Глава 16

Кассиан плохо спал.

Трудно было хорошо спать, когда он был так возбужден, что ему пришлось доставить себе удовольствие не один, а три раза, чтобы успокоиться настолько, чтобы закрыть глаза. Но он проснулся еще до рассвета, страстно желая ее, ее запах все еще преследовал его, и еще одно облегчение едва сняло желание.

Он точно рассказал ей, что собирается сделать вчера вечером, но встретиться взглядом с Нестой на следующее утро за завтраком оказалось более неудобно ситуацией, чем он ожидал.

Она опередила его и, пока ела, читала книгу. Сейчас она лежала закрытой, но по корешку он понял, что это один из тех романов, которые она так любила.

Чтобы нарушить молчание, Кассиан спросил его:

— Что ты читаешь?

Краска залила бледные щеки Несты. И он мог бы поклясться, что ей тоже потребовалось усилие воли, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Роман.

— Я так и понял. Что это за история?

Она быстро опустила глаза. Но румянец остался.

Он знал, что это не имеет никакого отношения к роману.

Но она снова подняла на него глаза, и ее спина напряглась. Как будто она изо всех сил старалась заставить себя встретиться с ним взглядом. Ее пальцы сжали вилку. И когда он посмотрел на них, она сунула руку под стол.

Как будто она пылала доказательствами.

Его кровь закипела, когда он понял, что она покраснела и смутилась … Он заставил себя сделать глубокий, успокаивающий вдох. Следующие два часа им предстояло тренироваться вместе. Стоять по стойке «смирно» было не только бесполезно, но и неуместно на тренировочном ринге.

Это не заставило его перестать представлять себе эту руку между ее ног, ее тело, так же жаждущее освобождения, как и его. Наверное, она прикусила губу, как и он, чтобы не закричать. Его член стал твердым, натягивая штаны до боли.

Кассиан заерзал на стуле, пытаясь освободить себе место. Ему удалось только заставить твердый шов тереться о его член, трения было достаточно, чтобы заставить его стиснуть зубы.

Тренировка. У них должна быть тренировка.

***

— Эта книга, — сказала Неста, слегка задыхаясь, — о… — Ее ноздри раздулись, а взгляд стал немного рассеянным. — О книге.

— Интересно, — пробормотал Кассиан. — Звучит здорово.

Он должен выбраться из этой комнаты. Надо было разобраться с этим дерьмом, прежде чем он поднимется наверх. Жар между ними не принадлежал тренировочному рингу. Где, черт возьми, был Аз, когда он был ему нужен? Кассиан играл роль буфера для Мор в течение многих лет — где, черт возьми, она была, когда он нуждался в ней?

Но он не мог подняться со стула. Если он это сделает, Неста точно увидит, как она на него подействовала. То есть, если она уже не учуяла его — и не поняла, как изменился его запах. И если она посмотрит на выпуклость в его штанах с тем жаром, который был в ее глазах прошлой ночью, жаром, к которому он пришел, просто представив ее, он вполне может выставить себя дураком.

Это был риск, на который он был готов пойти. Пришлось пойти, прежде чем он смог бы уложил ее плашмя на стол и сорвать с нее одежду по частям.

Кассиан вскочил со стула, пробормотав:

— Увидимся там, — и ушел.

***

— Книга, — повторила про себя Неста, уставившись на свою кашу, — о книге. Идиотка.

По крайней мере, Кассиан, казалось, не слушал. Но какая бы готовность ни была в его глазах прошлой ночью, сегодня она казалась неохотной, как будто он не мог — не хотел этого огня между ними, этого напряжения. Он практически выбежал из комнаты, чтобы избежать встречи с ней.

Тренировка будет ужасной.

Он ждал на ринге с выражением чванливого воина. Неста не осмелилась взглянуть на его брюки. Она могла бы поклясться, что заметила то напряжение в пуговицах, когда он выбежал из комнаты.

Но если он казался невозмутимым, тогда все было в порядке. В этом она ему не уступит.

Неста повела плечами, приближаясь к нему.

— Больше растяжки и равновесия?

— Нет.

Их глаза встретились, и в них было только ясное, решительное спокойствие — и вызов.

— Мы сделаем разминку, а потом перейдем к другому.

Она разинула рот.

— К другому?

— Брюшной пресс, — уточнил он, и румянец залил его лицо. Он прочистил горло. — Грязные мыслишки. — Он щелкнул ее по щеке. — Слишком грязные.

Она оттолкнула его и показала на мускулы, скрытые под рубашкой.

— Ты хочешь, чтобы я выглядела вот так?

Его низкий смех пробежал по ее телу.

— Никто не может так выглядеть, кроме меня, Нес.

Высокомерная задница.

— А Рисанд и Азриэль об этом знают, — сладко сказала она.

— У меня есть одна или две мышцы, каких нет у них.

— Я не вижу.

Он подмигнул.

— Может быть, они в других местах.

Она ничего не могла с собой поделать. Не мог остановиться. Не вспышку желания, а улыбку, появившуюся на ее лице. Она фыркнула от смеха.

Кассиан уставился на нее так, словно видел впервые.

Его шока было достаточно, чтобы Неста перестала улыбаться.

— Хорошо, — сказала она. — Разминка, а потом брюшной пресс.

***

Она ненавидела упражнения на брюшной пресс.

В основном потому, что она не могла этого сделать.

— Я знал, что у тебя слабые мышцы, — заметил Кассиан, когда Неста рухнула на живот после того, как попыталась удержать планку, — но чтобы на столько.

— Разве ты не должен быть учителем, который вдохновляет?

— Ты не можешь простоять больше пяти секунд.

Она выплюнула,

— А сколько можешь ты?

— Пять минут.

Неста приподнялась на локтях.

— Извини, мне не пятьсот лет.

— Я просил тебя продержаться тридцать секунд.

Она упала на колени, чувствуя боль в животе. Он заставил ее сделать взмахи, затем вытянуть ноги, лежа на спине, а затем поднять гладкий пятифунтовый камень над головой, пока она пыталась подняться из лежачего положения в сидячее, используя только мышцы живота. Она не смогла сделать больше одного или двух из них, прежде чем ее тело сдалось. Ни сила воли, ни выдержка не могли заставить ее двигаться.

— Это пытка. — Уперев руки в колени, Неста указала на кольцо. — Если ты такой идеальный, делай все, что только что приказал.

Кассиан фыркнул.

— Десятилетний иллирийский мальчик мог бы сделать это за несколько минут.

— Тогда выполняй свою большую, тяжелую мужскую рутину.

Он ухмыльнулся.

— Все в порядке. Если хочешь, я покажу тебе свою большую, тяжелую мужскую рутину.

Он сбросил рубашку. Завязал волосы на затылке.

И это была совсем другая пытка. Смотреть, как он проделывает те же упражнения, только более трудные и намного быстрее. Смотреть, как пульсируют мышцы его живота, как пульсируют мышцы повсюду. Смотреть, как блестит пот, а потом стекает по его золотистому телу, по татуировкам, по восьмиконечной звезде их сделки на спине, прежде чем скользнуть за пояс брюк.

Но он был профессионалом во время их урока. Все движения совершенно профессиональны, как будто это тренировочное кольцо было для него священным.

Неста не могла отвести глаз, пока он, тяжело дыша, заканчивал свои упражнения. Она старалась не думать о том, что его тяжелое дыхание было таким же, как прошлой ночью, когда он ублажал себя.

Но карие глаза Кассиана были ясны. В них плясало веселье.

В другую эпоху, в другом мире смертные могли бы считать его богом-воином. После того, что он рассказал ей о чудовищах, которых посадил в тюрьму, его вполне можно считать великим героем в этом веке. Тем, о ком когда-нибудь будут шептаться у костра. Люди будут называть своих детей в его честь. Воины захотят быть им. Прекрасный воин был бы известен как возрожденный Кассиан.

Она называла его грубияном.

— Что? — Кассиан вытер пот с лица.

Она спросила, чтобы отвлечься от своих мыслей:

— Неужели среди Иллирийцев действительно нет женских боевых подразделений? — Во время войны она их не видела.

Его улыбка погасла.

— Однажды мы попробовали, и у нас ничего не вышло. Так что нет. Их нет.

— Потому что Иллирийцы отсталые и ужасные.

Он поморщился.

— Ты разговаривала с Азом?

— Только мои наблюдения.

Он распустил волосы, густые прямые пряди упали ему на лицо.

— Иллирийцы … Я говорил тебе. Прогрессируют очень медленно. Это наша постоянная цель — я имею в виду у меня и Риса.

— Неужели женщинам так трудно стать воинами?

— Дело не только в тренировках. Но и в управлении. И потом, есть еще Кровавый Обряд, который они тоже должны пройти.

— Что за Кровавый Обряд?

— На что это похоже… — Он потер шею. — Когда иллирийский воин приходит в полную силу, обычно в возрасте двадцати лет, он должен пройти Кровавый Обряд, прежде чем сможет стать полноценным воином и взрослым мужчиной. Туда посылают потенциальных воинов из каждого клана и деревни, обычно по три — четыре от каждого-все они разбросаны по территории в Иллирийских горах. Мы остаемся там на неделю с двумя целями: выжить и добраться до Рамиэля.

— Что такое Рамиэль? — С этими вопросами она чувствовала себя ребенком, но любопытство взяло верх.

— Наша священная гора. — Он нарисовал на земле знакомый символ: направленный вверх треугольник с тремя точками над ним. Гора, поняла она. И три звезды. — Это символ Ночного Двора. Кровавый Обряд всегда совершается, когда Арктос, Каринт и Ористес, наши три священные звезды, сияют над ней в течение одной недели в году. В последний день Обряда они находятся прямо над ее вершиной.

— Вы поднимались на гору?

Его взгляд стал жестким.

— Нас накачали наркотиками и бросили в глушь, не оставив ничего, кроме одежды.

— И вы должны были участвовать?

— Как только ты войдешь, ты уже не сможешь уйти. По крайней мере, до тех пор, пока Обряд не закончится или ты не достигнешь вершины Рамиэля. Если кто-то нарушит Обряд, чтобы вытащить или спасти тебя, закон гласит, что вы оба будете выслежены и убиты за нарушение. Даже Рис не освобожден от этих законов.

Неста вздрогнула.

— Это звучит варварски.

— Это еще не все. Заклинание действует, так что наши крылья становятся бесполезными, и никакая магия не может быть использована. — Он поднял руку, демонстрируя красный Сифон на спине. — Магия редко встречается среди Иллирийцев, но когда она проявляется, она требует, чтобы сифоны контролировались, применялись во благо. Но это дает нам преимущество перед другими Иллирийцами — так что заклинание выравнивает игровое поле. Иллирийцы владеют магией только одну ночь в году: ночь перед Кровавым Обрядом, когда вожди боевых отрядов могут рассеять одурманенных новичков в дебри. Даже не спрашивай меня, почему. Никто не знает.