полный мужчина за столом и изучал бумаги. Одетый в чернильно-синюю накидку

катагину с уплотненными плечами, словно крыльями, он источал важность, Джек понял,

что это и есть бугье. Хотя судья не поднимал голову, Джек заметил, что его щеки свисали,

едва не касаясь его шеи. Редеющие волосы его были смазаны маслом и стянуты в узел.

Катана и вакидзаси лежали рядом со столом, их сая были начищены, шелковые рукояти –

нетронуты. Рядом с ним сидел послушный охотничий пес акита, голодно глядя на Джека.

Судья не взглянул на них, а сенсей Кюзо провел Джека в комнату. На половине пути к

судье Джека заставили опуститься на колени и поклониться. Судья едва взглянул на них,

вытаскивая чистый лист бумаги и обмакивая кисть в чернила.

- Имя?

Подгоняемый толчком джуттэ, он сообщил:

- Джек Флетчер.

Судья начал записывать его имя. Бугье чуть не выронил кисть, когда понял, что перед

ним сидит тот самый беглец, разыскиваемый Сёгуном.

12

СУД

- Как же вы умудрились поймать гайдзина? – поразился бугье.

- Он участвовал в незаконных ставках, - заявил сенсей Кюзо.

Бугье вскинул брови.

- А где другие участники?

Сенсей Кюзо взглянул на доушинов.

- Был еще один, но сбежал.

Судья недовольно фыркнул.

- Не люблю такого, но, думаю, это не важно сейчас.

Он снова обмакнул кисть в чернила и закончил писать имя Джека на бумаге.

- Были ли у гайдзина вещи?

Сенсей Кюзо кивнул, один из доушинов отдал судье мечи и узелок Джека. Бугье

рассмотрел оружие, а потом высыпал содержимое узелка на стол, описывая все, что там

было. К недовольству Джека, путеводитель заинтересовал судью. Он удивительно бережно

сложил все обратно в сумку и приказал доушину отнести вещи в его личный кабинет.

Снова обмакнув кисть, бугье уставился на Джека.

- Пока мы не отправили тебя дальше, нужно разобраться с преступлением, - сообщил

он. И что-то еще записал на бумаге. – Джек Флетчер, тебя арестовали за незаконные

ставки.

Джек понял, что его судят. Его и без того обвинял Сёгун, потому его никто здесь

слушать не станет. Он взглянул на сенсея Кюзо, не понимая, что он задумал.

Сенсей Кюзо вышел вперед.

- Стоит ли трогать гайдзина, которого уже приговорил к смерти Сёгун? – судья

недовольно нахмурился.

- Я – бугье этого города, это я слежу, чтобы законы соблюдались. Нужно прекратить

эти незаконные игры. Мы должны показать пример всем нарушителям. Никто не избежит

наказания, даже гайдзин. А теперь скажите, что еще он сделал?

Доушины поклонились.

- Он просвистел тревогу, - заявил один из них.

Судья записал это с довольным видом.

Джеку не давали даже защититься, мужчина заявил.

- Властью, данной мне, я обвиняю тебя виновным, Джек Флетчер. Из-за строгости

проступка ты приговариваешься к юбитсумэ.

Джек такого слова еще не слышал, но звучало оно неприятно, его охватывала паника.

- Стоит ли? – вмешался сенсей Кюзо. – Сёгун подписывал приказ о поимке гайдзина.

Он должен назначать его наказание. Из-за этого может снизиться награда за его поимку.

- Я, видишь ли, знаю о награде, Рензо, - заявил бугье. – Но я исполняю закон Сёгуна.

И я опишу это в письме. И он получит гайдзина… пусть и по кусочкам!

Бугье усмехнулся.

- Но…

- Не сметь во мне сомневаться, - заявил бугье, затыкая сенсея Кюзо. – Делайте, как я

сказал, или я осужу вас за сопротивление. Исполнять наказание.

Сенсей Кюзо нахмурился, но заставил себя поклониться. Он приказал доушинам

принести брусок.

- Если гайдзин хочет поиграть в самурая, то пусть и получает соответствующее

наказание, - заявил бугье. – Уменьшим ему количество пальцев, Сёгун это одобрит, я

уверен.

Джек понял, что его искалечат. Сенсей Кюзо не смог его защитить. Он должен

сбежать, но он был связан, он не мог избежать юбитсумэ.

Бугье устроился, чтобы следить за процессом, поглаживая по голове собаку, а

деревянный брусок положили перед Джеком. Один из доушинов накрыл его

церемониальной белой тканью, разгладив ее.

Джек безмолвно молил учителя делать ход.

Сенсей не сказал ни слова, он отвязал левую руку Джека и закрепил ее на брусе

ремешком ладонью вниз.

- Держите его крепко, - приказал он двум доушинам.

Джек боролся, но тщетно. В горле пересохло, сердце бешено колотилось, когда

сенсей Кюзо вытащил острый танто. Лезвие сверкнуло в лучах уходящего солнца,

окрасивших сталь в кроваво красный цвет.

- Отрежьте мизинец, - приказал бугье с мрачным торжеством во взгляде.

Сенсей Кюзо приблизился к бруску, подняв нож. Что бы ни планировал учитель

тайдзюцу, Джек понимал, что это последний шанс сбежать. Лезвие оказалось над пальцем

Джека, сенсей Кюзо взглянул ему в глаза и усмехнулся. Джек понял сигнал и приготовился

к тому, что учитель разрежет веревку, чтобы они отбивались вместе.

Нож опустился.

13

ТЮРЬМА

Скорчившись в темной камере, Джек баюкал раненую руку, прижимая к груди.

Обрубок мизинца горел пламенем. Хотя кровь уже не текла, Джек был бледным, его

трясло.

Он не мог смириться с тем, что сделал сенсей Кюзо. Он в ужасе смотрел, как его

учитель опускает нож, как острое лезвие разрезает плоть и кость, как масло, отрезая

кончик пальца. Он помнил холод стали, а потом его ноготь и кусочек пальца по костяшку

упал на пол. На миг Джека сковало онемение. А потом руку охватило пламя, кровь потекла

на белую ткань. Он кричал в агонии. И она сбивала его волна за волной.

- Хватит скулить, гайдзин! – прорычал сенсей Кюзо, вытирая лезвие. – Покажи

самурайскую гордость.

Джек как-то смог подавить крики. Но его сильнее ранило то, что учитель сделал это с

улыбкой на лице. Сенсей Кюзо даже обернул обрубок в ткань и отдал бугье. Не обращая

внимания на страдания Джека, судья едва взглянул на результат наказания, отмечая все в

документе. Он отложил кисть и бросил палец Джека в раскрытый рот охотничьего пса.

Джеку было плохо, он едва слышал бугье, смирившись со своей судьбой. Судья

решил, что Джека нужно держать в камере, пока за ним не придут самураи Сёгуна. Он

написал послание и позвал хикьяку, отдав письмо. Гонец побежал, сорвавшись с места.

Только когда бугье понял, что Джек заливает кровь ценный пол из дерева, он отправил

Джека в тюрьму.

Сначала один из доушинов перевязал ему руку, наложив жгут на обрубленный палец.

Джек пробормотал благодарность, но доушин только фыркнул:

- Нам не нужно, чтобы ты тут умер от гангрены, да?

Джек поднял взгляд на маленькое зарешеченное окно. Серебряный свет луны делал

грязный пол бледным. Он смог увидеть лишь несколько далеких звезд, но они были не так

далеко, как он от Англии и сестры.

Его путешествие закончилось.

Его надежды попасть в Нагасаки оборвались в один миг, а все из-за учителя

тайдзюцу. Джек не мог поверить, что сенсей Кюзо пошел на такое, чтобы скрыть свою

истинную личность. Но Джек должен был признать горькую правду. Сенсей Кюзо не был

на его стороне. Он ошибся, поверив в кодекс верности бушидо. Сенсей Кюзо и не

собирался его спасать, он хотел расправиться с ним.

В темноте Джек слышал, как охотничья собака на улице копает землю, пытаясь

отыскать косточку. Джек не мог сражаться в таком состоянии с самураями Сёгуна. Хотя он

не был искалечен полностью, но держать меч уже не мог. Пока его рука не заживет, он

похож на тигра, у которого забрали зубы.

Со стороны сада камней слышался звон колокольчиков ветра. Зная, что ему нельзя

падать в пропасть отчаяния, Джек ухватился за этот тихий звук. Он медитировал, чтобы

боль утихла. А потом, едва слышно, он начал читать мантру Ша:

- Он хая баишираман тая совака…

Ша был одним из ритуалов куджи-ин, магии ниндзя. Сочетаясь со знаком рукой и

медитацией, он мог ускорить исцеление. Но Джек не питал иллюзий. Куджи-ин не вернет

ему палец. Он останется таким навсегда. Но он хоть сможет держать оружие.

Одной рукой Джек не мог сформировать правильный знак руками для ритуала,

потому он просто вытянул большой палец и указательный правой руки и держал ее над

раненой ладонью. Он читал и чувствовал теплое покалывание. Но обрубок оставался

онемевшим сгустком боли, он не знал, чем поможет куджи-ин.

Хотелось бы, чтобы сейчас здесь была Миюки. Она была отличным целителем, она

не раз спасала его. Верная, ответственная и отзывчивая, она уже закончила бы исцеление и

планировала бы побег из тюрьмы.

Будь здесь Сабуро, он пошутил бы. Он приободрил бы всех.

А Йори. Джек бы многое отдал, чтобы услышать мудрые и успокаивающие слова

друга. Он сказал бы что-то вроде: «Боль неминуема, но страдания – не обязательны».

Грустная улыбка растянула губы Джека при воспоминаниях о друзьях. Ему их не

хватало. Они были очень важны ему. Вместе они были командой – сильной, смелой и

почти непобедимой. А теперь он сидел один в темной камере, раненый и лишившийся

надежд.

Но он не мог сдаваться. Его друзья не позволили бы ему.

Собака перестала копать.

- Эй! Нанбан! – прошептал голос из-за решетки на окне.

Джек поднял голову и увидел растрепанный силуэт, очерченный лунным светом.

- Бенкей! – удивился Джек. – Ты вернулся?

- Конечно, - ответил Бенкей. – И половина выигрыша твоя!

14

СТАРЫЕ СЧЕТЫ

Джек слышал шорох и понимал, что это не собака. Лунный свет появился в трещине

в стене камеры. Кончик лезвия в форме листа появился из трещины, что становилась все

крупнее.

- Подтолкни, - прошипел Бенкей с другой стороны.

Сидя на полу, Джек пнул едва державшийся кусок стены. Он упал, и на его месте

появилась дыра в стене. Проема хватило бы Джеку с трудом. Но с помощью Бенкея он

протиснулся в дыру и оказался рядом с ним во дворе.

- Что с тобой случилось? – спросил Бенкей, заметив окровавленную повязку Джека.

- Пересекся с бывшим учителем, - сказал Джек, прикрывая повязку здоровой рукой. –

Как ты смог сбежать?

- Быстро переоделся, - ответил Бенкей, что сейчас был в неприметном коричневом

кимоно. На обратной стороне одеяние было разноцветным. – Я его просто вывернул и