Джун-джун вела их в Озу, они спешили по дороге. Несколько метких стрел Акико

держали бандитов далеко от них, пока они сбегали. Еще двое упали, и бандиты побежали

к ним, отобрав у павших товарищей оружие.

- У них нет чести! – воскликнула Акико, пораженная таким поведением.

Но Джек был рад, что бандиты их уже не преследуют.

Но они не могли останавливаться.

- Где патруль самураев? – спросил он, пока бежал рядом с конем Акико.

- Чуть дальше в долине, в деревне, - ответила она.

- Они еще ищут меня?

- Вся Япония тебя ищет.

- Но я рад, что ты нашла меня первой, - сказал Джек, улыбнувшись.

- Еще и так вовремя! – добавил Бенкей, спеша за ними. – Еще немного, и мы бы

стали нарезанными суши!

Лес перешел в рисовые поля, дорога шла вдоль ленивой реки Шира. Впереди

показался городок на берегу реки, расположенный у кромки воды. Озу даже издалека

казался шумным. Улицы были переполнены прохожими, как и деревянный мост, ведь по

другую сторону было продолжение города.

- День торговли, - объяснила Джун-джун, указывая на поле на другом берегу, где

было множество лотков, фермеров и местных жителей.

- Нам нужно избегать лишних взглядов, - сказал Джек, разглядывая поля в поисках

тропы.

- Это будет выглядеть подозрительно, - сказала Акико. – И мы не можем тратить

время. Если будешь идти рядом со мной, опустив голову, то народ примет тебя за моего

слугу и не будет лишний раз смотреть.

Доверившись Акико, Джек приблизился к ее коню. Они вошли в Озу. Бенкей шел,

опираясь на трость, что нашла ему Джун-джун в лесу. Домики и магазины были

переполнены посетителями и фермерами из соседних поселений. Никто и не смотрел на

Джека и его друзей.

Они пересекли мост, ведущий на рынок, когда услышали звуки сямисена и стук

деревянной подошвы, что исходил от палаток. Вокруг палаточного лагеря, выстроенного

кругом, стояли красные и белые флажки. Джун-джун прошла за занавеску на входе. Джек

заметил деревянную сцену, где две девушки танцевали, и их плавные движения

напоминали грациозных птиц.

- Джун-джун, вот ты где!

Музыка утихла, красивая женщина в лиловом кимоно с зеленым рисунком подбежала

к девушке. Ее волосы были элегантно уложены, напоминая на затылке черного сокола с

раскрытыми крыльями. Лицо ее было выкрашенным в белый, а губы были рубинового

цвета. Черно-красный макияж был на ее глазах, а брови ее были наведены поверх белого,

напоминая мазки кистью шодо. Она была словно фарфоровая кукла.

Но она смотрела на девушку со злостью.

- Где ты была? – осведомилась женщина. – Репетиция давно идет.

- Прости, Окуни, - сказала Джун-джун, виновато опустив взгляд. – Но на меня напали

бандиты. А эти самураи меня спасли.

С отточенной грацией Окуни благодарно поклонилась Джеку и Акико. Она

улыбнулась Бенкею, оценив его цветное кимоно.

- Радостно узнать, что еще не перевелись настоящие самураи в стране, - сказала она,

обращаясь к Акико. – Джун-джун одна из наших звездочек, мы бы не смогли без нее

выступать. Прошу, почтите нас своим присутствием на спектакле кабуки.

- Простите, но мы не можем остаться, - ответила Акико.

- Такое нельзя пропустить, - настаивала Окуни с гордостью. – Мы выступаем в

городах и на фестивалях по всей Японии, даже для даймё и императора.

- В другой раз. Боюсь, нам нужно спешить в Кумамото.

- Но уже поздно, - возразила она, указывая на солнце, направившееся к горизонту. –

Вы не успеете туда добраться дотемна. Почему бы не остаться у нас?

Стук копыт заставил их обернуться. Патруль из шести самураев на лошадях мчался

по дороге на другом берегу. Джек подавил желание бежать. Они должны уйти, пока их не

увидел патруль. Акико вцепилась в поводья, но лицо ее не выражало тревоги.

Джун-джун что-то зашептала на ухо Окуни. Глаза женщины расширились, ее

потрясение увеличивалось из-за макияжа.

- И этот самурай спас тебе жизнь? – снова спросила Окуни, глядя на воина в

соломенной шляпе.

Джун-джун кивнула.

- Тогда мы у него в долгу.

Она поклонилась Джеку и остальным.

- Не бойтесь, мои девочки отвлекут патруль.

Окуни хлопнула в ладоши, подзывая своих актрис. Девушки были в разноцветных

кимоно, их лица были выкрашены в белый цвет.

- У нас есть клиенты, - сообщила она, указывая на патруль. – Убедитесь, что они

останутся на нашем представлении.

Хихикая и разворачивая веера, девушки из кабуки пересекли мост и направились к

самураям.

- Джун-джун, тебе нужно переодеться для репетиции, - напомнила сурово Окуни.

Поклонившись на прощание, скользнув взглядом по Бенкею, Джун-джун поспешила

в палатку.

- И как вишен цвет, она снова исчезла! – вздохнул Бенкей.

- Ты поэт? – спросила Окуни, тон ее был настороженным и материнским.

- Нет, фокусник.

Окуни понравился ответ.

- Может, как-нибудь покажешь нам свой талант? Мы ищем новых актеров.

- Я бы с радостью…

- Идем! – поторопил его Джек.

Виновато улыбнувшись, Бенкей поспешил за Джеком и Акико, они слились с толпой

на рыночной площади. Патруль добрался до моста и замер, глядя на приветствующих их

девушек. Мужчины не могли устоять перед их очарованием. Как моряки, завороженные

сиренами, они спешились и позволили вести их в палаточный лагерь.

Патруль был отвлечен, а Джек, Акико и Бенкей покинули рынок и отправились на

дорогу к Кумамото.

31

НЕ БАБОЧКА

Бенкей сидел на белом жеребце. Акико предложила ему ехать вместо нее, чтобы его

нога смогла отдохнуть. И хотя он ни разу не катался на лошади, ведь это могли лишь

самураи, он радовался этому шансу. Он с важным видом сидел в седле и поглаживал коня,

приговаривая:

- Только так и нужно путешествовать!

Джек и Акико шли впереди, ведя коня за поводья. Наступил вечер, грязная дорога в

Кумамото была пустой, Джек и Акико могли спокойно говорить. И они едва слышали

радостные слова Бенкея, что продолжал хвалить езду верхом, хотя слушал его только конь.

- И никакой боли в ногах, никаких грязных сандалий…

- Как ты меня нашла? – спросил Джек, все еще не веря, что Акико здесь.

- Я знала, что ты идешь в Нагасаки, но мне все равно повезло, - объясняла она,

вскинув брови. – Впрочем, тебя легко найти по следу разрушений!

Джек вскинул руку.

- Я пытаюсь добраться домой. И оставил немного подсказок.

- Знаю, а еще завел по пути много друзей, - добавила она с улыбкой. - Ширью

передает тебе привет, как и Юудай, и Хана.

- Хана? – обрадовался Джек, помня девушку, что помогла ему вернуть украденные

мечи и вещи. – Она добралась в Тоба?

Акико кивнула.

- С моим братом.

Глаза ее сверкнули, а лицо просияло от счастья. Джек понимал, каким важным для

нее было возвращение брата домой. Киоши был похищен ниндзя Глазом Дракона, когда

ему было пять лет, Акико провела годы в поисках него. Джек случайно нашел его в среди

ниндзя, в их поселении в горах Ига. Он смог вернуть Киоши, но встреча его с сестрой

была недолгой – клан ниндзя ушел глубже в горы, и Киоши пошел с ними.

- Мама радовалась, увидев Киоши, - рассказывала Акико. – Они с Ханой согласились

остаться и помогать ей, пока я буду искать тебя.

- Но разве Хана не сказала о Казуки?

- Сказала. И про то, в какой ты опасности.

- Но и ты в опасности, - возразил Джек, голос звенел от тревоги. – Теперь даже

сильнее.

- Я не беззащитная бабочка, Джек, - ответила Акико, гладя ладонью лук и сузив глаза

с решительным видом. – Если Казуки хочет меня найти, пусть приходит. Но он узнает, что

я – пчела, что ужалит его первой.

Джек восхитился Акико. Она была и смелой, и красивой. Но Джек знал, как опасен

Казуки.

- Его нельзя недооценивать, - напомнил он. – У него осталась банда Скорпиона, он

хочет мести. Я оставлял след, чтобы увести его от тебя.

Выражение лица Акико смягчилось.

- Я знаю, что ты пытаешься быть «джентльменом», Джек. Но я – дочь самурая. Я –

обученный воин, я знаю, как себя защитить. И вместе мы сильнее, - она взяла его за руку,

в этот раз не думая, видит ли Бенкей.

Джек понимал ее план. Он не понимал лишь, зачем тогда судьба разделила их. Они и

должны были идти вместе.

Акико вскрикнул.

- Кто это с тобой сделал? – спросила она, заметив отсутствие у него мизинца.

- Сенсей Кюзо, - сказал Джек, она осторожно разглядывала рану.

Глаза Акико расширились.

- НЕТ! Он бы не посмел…

Но она видела жестокую правду. Она печально покачала головой.

- Сёгун должен за многое ответить. Его правление уничтожает дух бушидо. И в этой

тьме учитель оказывается против ученика.

Они шли в тишине, тени соприкасались и удлинялись в угасающих лучах солнца,

они держались за руки.

- Можно остановиться? – простонал Бенкей, кривясь от боли при каждом движении

лошади. – У меня весь зад сине-черный от синяков!

Заметив деревья, они свернули с дороги и устроились на привал. Бенкей неуклюже

слез с кона и погладил его гриву.

- Спасибо, конь, но завтра я буду идти пешком.

Пока Акико занималась конем и их вещами, Джек и Бенкей отправились за

хворостом.

- И что же вас с ней связывает? – спросил Бенкей, подняв ветку и передав ее Джеку.

- Мы учились в Нитен Ичи Рю.

- Но все намного сложнее! – настаивал Бенкей, подмигнув ему.

- Акико – хороший друг, - возразил Джек, краснея.

Бенкей подавил ухмылку.

- Конечно, - ответил он и продолжил собирать хворост.

Как только они заполнили руки Джека, они вернулись в лагерь и разожгли костер.

Акико насыпала рис на ткань, завернула его и опустила этот сверток в воду, поставив

котелок на костер. Бенкей нашел в сумке, что дал им Ширью, сушеную рыбу, Джек

порезал ее на полоски, чтобы добавить в рис.

Солнце скрылось за горами, тьма сгустилась, они собрались вокруг костра. Дерево

потрескивало, искры, словно светлячки, взлетали в воздух.

- Ты знал, что сейчас награда за тебя – двадцать кобан? – спросила Акико,

разворачивая сваренный рис.

Джек покачал головой. Каждый месяц Сёгун, казалось, удваивал цену на его голову.

- Двадцать кобан! – воскликнул Бенкей, чуть не подавившись рыбой. – Да этого

человеку на всю жизнь может хватить!