Глава 1

Закусочная

— Дасти, видать, услышал, как вхолостую работал грузовик во дворе. Он стоял прямо за старой грязной перегородкой и смотрел на Па. Стюарт, это наш Па. Дасти когда-нибудь рассказывал тебе о нем? Не так уж много, да? Стюарт сроду не очень-то любил меня или Дасти. Мы не походили на Дрю, тот был башковитый, но он умер. В то утро Па искал меня, потому что мы должны были ехать в Бренан за новым жеребёнком. «Ты не видел дебила?» Точно так он и спросил бы у Дасти, потому что точно так он меня называет — дебил. Дело не в том, что я не умный, а просто в этом... ну, с тех пор как та молния ударила в меня, я вижу вещи чуток по-другому. Мне так Дасти растолковал. Хотя Дасти совсем не нравилось, когда Па называл меня дебилом. Он злился каждый раз, когда слышал. Они всегда носились с этим… Ну, то, как Па разговаривал со мной, а после Дасти всегда начинал уговаривать меня переехать в его трейлер, но я говорил "нет", и тогда мы с Дасти начинали ругаться. Не мог же я просто оставить папу одного, правда?

Стивен Доббинс кивнул, не в состоянии произнести ни слова. Их разговор походил на абстрактное размытое пятно, а разум словно рассыпался на куски, переполненные страстью, отчаянием, воспоминаниями и полным опустошением. Он преодолел три тысячи миль, чтобы вернуть единственного человека, которого когда-либо любил, и обнаружил, что того убили. (прим.пер.: 1миля = 1609 м.)

Он не знал, что сказать Робби, и даже не понимал, почему оказался с ним в забегаловке. Он просто хотел сбежать, повинуясь безутешному импульсу, импульсу пустой белой гнетущей тоски, у которой, казалось, не было границ.

— Что ни говори, Дасти разозлился бы на Па за то, что тот назвал меня дебилом, как он всегда это делал, и они стали бы браниться, как обычно... — Робби задумчиво замолчал. — Знаешь, я думаю, что они оба были такими же тупоголовыми, как и я, когда ругались из-за этого. — Он пожал плечами. — Наверное, я позвонил сразу, как Па ушёл, потому что голос у Дасти был очень напряженный. Так всегда было, когда Па искал меня, как будто Дасти что есть силы пытался вести себя вежливо. Притом я слышал, как он потирал свой большой шрам на груди, а потом сказал, что ему надо десять минут, чтобы добраться до круглого дома и забрать меня. Я подумывал о том, чтобы переночевать там, но один из новых путевых обходчиков увидел бы меня и рассказал бы об этом старому Хойту, и тогда Хойт захотел бы созвать своих мальчиков, чтобы снова навестить Па. — Призрачная тень скользнула по его лицу. — Но мне все равно пришлось попросить Хойта, чтобы он этого не делал, потому что Дасти пришла в голову умная и нахальная мыслишка, когда он забирал меня. Он притормозил, чтобы Хойт мог хорошенько рассмотреть мой фингал, прежде чем мы уедем. Тот раз не был хуже, чем обычно, но здешние люди умеют раздувать из мухи слона. — Он пожал плечами, как будто Стивен расспрашивал его о подробностях. — Накануне вечером я отказался от ужина, и Па вспылил. Он набросился на меня, ну, и … мужчина же не может дать сдачи своему отцу? — Робби вздохнул, чувствуя всю тяжесть мира на своих огромных плечах. — После того, как я провозился с Хойтом, Дасти опять начал приставать ко мне насчет того, чтобы я перебрался к нему, и даже пытался подкупить, — добавил он с легкой усмешкой. — Сказал, что собирается подарить еще один паровоз для моей коллекции поездов. Эй! Может быть, я смогу как-нибудь показать ее тебе? В трейлере Дасти у меня четыре разных состава и тридцать футов железнодорожных путей! У меня есть бункеры для зерна, и стрелочные агрегаты, и дорожные агрегаты. У меня даже есть крытые вагоны. Смотри, в спальне есть коммутатор... — Его голос внезапно оборвался, а вместе с ним пропал и энтузиазм. Он опустил взгляд на стол и допил остатки вишневой колы. Еще одна банка оказалась перед ним, пока он сидел молча, но ни Робби, ни Стивен не просили повторить заказ. — Похоже, никаких экстренных торможений для меня больше не будет, — тихо сказал он и посмотрел на Стивена. — Не могли бы вы оказать мне услугу и передать мои поезда Дэнни Тэлботу? Он любит их до безумия. Мы с ним обычно спорили до хрипоты, кто будет начальником поезда. Он живет примерно в миле от дома Дасти, со своей мамой. — Он замолчал на мгновение. — Боже, как я проголодался, — произнес он, вытянув шею в сторону маленького окошка, выходящего на кухню забегаловки. За ним стоял худой человек с носом-картошкой, готовя что-то. Мужчина поднял голову, увидел Робби и помахал ему рукой, затем поднял палец, показывая, что из-за толпы это заняло больше времени, но все будет готово через минуту. Робби кивнул, улыбнулся, помахал в ответ, и снова повернулся к Стивену. — Это Мак. Я обычно приезжаю сюда по четвергам утром, чтобы помочь ему разгрузить грузовик из Атланты. Джини, наша официантка, она обычно готовит мне большую чашку какао с большой порцией взбитых сливок, а Мак готовит мне мой собственный особенный омлет. — Он наклонился вперед. — Омлет с картошкой. Он нарезает её очень тонкими ломтиками и жарит, пока я переношу продукты в погреб. Он как-то чуднО называет то, как он её режет, но мне просто нравится ее есть. Или вот кружка. На ней написано мое имя, типа она официально моя. Моя собственная кружка прямо здесь, у Мелвина. — Он снова улыбнулся. — Ну, разве это не здорово? Однажды Мак попытался заплатить мне, но я ему не позволил, — беспечно продолжал Робби. — Никто больше не готовит мне такой омлет. Кроме того, он слишком стар, чтобы таскать туда все эти тяжелые вещи. Он все время твердит о своих костях и тому подобном… — На лице Робби промелькнуло любопытство. — Интересно, кто ему сейчас помогает? Напомни мне спросить Джини, когда она вернется. Я буду чувствовать себя отстойно, думая, что ему приходится таскать все это самому. Конечно, если бы он не проводил так много времени у Бретта, его кости не болели бы так сильно по утрам. — Он бросил быстрый взгляд на Стивена, словно маленький ребенок, уличенный с пикантными родительскими сведениями, которые он не должен был знать или говорить. —Только не говори ему, что я так сказал, ладно?

Стивен отрицательно покачал головой.

— Э-э, нет, я ничего не скажу.

— Хорошо... Как думаешь, они долго будут совещаться? Мне немного страшно, если ты этого не понял за всей моей болтовней и тому подобному. В изоляторе было не так уж и плохо, потому что я там всех знал, но мистер МакГи сказал, что тюрьма — это совсем другое дело. Он... — Робби внезапно остановился и с любопытством посмотрел на Стивена. — А как вы познакомились?

Стивен непонимающе уставился на него; постоянные смены тем в разговоре Робби приводили в замешательство его и без того тяжелые и сложные эмоции, поэтому он просто сидел и смотрел, как будто ждал, что кто-то другой ответит за него.

— Он был пьян? — спросил Робби.

— При первой встрече, — кивнул Стивен и пожал плечами, крепко сжимая в руках кружку с кофе.

— Он обвинил тебя в том, что ты соблазнил его? — предположил Робби.

Стивен внимательно посмотрел на него. Это были странные наблюдения для провинциального полудурка, каким должен был быть Робби. Или боль его утраты была настолько явной, что даже Робби смог ее увидеть?

— Да, — просто ответил Стивен, не желая пересказывать длинный и скучный перечень обвинений, который Дастин обрушил на него, чувствуя себя униженным и растленным, после их первой совместной ночи.

Робби некоторое время молчал, его взгляд блуждал по закусочной, ни на чем не останавливаясь.

— Он любил тебя, понимаешь? Любил тебя так, как я ни в жисть не видел, чтобы он кого-то любил. Я не знаю, почему он не вернулся к тебе. На то была причина…может быть, я? — Он громко вздохнул. — Пришлось вернуться и заботиться о брате-дебиле. — Его взгляд упал на стол и застыл на время. — Будь его воля, он бы никогда не покидал этот город, — сказал Робби. — Я хотел, чтобы он уехал. Мы даже подрались с ним из-за этого. Прямо напротив дома мисс Эмили. — Он слегка улыбнулся, словно прокручивал эту сцену в голове. — О, она тоже была чем-то расстроена и все время требовала объяснить, что мы там делали, когда дрались на ее лужайке среди бела дня. — Он усмехнулся. — Но Дасти ничего не стал говорить, он просто стоял там весь красный и злой, так что я сам ей рассказал. Я сказал: "Мисс Эмили, Дасти не пойдет служить в армию, хотя хочет, потому что считает, что должен остаться здесь и присматривать за своим братом-дебилом." Ну, мисс Эмили с минутку молчала, она только подперла подбородок рукой и смотрела на нас. Наконец прищурила глаза на Дасти и спросила, правда ли это. Он, конечно, все отрицал, но я-то знал. Я же видел, как он все время рассматривает эти разноцветные листовки. Я знал это! Ну и вот, мисс Эмили, она же такая умная, говорит: «Мне кажется, что, если бы человек хорошенько постарался, то он смог бы сбежать отсюда и забрать с собой своих близких». Черт возьми! Я б ни в жисть об этом не подумал, да и Дасти тоже, судя по его лицу. Потом мисс Эмили прогнала нас с лужайки и пригрозила вызвать полицию, если еще раз увидит, что мы деремся. — Он снова улыбнулся. — Хотя не думаю, что она действительно могла бы вызвать полицию. Они с шерифом Джонсоном не очень-то жалуют друг друга с тех пор, как он отобрал у нее водительские права и сказал, что она слишком старая, чтобы водить машину. И ему пришлось прослушать целую лекцию о том, как она меняла ему подгузники, — усмехнулся он, допивая вторую вишневую колу. — Да она каждому в городе читает эту лекцию уже много лет. — Его лицо стало серьезным. — Мисс Эмили очень расстроилась из-за Дасти. Он был одним из ее особенных учеников. Всегда высший балл, всегда что-то читал. Па часто злился, потому что книги, что она давала Дасти, были не по его мозгам, даже когда Дасти был ребенком. Он часто говорил гадости о мисс Эмили. Она и мой отец сроду не ладили. Видишь ли, она не местная, а здешним людям нужны годы, чтобы начать доверять чужакам, иной раз десятилетия. Но я думаю, что Па просто не хотел показывать свою дремучесть, раздувая слухи. То, что он сказал тогда, было не очень хорошо. Мисс Эмили отродясь ничего не говорила, но, я думаю, она знала, кто распускает про нее все эти сплетни. — Он замолчал и на мгновение поднял глаза к потолку. — Прости, па! — сказал он, а затем взглянул на Стивена. — Извини, мне не следует проявлять неуважение к мертвым, это неправильно. — Боже, как я проголодался, — продолжил он со вздохом. Он посмотрел в сторону кухни, как раз в тот момент, когда официантка направилась к их столику, а затем с сияющим лицом оглянулся на Стивена. — Она сделала мне какао! Видишь, это моя чашка, смотри какая большая! И на ней мое имя. И, мой особый картофельный омлет! — сказал он, когда она поставила тарелку перед ним. — А что случилось, Джини?