэйберна в той последней битве?

Как будто это был ответ. Она не могла вынести этого разговора, этого выражения его лица.

— Потому что я была глупой дурой. — Она протиснулась мимо него.

— Чего ты боишься? — спросил он, следуя за ней в холл.

Она резко остановилась.

— Я ничего не боюсь.

— Врешь.

Неста медленно повернулась. Пусть он увидит, как ее переполняет гнев.

Глаза Кассиана сверкнули диким удовлетворением.

Его сифоны вспыхнули, отбрасывая красный свет на камни, словно пролилась водянистая кровь. Его рот скривился в кривой насмешливой усмешке.

— Ты знаешь, как светятся твои глаза, когда твоя сила поднимается на поверхность? Как расплавленная сталь. Как серебряное пламя.

Он сделал это нарочно — разозлил ее. Чтобы заставить ее показать свою руку.

Пальцы Несты сжались в кулак. Она сделала шаг к нему. Кассиан не сдвинулся с места. Поэтому она сделала еще один шаг. Другой.

До тех пор, пока они не оказались достаточно близко, чтобы ее тяжелое дыхание коснулось его груди. Пока она не оскалила зубы на его все еще ухмыляющееся лицо.

Кассиан внимательно посмотрел на нее. Смотрел в ее глаза и вздохнул,

— Красивая.

Он не остановил руку, которую она положила на его мускулистую грудь. Или когда она толкнула его в грудь, прижав к стене, и его крылья расправились от удара. Он просто смотрел и смотрел на нее, изумленно — голодный.

Неста не могла пошевелиться, когда Кассиан наклонился и прошептал ей на ухо:

— Когда я впервые увидел это выражение на твоем лице, ты все еще была человеком. И я чуть не упал на колени перед тобой, — Его дыхание ласкало раковину ее уха, и она не могла остановиться и не закрыть глаза. Его улыбка коснулась ее виска. — Твоя сила-это песня, которую я очень, очень долго ждал, чтобы услышать, Неста. — Ее спина слегка выгнулась от того, как он произнес ее имя, как он просмаковал второй слог. Как будто он представлял, как сжимает зубами другие части ее тела. Но только ее рука соединяла их тела. Только ее рука, теперь сжимающая его рубашку, и его грохочущее сердцебиение, пульсирующее под ней.

Пока Кассиан не опустил лицо на дюйм и не коснулся кончиком носа ее шеи. Под ее рукой его грудь вздымалась вверх, когда он жадно вдыхал ее аромат.

Слишком далеко. Она не должна была позволять себе заходить с ним так далеко, подпускать его так близко.

И все же она не могла уйти. Ничего не оставалось, как позволить ему снова потереться носом о ее шею. Желание прижаться к нему всем телом, почувствовать, как его тепло и твердость вонзаются в нее, почти пересилило все разумные мысли.

Однако руки Кассиана оставались по бокам. Как будто он ждал от нее разрешения.

Неста откинула голову назад — ровно настолько, чтобы увидеть его черты.

Ее колени чуть не задрожали от желания, вспыхнувшего в них. Жидкое, неумолимое желание, все устремленное на нее.

Она не могла вздохнуть, утонув в этом пристальном взгляде. Когда низкие, чувствительные части ее тела напряглись и начали пульсировать, ее груди стали тяжелыми и ноющими. Его ноздри раздулись, почуяв и это.

Она не могла. Она не могла так поступить с ним.

Не могла, не могла, не могла…

Неста начала убирать руку с его груди, но он положил на нее свою. Потер большим пальцем тыльную сторону ее ладони, и только эта царапина мозолистой плоти заставила ее стиснуть зубы, забыть как дышать.

Кассиан прошептал ей на ухо:

— Знаешь, о чем я буду думать сегодня вечером?

Должно быть, из нее вырвался тихий звук, потому что он ухмыльнулся и отступил в сторону. Отпустил ее руку.

Отсутствие его тепла, его запаха было как ведро ледяной воды.

Он улыбнулся, но в его улыбке не было ничего, кроме злорадства и вызова.

— Я буду думать об этом выражении на твоем лице. — Он сделал еще один шаг по коридору. — Я все время думаю об этом выражении на твоем лице.

***

Она не могла уснуть. Простыни натирали, душили ее, душили своим жаром, пока пот не побежал по ее телу.

Я все время думаю об этом выражении на твоем лице.

Неста лежала в темноте, ее дыхание было неровным, тело раскраснелось и болело.

Она едва смогла сосредоточиться на чтении, когда вернулась в свою комнату. И она ворочалась в постели, казалось, уже несколько часов.

Я все время думаю об этом выражении на твоем лице.

Она видела это: Кассиан в своей постели, распростертый, как темный король, обхватив себя руками и сильно…

Ей удалось прошептать в комнату:

— Возвращайся на рассвете.

Она не знала, повинуется ли ей Дом. Не знала, понимает ли он, почему она хочет уединения, она провела рукой по своей ночной рубашке, скольжение шелка по ее коже было почти невыносимым.

Она застонала в подушку, когда ее пальцы скользнули между ног, мгновенно скользкие от скопившейся там влаги, которая не исчезла с тех пор, как она осталась стоять в том коридоре. Ее бедра выгнулись от прикосновения, и она стиснула зубы, издав длинное шипение, когда провела пальцами вниз по своему ноющему, пульсирующему центру.

Я все время думаю об этом выражении на твоем лице.

Она глубоко погрузила пальцы в ее тело, выгнулась от этого вторжения, не в силах перестать видеть лицо Кассиана, его полуулыбку, свет в его глазах. Мощное тело и красивые крылья. Она убрала пальцы почти до кончиков, и когда она погрузила их обратно, она представила себе руку Кассиана, почувствовала ее. Другая рука Кассиана поднялась, чтобы обхватить ее грудь, сжимая сильно, как ей нравилось, острый, легкий край боли, чтобы усилить удовольствие.

Она оседлала руку Кассиана, закусив губу, чтобы сдержать стон. Это была рука Кассиана, которая перенесла ее через край и освободила так сильно, что она чуть не закричала. Это рука Кассиана скользила в нее, снова и снова, выходила, до тех пор пока Неста не осталась лежать, выжатая и задыхающаяся, на кровати, и только темнота удерживала ее.