ДЖЕНЕЗИС: Да.

ДЕЛАЙЛА: О боже. Эта улыбка на твоем лице. Что происходит?

ДЖЕНЕЗИС: Ну… ладно… просто скажу это... Я влюблена.

ДЕЛАЙЛА: Охренеть.

ДЖЕНЕЗИС: Сейчас самое странное время для этого.

ДЕЛАЙЛА: Я его знаю?

ДЖЕНЕЗИС: Не думаю. Питер Сейдж.

ДЕЛАЙЛА: Питер Сейдж. Нет. Не знаю. Ну, не могу дождаться встречи с ним.

ДЖЕНЕЗИС: Обязательно познакомишься.

ДЕЛАЙЛА: Пусть получше относится к тебе, или ему придется иметь дело с твоей кузиной.

ДЖЕНЕЗИС: Я знаю. И за это люблю тебя.

ДЕЛАЙЛА: Серьезно. Я знаю, что у тебя есть Роза, и что моя мама полностью в курсе твоих дел, но также у тебя есть я. Все, что тебе потребуется.

ДЖЕНЕЗИС: И это я тоже знаю.

ДЕЛАЙЛА: Он в курсе всего?

ДЖЕНЕЗИС: Еще нет.

ДЕЛАЙЛА: Он с этим справится?

ДЖЕНЕЗИС: Вполне уверена, что у него получится.

(ДЖЕНЕЗИС смотрит в сторону комнаты своей матери. ДЕЛАЙЛА продолжает есть).

(Огни гаснут. Конец сцены).

ВЫ НЕ ОДИНОКИ

Вернувшись домой, вижу припаркованную перед входом машину Розы. Этого следовало ожидать. Она всегда приходит, если не получает ответ. Даже не успеваю подняться на крыльцо, как дверь резко распахивается, и вырисовывается силуэт моей подруги, готовой дать волю своим чувствам.

— Где ты была?

Хороший вопрос. Где я была? Я закрываю глаза, и в моей душе трепещут почти-поцелуи этого полудня.

— Уже почти восемь часов. От тебя весь день ничего не было слышно.

Я показываю свой телефон.

— Он мертв.

— Я подумала, что с тобой именно это и произошло. Мертва. Боже, Джен, нельзя вести себя, как ты вчера ночью, а потом никому не отвечать.

— Роза, у меня сел телефон. Позволь поставить его на зарядку, а потом мы разберемся, хорошо?

Она идет за мной в комнату.

— Вольно, солдат. Я дома. И никуда не собираюсь.

Я подключаю телефон и падаю на кровать. Роза молча подходит. Она дает мне короткую передышку. История прошлой ночи. Пришло время это признать.

— Неужели я вчера сильно облажалась?

Она качает головой, что означает «да». А потом мой телефон начинает бесконтрольно гудеть.

— Можешь себе представить, я написала тебе около восьмидесяти раз.

Мне пришло тридцать семь текстовых сообщений: двадцать одно от Розы, девять от Делайлы, четыре от Элли и три — от бабушки.

Ноль от Питера.

— Я сейчас не в состоянии терпеть все это. Можешь просто рассказать мне, что случилось прошлой ночью?

— Ты сегодня разговаривала с Делайлой? — спрашивает Роза.

— Роза, я только что впервые взяла свой телефон за сегодняшний день. Вчера я оставила его в доме того парня, а сегодня пошла забрать.

— Тот парень? Ты сегодня ходила к тому парню?

— И что?

— О, Джен, тебе нужно поговорить с Делайлой.

— Почему?

— Тебе нужно поговорить с Делли. Она не очень довольна твоим поведением.

— Что?

Кто? Что? Где? Когда? Почему? Как?

— Думаю, она его знает.

— И что? Типа, он серийный убийца или что? А мне он кажется очень милым парнем.

Роза смотрит на меня, будто я сошла с ума. Я действительно не понимаю, почему защищаю его. Я очень мало его знаю, и на самом деле он мог оказаться и серийным убийцей.

— Он — не маньяк-убийца. Но Делайла знает того, кто встречался с ним.

— И?

— Что?

— Он ей нравится или что?

— Ты издеваешься надо мной?

— Нет, и не шучу.

— Дженезис, твоя голова действительно так далеко от задницы?

— О чем ты?

— Дело не всегда в тебе! — Роза очень сильно повышает голос. Я уверена, что мама может нас сейчас услышать. Остается надеяться, что сегодня она не захочет вмешиваться.

— Я и не говорю, что это так!

— А ты и не должна. Потому что это итак всегда получается. Ты никогда не замечаешь, что Делайла делает для тебя. Или еще кто-нибудь.

Теперь мы обе стоим. Она прямо перед моим лицом.

— Тебе стоит обсудить, что такое быть самовлюбленной! Ты самый эгоистичный человек, которого я знаю! — выплевываю я в ответ, и мое сердце ускоряется.

— Тогда ты давно не смотрела на себя. Думаешь, никто никогда тебя не поймет. Но ВОТ НОВОСТИ! МЫ ПОНИМАЕМ! Хватит отталкивать всех, как ты это сделала с Питером.

Я останавливаюсь.

Падаю.

Она не отступает.

— Ты так думаешь, Роза? Значит, в том, что он оставил меня в ЭТОМ ГРЕБАНОМ ЦЕНТРЕ ПЛАНИРОВАНИЯ СЕМЬИ, была моя вина?

Теперь это слышит не только мама, но и все в Поинт Шелли.

— Дженезис. Пожалуйста.

— Почему ты так говоришь?

— Извини.

— Так люди говорят? Это то, что они думают? Что я оттолкнула его? Что это полностью моя вина?

— Я так не думаю, Джен.

— Тогда почему ты так сказала?

— Просто остановись. Иногда ты не видишь полную картину. Не забывай, с чего мы начали наши разговоры. Со скуки. С того, что ты не уверена, подходили ли вы на самом деле друг другу.

Она права.

И хотя мне безумно хочется вытолкнуть ее за дверь и остаться одной, я сопротивляюсь этому желанию. И беру себя в руки.

— Что случилось прошлой ночью? — спрашиваю я.

— Что ты помнишь?

— Не так много.

— Когда Делайла вернулась в квартиру Кендры, а тебя там не было, она начала беспокоиться. Не потому, что этот чувак — серийный убийца. Не потому, что он ей нравится. А потому, что она не хотела, чтобы ты совершила какую-нибудь глупость, о которой потом можешь пожалеть. Может, она переборщила. Возможно, это была чрезмерная реакция. Но она волновалась.

— Я просто хорошо проводила время.

— Джен, ты была в стельку пьяная. Всю дорогу домой нам приходилось останавливаться, чтобы тебя не вырвало в машине.

— Правда?

Она кивает.

— Правда.

— О боже.

— Да.

— А как вы меня нашли?

— Она узнала, какая у него квартира, и пошла стучать в дверь. Уилл хотел его избить, но это потому, что он идиот.

— Боюсь спросить, что происходило, когда вы нашли нас.

— Ты была в отключке в его постели. Парень клялся и божился, что ничего тебе не сделал. Что ты умоляла его отвести тебя в его квартиру, чтобы лечь спать. Он сказал, что продолжал выспрашивать, не стоит ли ему кого-то позвать, но ты сказала, что это не имеет значения. Поэтому он поверил тебе на слово. Мне, не поверишь, стало жаль его. То, как Делайла и Уилл действовали, было похоже, что они думали, будто он насильник или типа того.

Мое сердце снова поднимается.

— Он — не насильник! Это безумие!

— Успокойся, успокойся. Я тоже так не думаю. Знаю, что, когда ты выпьешь, то спишь. Мы должны были уделить тебе больше внимания.

— Он ничего мне не сделал!

— Дженезис! Я не говорю, что он сделал. Просто рассказываю, что случилось.

Я принимаю это.

— Когда мы попытались разбудить тебя, ты начала бороться с нами. Делайла была так зла на этого парня. Я хотела заступиться за него, но также хотела просто вернуть тебя домой.

— Это ужасно. Не могу поверить, что он ничего мне об этом не рассказал.

— Если бы я была на месте того чувака, то захотела бы некоторое время держаться подальше от тебя и Делайлы. Я удивлена, что вы сегодня виделись.

— Я тоже. Ничего себе! Абсолютно не могу вспомнить ничего из этого.

— Ты напилась в стельку. Прошлой ночью тебе хотелось только одного — забыться.

Невероятная история. Не могу поверить, что сегодня он снова захотел увидеть меня. Не говоря уже о том, что он пропустил занятия ради обеда со мной.

— Роза, мне нужно побыть одной.

— Пока не выйдет, Джен. Я еще не собираюсь домой. Ты не можешь продолжать убегать.

И я знаю, что не могу. Но ведь иногда бегство к чему-то ведет, верно? К тому, что мне нужно. Я возвращаюсь в кровать, и когда Роза идет в ванную, откапываю номер Сэта и отправляю сообщение: Мне не нужно думать до утра.

Он сразу отвечает: Я и не думал, что ты будешь.

Он: Встретимся в городе заранее?

Я: Хорошо. Да.

Он: Ты уверена?????

Я: Абсолютно.

Он: Не могу дождаться.

(Я: таю).

(Он: кто-то, кто не Питер).

(Я: улыбаюсь, потому что не могу сдержаться).

Роза видит меня с телефоном и спрашивает, не с Делайлой ли я переписываюсь. Прямо здесь, прямо сейчас, меня устраивает, что в моей голове нет той части прошлой ночи со всей этой историей-драмой. Мне нравится, что я все стерла. А написать Делайле — значит не стереть. Это значит, разговоры. Это значит, объяснять себя и свои поступки.

— Кому, черт возьми, ты пишешь, если не Делайле?

— О, Роза, — говорю я, — оставь это, пожалуйста. Это может подождать до утра.

— Это тот парень, не так ли?

— Роза, пропусти ситуацию.

Ей это не нравится, но в нашей дружбе такая просьба всегда в почете. Она заползает обратно ко мне в постель.

— Прошлой ночью я переспала с Уиллом, — признается она. — После того, как мы уложили тебя в постель.

Я пробуждаюсь.

— Здесь?

Она смеется.

— Нет! Моих родителей нет в городе.

— Твоих родителей никогда нет в городе.

— Это все, что ты можешь сказать?

— Нет. Я просто не знаю, смогу ли выдержать, представляя тебя и Уилла вместе голыми.

— Я просто скажу тебе одну вещь.

— Ладно, давай, — говорю я, зарывая голову в ожидании.

— Это было... потрясающе.

Я выглядываю из-под одеял и клянусь, что в ее глазах отражаются звезды.

АКТ II

СЦЕНА 4

(Действие происходит в спальне. Свет направлен на ДЖЕНЕЗИС и ПИТЕРА, целующихся в ее кровати. Играет музыка. Что-то мрачное и романтичное. Ситуация накаляется, и ДЖЕНЕЗИС отодвигается от молодого человека. Питер выпрыгивает из кровати и выключает стерео).

ПИТЕР: Джен, я не могу.

(Она не двигается в кровати).

ДЖЕНЕЗИС: Я знаю. Я знаю.

(ПИТЕР возвращается, чтобы присесть рядом. Они разделяют неловкую минуту молчания).

(Она длится).

(И длится).

(Девушка садится).

ПИТЕР: Просто…

ДЖЕНЕЗИС: Я знаю. Брак.

ПИТЕР: Знаю, что это старомодно. Но для меня это всегда было важно.

ДЖЕНЕЗИС: Тогда давай поженимся.

(Они смеются).

ДЖЕНЕЗИС: Возможно, так и будет. Как ты думаешь?

ПИТЕР: Наверное.

ДЖЕНЕЗИС: Не могу представить себя с кем-то еще, а ты?

ПИТЕР: Тоже не могу.

ДЖЕНЕЗИС: Где-то здесь математическое уравнение. Видишь, как все складывается?

ПИТЕР: Я люблю тебя.

ДЖЕНЕЗИС: Тогда поцелуй меня.

(Он целует).

ДЖЕНЕЗИС: И не прекращай. Никогда не прекращай.

(Свет гаснет. Конец сцены).

ПРИ ПОВЫШЕНИИ ТЕМПЕРАТУРЫ ТЕЛА ВЫШЕ 38º,

НЕМЕДЛЕННО ВЫЗЫВАЙТЕ ВРАЧА

На следующий день мы с Сэтом встречаемся на углу Восточной Четырнадцатой улицы и Первой Авеню. Я очень горжусь собой, что так хорошо ориентируюсь в городе. Сегодня я не затормозила, не остановилась, чтобы не усомниться в правильности своего решения. Я ничего не сказала Розе. В семь вечера я устраиваю ужин с бабушкой и сестрой, так что у меня достаточно времени, чтобы сделать свое дело и вернуться домой.